Апокрифы Другого мира: тулку на испытательном сроке (СИ) - Шелудяков Вадим

***

Я набросился на тварь не слишком опасаясь ответки, всадив в неё универсально ментальный щуп с желанием парализовать, оглушить, дезориентировать. Но тут меня ждал жестокий облом, монстр лишь слегка потерял в резвости и координации. Единственной хорошей новостью было то, что принц наконец осознал серьёзность ситуациии припустил в сторону лагеря, что было сил.

На этом наши успехи резко закончились. Тварь увидев удирающую цель, решила перепрыгнуть обороняющихся и закусить тем, кто продемонстрировал свой зад. Отец, лейтенант и все, кто были рядом не сговариваясь выставили перед собой щиты, в которую чудовище и влетело почти под прямым углом. Удар получился именно что «чудовищный». Все, державшие щиты разлетелись как кегли. Но особенно не повезло лейтенанту Джаганну. Он крайне неудачно упал затылком на торчащий из земли острый камень, проломивший ему череп. Даже беглого взгляда было достаточно, чтоб понять — не жилец.

В этот момент подоспело несколько риссанцев и сходу навалились на также не слишком удачно приземлившегося монстра. Это дало маленькую передышку. Отец и пострадавшие вместе с ним отбежали ещё на десяток метров к границе и стали призывать отходить к ним пришедших на помощь воинов. Так поочереди меняясь ролями две группы откатывались все ближе и ближе к лагерю. Тем временем я висел на твари как клещ, пытаясь нанести ей какой-нибудь значимый урон. Наш враг, похоже, не горел желанием выходить за границы своей территории, но и отпускать вторженцев тоже не собирался. Поэтому когда до границы оставалось не более двадцати метров, он изменил тактику и ударил каким-то тёмным плетением. Те, кто попали под основной удар, сразу же начали скукоживаться и усыхать. В этот раз досталось и отцу. Хоть он и успел метнуться в сторону, но одну ногу ему зацепило и я с ужасом увидел, как та стала чернеть и истончаться. Пара оставшихся в строю риссанцев подхватила отца на руки и кинулась к черте, а видевшая всё это мать рванула к ним на встречу, на ходу выписывая какое-то целительское плетение. Не ожидавший от неё такой прыти Велдон кинулся следом.

И тут тварь прыгнула, целясь точно туда, где вот-вот окажутся мои отец и мать. Я понял, что ничего не успеваю и меня захлестнуло самое чёрное отчаяние, на которое только способно человеческое сознание. И вдруг мир вокруг замер. Не замедлился, как при переходе на следующий уровень боевого транса, а полностью замер. Ощущая дикое напряжение медленно подплываю к твари, рассматривая её в аурном зрении со всех сторон. На самом её темечке вижу маленькую воронку. Пускаю туда щуп с ментально универсальной энергией и вдруг получаю отклик, обратную связь. Меня переполняет желание взять эту машину убийства под полный контроль, и у нас с монстром начинается какое-то перетягивание нащупанного мной "рычага управления". То, что передо мной, наверное, надо называть биороботом, отрабатывающим программу охраны территории и уничтожения всего живого на ней. Не веря своему счастью отдаю команды на подчинение, формулируя их на языке образов. Тут случилось невероятное, в какой-то момент в ответ в сознании всплыла перворуна, которую я для себя раньше называл «закрыто». По наитию я изменил её на противоположную и вернул обратно в воронку существа. И, о чудо, монстр признает меня имеющим право отдавать ему приказы. Командую ему «сидеть, не двигаться».

И в этот миг мир снова отмер. Я, оставшись совершенно без сил, исчерпав весь свой резерв до донышка мог только с болью наблюдать за происходящим. Монстр по инерции пролетел дальше и рухнул всей своей многотонной тушей на не успевающих увернуться людей. Тирр Велдон в последний момент успел выдернуть мать из-под падающей бронированной плоти, но я с ужасом отметил, что её голова повёрнута под противоестественным углом. Все остальные оказались погребены под тушей чудовища, замершего на месте и больше не проявляющего агрессии. Велдон вынес мать из зоны смерти, но я видел, как от неё отделилось сознание, не привязанное больше к телу «серебряной» нитью. Такие же светящиеся облачка душ-сознаний парили над телами остальных погибших, в том числе отца…

Глава 12. О светлой печали и неожиданных приобретениях

Год 410 от воцарения династии Алантаров, конец июня.

Место действия: Мёртвые пустоши, окрестности зоны смерти.

Ну вот и всё. Всё кончено. Все усилия пошли прахом. И не верьте тому, кто скажет, что депрессия и мерзкое настроение вызваны гормонами и железами. Мне и без них даже в бестелесом виде сейчас препоганейше. Хочется выть в голос, но именно сейчас такой роскоши я себе позволить и не могу. Каким бы обормотом я не был в прошлых своих воплощениях (да и в этом тоже, чего уж греха таить), но оказать последнюю и самую действенную помощь погибшим сейчас в моих силах.

— Крас Рислент, отец! Крас Рислент, отец! Крас Рислент, отец!

— Джал Джаганн, наставник! Джал Джаганн, наставник! Джал Джаганн, наставник!

— Мирейна Рислент, мама! Мирейна Рислент, мама! Мирейна Рислент, мамочка моя!

Привлечённые моим призывом души погибших выходят из оцепенения и приближаются ко мне.

— Сынок, что ТЫ тут делаешь? — пугается мама.

— Мама, не бойся, со мной все в порядке. Моё тело дома в полной безопасности. Я здесь, чтобы помочь вам.

Все трое взволнованы и напуганы, но если мужчины стойко приняли случившееся, то мама очень переживает за то, что мы с Лаюшей остались совсем одни в этом мире. Даже в такой момент эта женщина думает в первую очередь не о себе, а о своих осиротевших детках. У меня очень мало времени до того момента, как погибшие утратят осознание, поэтому прошу маму успокоиться и позволить мне сделать то последнее, что я могу сделать для неё. Один из тех даров, что получают йогины нашей традиции, это возможность прервать круг перерождений в момент смерти. Как своей, так и тех, для кого они выполнят соответствующую практику[1]. Вот только не спрашивайте, как тогда я тут вообще оказался. Как в таком случае ответило армянское радио американцам: а у вас негров линчуют. Но сейчас мне не до смеха, поэтому все делаю строго, как того требует традиция, со всеми положенными «Ку!»[2] линии преемственности. В итоге души трёх дорогих мне людей отправляются в чистую страну Дэвачен в надёжные руки Амитабхи[3]. Остальным павшем риссанцем я помочь уже не успеваю, так как отведённые на это минуты истекают, к моему великому огорчению. Я только и могу наблюдать, как тают-исчезают облачка-души воинов, ушедших в бардо[4].

Все… Я сделал все, что было в моих силах… И теперь я совершенно пустой… Хочется просто раствориться в пустоте и никуда не возвращаться. Если даже в бестелесом состоянии так омерзительно, то что со мной будет, когда вернусь в своё тело, подверженное гормональным всплескам, не хочется даже думать. Как-то само собой сознание начинает начитывать шестислоговую мантру[5], потихоньку успокаиваясь и будто в самом деле растворяясь в радужном свете. Приходит понимание, что не надо прямо сейчас отправлять монстра на расправу с Эдмером. Также приходит понимание, что в этом мире есть как минимум два дорогих мне человека, которым тоже скоро потребуется поддержка.

Сколько я провёл в состоянии медитации сразу и не понял, но с удивлением обнаружил, что мой резерв снова полон, а отряда и след простыл. Хоть душу и заполняла печаль, но она была спокойной и не требовала немедленной расправы над виновными. На месте, где ещё недавно кипела жаркая схватка остались только я и устроивший всё это монстр, жизнерадостным оранжевым пятном застывший там, где я ему велел. Сейчас мне предстояло самое неприятное из того, что может выпасть на долю человека, только что потерявшего в мёртвых пустошах всех близких. Медленно, перемещаюсь от одного трупа к другому, в последний раз я бросая взгляд на лейтенанта, мать и то, что осталось от отца, готовясь к неприятному, но обязательному делу. О прощании тут речь не идёт, всё же подлинное прощание уже произошло и я точно знаю, что у ушедших теперь всё хорошо. Я просто оттягиваю время перед неприятной обязанностью. Но вечно тянуть не удаётся, и я перемещаюсь к "своему" монстру, запуская ментальный щуп ему в воронку на макушке: