Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов

месяца, учёбы в академии. В прошлой жизни мне подобное даже и не снилось. Да я даже не знаю, куда эти деньги тратить. Но это всё потом, сейчас бежать на аэродром.

По дороге я размышлял о словах Владимира Алексеевича. Он прекрасно осведомлён о том, что мама беременна, без проблем смог добыть номер рабочего телефона дядь Коли, знает всё про маму Андрея и я уверен, что знает всё про остальных ребят. Вплоть до того, когда мы впервые начали мастурбировать. Шучу. Я, конечно, знал, что нас не оставляют без присмотра, но чтобы вот так... Чтобы и наши родные всегда были в поле зрения людей Мохова... Это весьма настораживало и где-то даже пугало. Сделаем мы что-то неправильное и могут пострадать наши близкие.

При следующем полёте в четвёртый град попрошу Базонова связать меня с Семёном Васильевичем. Сейчас у меня была более чем веская причина попросить помощи. Нечего кому-то следить за мамой и дядь Колей.

Метров за десять до самолёта ко мне подбежал Гриша и забрал папку, переданную Владимиром Алексеевичем.

— Уже минут сорок ждём только тебя. Диспетчер даже начал волноваться и поторапливает нас, освободить взлётную полосу.

— Скоро должен прилететь самолёт за ребятами, я знаю, — перебил я Малютина. — А мне ты так и не скажешь, куда мы направляемся?

Лейтенант с улыбкой посмотрел на меня и я думал, что он сейчас язык покажет, но вместо этого Гриша просто махнул рукой, развернулся в сторону самолёта и бросил через плечо.

— Летим в Москву. Большего я сам не знаю. Мне приказано доставить тебя в целости и сохранности до Москвы и там передать с рук на руки одному человеку. А потом две недели сидеть в городе и ожидать твоего возвращения. Благо у меня в Москве полно друзей и родственники имеются. Поэтому не пропаду. Проведу новогодние праздники в столице. О чём ещё можно мечтать?

— Записываешь? — спросил я, мгновенно введя Малютина в замешательство.

— Чего записывать?

— О чём ещё можно мечтать. У меня список довольно длинный, вот я и спросил, записываешь или нет?

Порой я позволял себе разговаривать с Гришей, как с товарищем, а не командиром. Он совершенно не был против, и даже сам просил делать так почаще. А сейчас это позволило мне немного расслабиться. Волновался я сильнее, чем на экзаменах.

Для чего меня везут в Москву? Кому должен передать меня Гриша и что будет происходить там? В Москве по-любому находится головная контора, курирующая вселенцев. Уж не на встречу с руководством этой конторы меня везут?

Помню, Базонов говорил, что рано или поздно со мной захочет встретиться кто-нибудь из номеров. А как я понял номера в иерархии конторы занимали особенные места. Вроде и не начальство, но все их слушались. Вроде и обычные люди, но все их боялись. И таких вроде было ещё немало. Вот и я пока не знал, стоит мне их бояться, или как вообще к ним относиться?

И вот я зашёл в самолёт следом за лейтенантом. Помимо нас, здесь было ещё восемь человек, которых я прекрасно знал. Четвёртый оплот определённо решил немного развеяться. По крайней мере, некоторые его жители.

Сразу, как залез в самолёт, мне подмигнул Максим. А потом начали зазывать к себе конструктора. Причём все четверо были определённо навеселе. А ещё здесь находились Карл Гедеонович и Фаина Рашидовна. Они были закутаны в толстенные шубы, отчего выглядели ещё более комично, чем обычно.

Карл Гедеонович мог без проблем сыграть роль мехового колобка на детском утреннике. Круглый, покрытый густой шерстью и что-то напевает себе под нос. А вот Фаина Рашидовна отлично походила на роль лисы. Да и шуба у неё была весьма подходящая. Женщина тут же показала мне садиться рядом с ней, заставив мужа подвинуться. Извинившись перед мужиками, я так и сделал. До Москвы лететь примерно час и делать это в компании выпивших инженеров мне что-то не хотелось. А вот Куперманы были отличной компанией. С ними всегда было интересно поговорить абсолютно на любую тему.

К тому же Малютин отправился в кабину пилота, где уже сидел Базонов. А я и не знал, что Гриша тоже пилот. Он никогда не говорил об этом и даже никаких намёков не было. Удивительный день и наверняка он меня ещё удивит.

* * *

Примерно через час мы приземлились на небольшом аэродроме, где-то на окраине Москвы. Там нас уже ждали три машины, которые забрали всех, кроме Гриши. Передачи меня с рук на руки не состоялось. Малютин получил срочный приказ возвращаться в академию. Не знаю, что там произошло, Гришин отпуск накрылся медным тазом. Он передал папку с документами Базонову, а сам побежал в диспетчерскую. Что было с ним дальше, я не знаю. Мы расселись по машинам и нас повезли не известно куда. В этих места я раньше никогда не был, а если и был, то давно забыл.

Как же сильно отличалась Москва 2022 года и Москва 1978. Просто два разных города. Хоть мы и не заезжали в центр, но этого мне вполне хватило, чтобы охренеть от увиденного.

— Сильно отличается, от того города, что вы привыкли видеть? — спросил у меня Карл Гедеонович. И после того как я кивнул, рассмеялся. — Даже те, кто попадают к нам из сравнительно близкого будущего, удивляются тому, как сейчас выглядит столица. Даже не представляю, что будет с ней через сорок четыре года.

Немного рассказал о том, что будет и мой рассказ, как-то совсем не впечатлил Карлсона, а вот Фрекен Бок, наоборот, захотела увидеть ту Москву, о которой я рассказал. Особенно она заинтересовалась огромными торговыми центрами, в которых возможно было купить практически всё, за исключением квартиры. Хотя в этом я был не уверен, вполне возможно, что и квартиру то же.

Ехали мы ещё с полчаса, пока не оказались на территории, какого-то крупного предприятия. Пока ехали, я толком ничего не смог рассмотреть из-за высокого забора. И тянулся этот забор на несколько километров, что было очень необычно. Территория этого предприятия должна быть невероятно большой. Да тут поместится целая военная часть с полигоном и всей необходимой инфраструктурой.

Вот только въехали мы совершенно спокойно, миновав самый обычный шлагбаум, который при нашем приближении поднял сторож в овечьем тулупе и шарфе, намотанном вокруг лица так, что торчали одни глаза.

— Что это за место? — с интересом разглядывая постройки неизвестного предназначения, спросил я.

— Это