Гарри Поттер и варианты бытия (СИ) - "Kancstc"

Гарри снова кивнул, Сириус взял его лицо в свои ладони и заглянул в глаза. Юный чародей не почувствовал ничего особенного, разве что пару раз слегка кольнуло шрам, да и что он мог почувствовать, если заботился в этот момент только о том, чтобы поддерживать своё сознание по возможности пустым? А вот Сириус, похоже, понял очень многое. Он отстранился от Гарри, взгляд его был одновременно удивлённым и озабоченным. Гарри не на шутку испугался:

– Сириус! Это что-то серьёзное?!

– И да и нет... И... это просто удивительно! Но в то же время... Он что? Совсем с ума лишился?

– Кто? И что такое со мной случилось?

– Вольдеморт! Гарри, давай позовём папу и маму. Да и Цисси это знать не помешает.

Когда все заинтересованные лица собрались, ради чего Нарциссе пришлось отложить приём пациентов, а Джеймсу перенести важную встречу, Сириус с торжественным видом объявил:

– Вы знаете, что такое крестраж?

– Лучше спроси, кто этого не знает, – лениво ответил Джеймс.

– Думаю, Гарри ещё не знает, – терпеливо возразил Блэк, и, уже обращаясь к самому Гарри, пояснил: – При некоторых условиях маг может... скажем так, разделить свою душу и поместить её часть в какой-то предмет. В случае смерти тела это может удержать остаток души на этом свете, а это позволяет путем некоторых хитрых манипуляций возродить и тело.

– Ага, – так же лениво ответила Нарцисса, – но при этом столько всяких условий и оговорок, что практической ценности технология не имеет. И какое это имеет отношение к Гарри?

– То подселение, которое ты нашла ещё летом, – ответил ей Сириус, – это осколок души Вольдеморта. И! Что самое интересное, судя по тому, что я увидел, с любезного разрешения Гарри, Его Темнейшество успел сделать от шести до восьми крестражей! Точнее по тому ошмётку, который остался, сказать нельзя.

– А... что за подселение?... – нерешительно спросил Гарри. К тому же он вдруг почувствовал, что начинает обижаться: опять от него что-то скрывали! Причём что-то важное! Лили поняла состояние сына, поэтому села рядом с ним, обняла и очень спокойно рассказала всё, что Нарцисса сообщила об этом подселении.

– А не рассказали мы тебе потому, что эта сущность может узнавать всё, что знаешь ты. Поэтому и стали так спешно тебя учить окклюменции, не дожидаясь пока ты сам всё вспомнишь.

– Может поэтому Дамблдор мне ничего и не рассказывал? – спросил Гарри. – Чтобы Вольдеморт ничего не узнал?

– Возможно, – ответил Джеймс, – но только непонятно, почему он не учил тебя окклюменции раньше.

– Или не попытался изгнать это подселение, – добавила Нарцисса. – Не думаю, что с его уровнем он мог не заметить подселения в ту самую ночь, когда отправил тебя к Дурслям. Тогда сделать это было достаточно просто.

– А сейчас? – после этих слов Гарри не на шутку испугался. Значит, он одержим Вольдемортом? И может сделать что-то плохое не контролируя себя?

Все замолчали. Действительно, после стольких лет совместного существования, да ещё учитывая факт, что Гарри рос и формировался как личность с частицей Вольдеморта в сознании, конечно они проросли друг в друга и разделить их, не навредив самому Гарри будет очень не просто.

– А может... – задумчиво произнёс Сириус. – Активная часть осколка полностью самостоятельна и очень слаба. Я извлеку её, а Гарри заберёт себе то, что останется.

– Нет, я конечно понимаю семейную склонность к экстремальной чернухе, – строго произнесла Нарцисса, – но ведь всему есть предел. Превращать Гарри в дементора, это, знаешь ли, слишком!

– Не нагнетай, Цисси! Для Гарри это будет неплохим упражнением в обеих ветвях блокологии, да и получит он немало полезной информации.

Дальше между двумя отпрысками семьи Блэк, а стало быть, потомственными мастерами чёрной магии, развернулся яростный спор, в котором были затронуты и глубины теории (откуда Гарри понял, в частности, что душа человека представляет собой очень сложное образование, делить её можно множеством разных способов, причём как не дели, а кончится всё равно плохо) и основы педагогики (из чего стало ясно, что в результате предложенного Блэком лечения Гарри может узнать что-то такое, что в пятнадцать лет знать принципиально рано). Спор этот прекратила Лили. Она тихо задала простой вопрос:

– У нас есть другие варианты?

Все замолчали. Другой вариант был только один: оставить всё как есть до лучших времён, благо Гарри сейчас неплохо освоил окклюменцию и может сопротивляться своему внутреннему Вольдеморту, но вот тут уже занял принципиальную позицию Джеймс:

– Решать надо сейчас, – сказал он твёрдо, а чтобы никто не усомнился добавил: – Все эти осколки души связаны друг с другом. Этот кусочек может притянуть остальные, и страшно подумать, чем это кончится для Гарри.

Операцию назначили на вечер того же дня. Нарцисса смоталась в Лондон и купила простой, но элегантный перстень с печаткой, перстень идеально сел на средний палец правой руки Гарри.

– Сюда мы пересадим активную часть осколка души Вольдеморта, – пояснил Сириус. – И если я правильно понимаю ситуацию, это может стать грозным оружием против него и здесьи там.

С точки зрения Гарри вся эта процедура выглядела достаточно просто и скучно: он сел в кресло, расслабился и максимально отгородился от чужого присутствия в сознании. Сириус начал читать очень длинное заклинание на каком-то неизвестном Гарри языке, прикоснулся своей волшебной палочкой ему ко лбу, и тут-то у Гарри возникло ощущение, что у него из головы вытаскивают старую, вросшую в плоть занозу. Это было больно, но в то же время приносило облегчение, что-то абсолютно чужеродное, то что всю жизнь было с ним, и постоянно мешало, сейчас уходило. Юноша закрыл глаза, поэтому не видел, как Сириус отвёл от его лба палочку, на кончике которой висел маленький светящийся шарик. "Давай, Гарри!" – сказал Джеймс и юный чародей убрал ментальный блок и начал сам искать следы чуждого присутствия. И нашёл. Ему показалось, что он стоит в клочьях тумана, а перед ним стоит Вольдеморт, каким он запомнил своего врага в тот страшный день на кладбище, только сейчас красные глаза злодея не пылали огнём, они были абсолютно пусты. Он был живым и не живым одновременно. Это было страшно, но Гарри взглянул в эти глаза, как делал на уроках легилименции с Сириусом и в его сознание потоком хлынули воспоминания. Воспоминания не содержали в себе эмоций, так холодный отчёт о событиях и деяниях. Самые ранние были очень схематичными, так, просто краткий рассказ, более поздние были подробнее, а убийство Поттеров Гарри просмотрел вообще во всех деталях. Зелёная вспышка обрывала поток образов...

***

Альбус Дамблдор оторвался от своих расчётов и снова взглянул на призрачную модель Хогвартса, которая парила над столом его второго, тайного, кабинета. Заветная красная точка пока не появлялась. Значит Гарри всё ещё в Годриковой Лощине. Выдернуть его оттуда невозможно, охранные чары Поттеров всё ещё действуют и не позволят провести нужный ритуал. Значит, придётся ждать, пока он появится здесь. В том, что это случится, Дамблдор и не сомневался...

***

Гермиона с явным неодобрением смотрела на близнецов Уизли. Эти опять устроили в общей гостиной Гриффиндора – что-то среднее между показательными испытаниями своих хулиганских штучек и рекламной акцией. Рональд Уизли, староста мальчиков, старательно делал вид, что не замечает этого безобразия. Да, конечно, ссориться со старшими братьями он точно не будет, скорее попытается подольститься к ним, чтобы получить что-нибудь на халяву, ещё и Невилла сюда приплетёт.

С тех пор, как Невилл "победил" Вольдеморта Рон старательно изображал из себя оруженосца Мальчика-Который-Выжил, а на самом деле большей частью занимался тем, что подбивал его на разные идиотские, с точки зрения Гермионы, выходки и ловко прикрывался его именем. "А что? Мы с Невиллом...", "А Невилл тоже не против..." Удивительно, но сам Невилл постоянно Рону поддакивал, словно это младший Уизли был Мальчиком-Который-Выжил, а Невилл искал его дружбы. Но вот чего Гермиона совершенно не могла понять, так это того, почему Дамблдор смотрел на все проказы Рона сквозь пальцы. Староста тяжело вздохнула и направилась к близнецам: