Лимонов против Жириновского - Эдуард Лимонов

«танков и боевиков в нашем арсенале нет».

У ЛДП их нет, но кто, как не Жириновский, пытался последние два года заверить всех, что они есть: вспомним малопонятные церемонии на вокзале, показанные по российскому телевидению, где Владимир Вольфович провожал «боевиков ЛДП» в Приднестровье или в Ирак… И в то же самое время глава красноярской организации ЛДП Иванов звонил мне по телефону, в гневном отчаянии жалуясь на всех, в том числе и на ЛДП, и на руководство Приднестровской республики за то, что не дают денег на отправку красноярских добровольцев в Приднестровье. Так были или нет боевики ЛДП в Приднестровье? О них там и слыхом не слыхивали. Кого же и куда отправлял Жириновский с экрана телевизора? Автор его президентского рекламного ролика, — Митрофанов, есть автор и этой телемистификации? Актеры играли «боевиков» за сколько рублей в час?

«Эдуард поэтизирует трагедию, воспевает войну», а Владимир Вольфович лишь мечтает. Но это Владимир Вольфович вступил «в противоречие с законодательством», и это его Генеральная прокуратура обвинила в пропаганде войны.[14] Кстати говоря, читая «Последний бросок на юг», я часто задумывался: а не для израильского ли читателя была первоначально предназначена эта книга? Ведь Владимир Вольфович собирался туда в 1983 году. Выйти к Индийскому океану было бы полезно в стратегическом смысле, но не так России, как Израилю. Из Израиля туда и много ближе. Владимир Вольфович готовил свою книгу для Израиля, мечтая приехать туда с глобальной, как ядерная бомба, «формулой Жириновского»? Ненависть к мусульманскому миру, проходящая красной нитью через весь «Бросок на юг», подтверждает мою гипотезу. Мусульманский, исламский мир — основной враг Израиля. Не собравшись с духом выехать в Израиль, вспомнил Жириновский о книге через десяток лет и решил пустить ее в дело — что добру пропадать! Лишь заменил Владимир Вольфович всех «еврейских» солдат на «русских» и быстро навставлял фраз типа «современный русский автомат, выпускаемый Ижевским заводом. Эти автоматы намного лучше, чем УЗИ.» Иначе при чем тут УЗИ? (Есть ведь и английские «Стэнганы», и «Томпсоны», и американские «М-16», почему УЗИ?). И как русские солдаты могут навсегда перейти на летнюю форму одежды? А Сибирь? Могут, — эмигрировав в Израиль. В израильских раскаленных холмах, точно, Владимир Вольфович, — всегда летняя форма.[15]

Как можно назвать человека, который в августе месяце сурово порицает Лимонова за воспевание войны, в то время как 28.09 подписана уже к печати (а следовательно, сдана по крайней мере за несколько месяцев до этого) книга, призывающая к завоеванию целых государств на юге Азиатского материка. Лжец такой человек и беспринципный циник.

Но возвратимся к деятельности кабинета. Итак, согласно Жириновскому: «Лимонов активно взялся за дело». Я гляжу в мой календарь того времени, у меня по четыре, по пять, по шесть деловых свиданий в день. Но не по делам ЛДП я встречался с людьми. Ибо дел как таковых не было. Владимир Вольфович работал один. Лично Владимир Вольфович неукоснительно использовал любую возможность показаться средствам информации. Этим были заняты все его дни. Вряд ли разумно упрекать его в данном случае в тщеславии, хотя доля тщеславия присутствовала, Жириновский прямо использовал журналистов. Для внушения своего имиджа публике ему нужно было постоянно присутствовать в средствах информации. Использовал он журналистов и как средство пропаганды своих идей: он выдавал свои поливы журналистам, а те передавали их (пусть и в высмеянном часто виде) народу. Жириновский ходил туда, где были журналисты: на художественные выставки, на рок-концерты (конечно, Жариков), на политические тусовки. Не с публикой он общаться ходил — толку от таких лимитированных встреч очень мало, — но ходил общаться с журналистами. Один из талантов Владимира Вольфовича и самый главный — не политический, но сродни таланту крикуна-продавца на базаре. В период моей провинциальной харьковской юности мне привелось работать и книгоношей, продавать книги с лотков. Лучшим книгоношей в городе был некто Игорь Иосифович, бывший контролер на железной дороге. Этот человек мог продать все. Он приезжал на заунывный склад какой-нибудь «Академкниги», брал скучнейший том из серии «Сокровища мировой литературы» (комментарии, вступительные статьи), в количестве многих десятков пачек, выезжал на центральную площадь Тевелева и, как восточный купец, вздымая книгу к небу, начинал кричать: «А вот история ужасающего античного преступления! Борьба белой и черной магии!» Народ разметал пыльные скушные книги.

Как Игорь Иосифович, Владимир Вольфович — «ван мэн шоу». Американское выражение это пришло из словаря артистов и означает: «представление одного человека». Владимир Вольфович сам — человек-спектакль. Партия ему нужна для солидности, потому что так полагается в политике. И программа ему нужна только потому, что ее требуют избиратели. Сам Владимир Вольфович глубоко уверен, что единственный рецепт против всех бед России — ЖИРИНОВСКИЙ ПРЕЗИДЕНТ. Когда Жириновский станет президентом, уверен он, — заводы сами заработают, зарплату выплатят, связи между предприятиями наладятся, станки закрутятся, враги испугаются, а республики сбегутся голодраные к стопам Владимира Жириновского, сына Вольфа. Потому его ЛДП лишь бюрократическая организация, а не партия. Партию В.В.Жириновский не захотел. Как раз партию хотели Архипов и Жариков, хотели быть соратниками Жириновского. Жириновский же понимает лидера по-ближневосточному, как Мессию, или как предпринимателя-частника, выхваляющего СВОЙ товар. Ему не нужны совладельцы, никакие соратники тоже не нужны, никакие Свердловы, Гессы, Геббельсы, Архиповы, Жариковы…

Партии создают революционеры и идеологи для проведения глубоких революционных изменений в обществе, для переворачивания структур. Партия есть организация массовая, проще говоря, много-много маленьких Жириновских, а не один гигантский. Только при помощи инструмента коллективного — партии возможно революционизировать страну. Но в том-то и дело, что Жириновский вовсе не революционер, он не хочет революций в России, он их панически боится. Не хочет он революции социальной, переворачивающей социальную почву, выносящей наверх новый пласт народа — живой, богатый, плодородный. Не заинтересован он, тем более, и в революции НАЦИОНАЛЬНОЙ, в ней ему, полуеврею, не достанется лидерства. Жириновский прекрасно понимает, как опасны для него революции, и национальная, и социальная. Вот он пишет об этом в своем мне ответе в «Новом Взгляде»:

«…Когда говорят о национализме, будем очень внимательны. Национализм национализму рознь. Есть национализм созидательный, когда ты заботишься о себе и своих родственниках, и когда тебе нужны стабильность, спокойствие, а проблемы соседей тебя волнуют настолько, насколько они касаются тебя. И есть национализм разрушительный, когда тянет на бойню с соседями, или того хуже, с родственниками. Собственно во втором случае, национализм — предлог и прикрытие. Ибо подлинная причина любой войны и любой бойни — борьба за собственность. Только и исключительно борьба за собственность. А предлоги находят разные — религиозные, национальные, идеологические».

Тут я остановлюсь, чтобы сказать, что думать Жириновский ленится, приведенные им якобы примеры национализма не есть примеры национализма, не забота это о родственниках, и не бойня с соседями, Владимир Вольфович! Но инстинкт его работает в верном направлении: об этом кричат ключевые слова: стабильность, …спокойствие… и БОРЬБА ЗА СОБСТВЕННОСТЬ. Он, Жириновский, не хочет борьбы за собственность, т. е. социальной революции.

«Но для разжигания войн требуется горючий материал, — продолжает он. — И вот здесь как нельзя лучше годятся «перманентные революционеры — Рахметовы, Че Гевары, Лимоновы, а также всякие фюреры, дуче и тому подобная компания».

(Это уже ругательства, Владимир Вольфович, а таковые есть признак лености ума!) Далее он вдруг ни к селу ни к городу поучительно добавляет:

«Результат же войн, для тех, кто в них участвует, всегда плачевен».

Окститесь, Владимир Вольфович, вам ли, автору «Броска на юг», такое ханжество на душу брать. Ваш «бросок» обойдется миру в многие миллионы душ!

Жириновскому настолько ненавистна идея Революции как таковой, что он не останавливается даже перед тем, чтобы представить меня как агента Запада!

«Невольно закрадывается вопрос, — пишет он чуть выше, — не отражает ли философия «боевых действий» Эдика Лимонова сокровенное желание Запада посадить нам на голову диктатора /…/ Не хотят ли они нам в третий раз за век занести бациллу войны, теперь уже внутренней, чтобы мы потонули в нестабильности /…/ Для этой цели как нельзя лучше подходит энергичный мужчина средних лет в кепочке «хаки», коротко постриженный и пишущий зажигательные статьи».