Снежный ангелочек - Маргарита Южина

– То есть… ты выбрал меня? – горько усмехнулась Шура. – Потому что я такая серая мышка, которой даже «нет» говорить не придется, да?

– Нет, не да, – сморщил нос серьезный мужчина. – Потому что от тебя опасность не исходит.

– Какая опасность?

– Абсолютно никакая. Не заморачивайся, – вдруг взял ее за руку Семен. – Пойдем, переоденешься в свою шубку, сейчас на лошадях кататься будем.

И все же Шуре было очень неловко. Да, она боялась признаться себе в том, что Семен ей очень нравится. Он понравился ей еще в самый первый раз, когда снимал ее с того злополучного тополя. Да, ей было невозможно приятно, когда он держал ее руку в своей, и она с огромным счастьем провела бы с ним новогоднюю ночь, но… во-первых, ей было неловко, что она увела мужчину у Юльки, а во-вторых… она просто не верила. Ну не могло так быть, чтобы ее, скромную и незаметную, вдруг – раз! – и полюбил самый интересный мужчина из всей компании. Да что там компании, Семен был вообще самым интересным мужчиной, которого Шуре доводилось встречать.

– Ты что? – видя, что она сомневается, спросил Семен. – Из-за Юльки переживаешь? Забудь. В десять вечера приедет отец, а с ним его друзья. Так вот среди них есть известный художник. Про Амурова слышала?

– Да, слышала, – хмыкнула Шура.

– Так вот это его ученик, – продолжал Семен. – Говорят, жутко талантливый… Правда, я не понимаю, как это в его годы все еще можно быть только учеником. Пусть даже талантливым. Хотя… Вдовец. Да. Мне думается, Юлька именно на него ставку сделала.

Шура даже засмеялась:

– Да зачем ей какой-то старик, если рядом есть ты, молодой, красивый, умный…

– Не смею вас прерывать, продолжайте, – игриво вздернул голову Семен, поглядывая на Шуру, но быстро сменил «важную» позу на мальчишескую усмешку. – Шур, он не старик. И потом… у него столько денег! К тому же он страшный ловелас и просто обожает молоденьких девушек. Юльке он проходу не даст, так что ей не устоять.

Шура про себя крякнула. То есть про то, что она, Шура, может приглянуться ловеласу, Семен даже подумать не мог.

Но он будто читал ее мысли.

– На Альку он не позарится, а тебя я ему не отдам, – совсем серьезно вдруг сказал он. И добавил: – Оставайся. Ну что я, зря тебе сочинял, что у нас коттеджный поселок Одуванчик?

– А у вас… Не Одуванчик? – по-детски распахнула глаза Шура. – И улица… не Гагарина?

– Нет, – поник головой Семен. – Я дал тебе адрес моего друга… Который уехал в Италию.

– Хорошо… я не уеду, но… пусть все продолжается, как было, – попросила Шура.

– Я становлюсь похожим на… как его… вашего «Глухаря»? – склонил голову набок Семен.

– Нет… ты не похож на «Глухаря»… Это я боюсь быть похожей на тетерю.

К ним уже подходили. Если б всем не были вручены подарки, если б каждый не рылся в своем пакете, разговор оказался бы куда короче.

– Семен, смотри, – уже как к собственному мужу подошла Юлька к Семену. – Просто удивительно, как это ты угадал мой размер. Ты меня невероятно чувствуешь. Это не просто так, а? Шура, посмотри, какой изумительный халатик мне подарил Семен!

– Как раз к Алькиным тапочкам, – ахнула Шура. – Только ты ей не показывай, она с ума сойдет.

Юлька на нее даже не посмотрела. Для красавицы Шура уже уехала, ее здесь не было. Но радовалась Юлька преждевременно.

– Пойдемте, девочки, – обнял обеих девушек Семен и повел к остальным. – Ребята, радуйтесь. Мне удалось уговорить Шуру остаться с нами!

Ребятам велели радоваться, и те принялись изображать восторг. На самом деле было очевидно, что вообще-то всем без разницы, останется здесь еще один гость или же уедет домой. Для Альки было важно, чтобы не уехал домой Гарик, Виктору и вовсе сегодня было не до женского пола, ему только что позвонила жена и устроила очередную выволочку, «Глухарь» уже переметнул свое внимание на Юльку, а Гарик с сегодняшнего дня увлекся Алькой. Только для Юльки сообщение оказалось совсем не праздничным сюрпризом.

– И ты останешься? – презрительно вздернула бровь она, обратившись к Шуре. – А я бы на твоем месте уехала. Ты же видишь, тебе здесь никто не рад.

– Я рад, – вздернул подбородок Семен. – Я очень рад, что она осталась. Поэтому… Ты, Юля, можешь уехать… на своем месте.

– Ну не-е-е-е, – скривилась в высокомерной усмешке Юлька. – Я отсюда никуда не уеду. Я ж столько сил приложила, чтобы сюда попасть! И потом, Сенечка, если ты думаешь, что ты один мужчина, то очень ошибаешься. Слава богу, у меня в планах были еще… некоторые.

– Действительно, – вдруг обозначился «Глухарь». – Еще есть… очень достойные мужчины! Я, например.

– Пример неудачный, – сверкнула на него глазами Юлька. – Вас, гражданин, я вообще не принимаю за мужскую особь. Вы для меня навсегда останетесь только птицей. Причем обычным гусаком.

– Нет, вы забыли, я играл Глухаря, а это, знаете ли, оч-чень уважаемая птица…

Семен оставил пару разбираться, а сам уже звал всех готовиться к катанию на тройках. Ему только что позвонили и сообщили, что лошади подъезжают.

– А мы не будем переодеваться? – повернулась к нему Шура.

– Я думаю, не стоит, – покачал головой Семен. – Но… кое-что мне надо взять. Подожди, никуда не уходи… Хотя… пойдем со мной, а то убежишь.

Шура хотела напомнить, что давно мечтала убежать домой, но до сих пор у нее это не получилось, а уж сейчас-то… Но Семен крепко держал ее за здоровую руку и тащил за собой. Только в доме он выпустил ее, быстро зашел к себе в кабинет и тут же вернулся.

– Все, я готов, можно ехать.

Глава 6

Вообще чувствовать себя кому-то нужной – очень приятное чувство. На Шуру оно свалилось неожиданно. Она убеждала себя, что не верит в искренность Семена, что, скорее всего, это какой-то слишком тонкий ход, чтобы еще больше привязать к себе ветреную Юльку, что это… В общем, что угодно, но не любовь. Так просто не бывает. Но сердце – орган абсолютно своенравный, оно думало и верило совсем в другое. А уж сердцу с радостью подчинялись и губы (они счастливо улыбались, когда их никто не просил), и глаза, которые сияли совсем неприлично, и голова (она сама по себе поворачивалась туда, откуда слышался дорогой голос). А ведь надо быть чуть-чуть поспокойнее, понадменнее, что ли. Стервозности тоже неплохо бы добавить, самую капельку, мужчины просто обожают стерв, Шура сама про это читала. Но никак не получалось у нее быть стервой. Хотя Юлька утверждала, что эта «Сорока» – та еще негодяйка.

– Идем? – взял ее за здоровую руку Семен.

Хотя девушка с легкостью бы терпела, если б он тянул ее за обожженную. Почему-то сейчас она, как никто, понимала Русалочку, которая терпела муки при каждом шаге.