Разумная раса № 843 - Андрей Арсланович Мансуров

кошмары: как он, с воплями, и задыхаясь, бегает по узким и тёмным тоннелям-коридорам, проложенным прямо в серой скале, а за ним с гиканьем и криками, размахивая кирками и почему-то – лопатами, гонится толпа злобных карликов. Так что встал с койки он с кряхтением, и потирая бока. Которые отлежал.

На завтрак Мать сварила всё ту же манную кашу. Пол хмурился, но, впрочем, ел без возражений – да и вообще по мрачно-сосредоточенному виду напарника Джо понял, что и тот не выспался. Видать, слишком много думал. О ситуации.

Разговаривать начали уже в рубке:

– Мать. Что с микропом?

– Гамма-сканнер второго зонда, который я на всякий случай подвесила над местом посадки первого, показывал некую активность в том помещении, что я приняла как раз за архив. Думаю, у микропа были проблемы со сторожами. Впрочем, он снабжён универсальным снотворным – я видела, как пять гномов попадали на пол. После чего часа два не двигались. Самого микропа не видно на сканнере, поскольку его температура не отличается от температуры окружающей среды. Но, думаю, наш разведчик успел просмотреть все самые старые документы, и добыть всё, что нужно. Вернётся он часа через два. Ну, или три – если материала было много.

– Отлично. Я пока пойду покачаюсь.

– А я – почитаю.

Спустя два часа, позанимавшись действительно от души, подравшись с робо-ли, и помывшись в их знаменитой душевой кабине, взбодрённый Джо вернулся в рубку. Пол за это время, как Джо заметил по толщине, где оказалась закладка в сине-зелёной книге о путешествиях по джунглям Амазонки, «прочёл» не более трёх страниц. Похоже, мысли одолевали напарника и сидя.

– Ну что? Опять допекал Мать умными вопросами?

– Ты знаешь, почти нет. Просто ждал.

– Угу. Мать, когда уже?

– Как только долетит зонд. Он уже погрузил вернувшегося микропа на борт, провёл первичную санобработку, и вылетел. Повторно обработаю и зонд и микропа уже в нашем тамбуре, на борту «Каракатицы». Впрочем, поскольку наш разведчик подключил свою флешку к бортовому передатчику, все данные уже у меня. Обрабатываю.

– Ну – и?!..

– Перевожу. Анализирую. Думаю.

– О чём же?!

– О том, говорить ли вам о произошедшем или нет.

– Мать! Кончай это дело. Выкладывай.

– Ну, как хотите. Так вот. Это действительно была тоталитарная секта.

Главный Пророк и основатель – женщина. Матрона Меркель. Давшая сама обет безбрачия – чтоб никто не мог претендовать по наследству на должность главной Прорицательницы и Пророчицы. А только – кандидаты, выбранные конклавом из десяти кардиналов. (Я рассказываю в приблизительно соответствующих нашим понятиям терминах, хотя у них и обязанности, и права этих прислужников, почти рабов, отличались, разумеется.) Пожизненно.

Ну так вот. Секта эта, состоявшая в-основном из сравнительно молодых и здоровых мужчин и женщин (Стариков они просто не принимали! И это вполне разумно: ведь размножаться и работать такие не смогли бы!) представляла собой почитателей Пуна. Бога типа Мардука. То есть – божество со злобным и мстительным характером. Не терпящее адептов других сект и религий. И ещё оно… Требовало человеческих жертвоприношений!

И вот они, ничтоже сумняшеся, и приносили таковые. Правда, тут стоит отметить рационализм и дальновидность служителей Культа Пуна: в жертву избирали только генетических уродцев и больных младенцев.

Однако и это не вразумило тех немногих учёных, что примкнули к секте, и смогли спастись в первом Лабиринте. И спустя тридцать один год, именно когда в жертву должны были принести внуков самого титулованного учёного, как раз, кстати, работавшего в области прикладной генетики, и занимавшегося «адаптацией» «полномасштабного человека» к обитанию в подземельях, они, эти учёные, подняли бунт. И поскольку их было больше, и они методично подготовились, победили.

Жрецов и кардиналов Пуна, в количестве тридцати шести человек, как «не приносящих Обществу непосредственной пользы, и не работающих наравне со всеми», просто убили. Без судов, разбирательств, и сожаления. После чего пришедшие к власти учёные создали новое Правительство. И, если честно, не вижу ни малейшей разницы между методами их правления и методами правления адептов Пуна. Поскольку основную Веру – оставили!

(На экране возникли фотографии жёлтых ломких страниц – покрытых вязью букв неизвестного алфавита. Впрочем, от латинского или русского он мало чем отличался. Но спустя пару секунд, дав им оценить масштабы работы, Мать вывела на экран сразу перевод: «Заседание 1097. Слушали доклад Гворха, постановили: утилизировать Глон Паулу, как сеющую смуту и разброд. И утилизировать и обеих её дочерей, как генетических мутанток. Нам трёхглазье и одноручье явно в выживании не помогут!»)

– И как же они их «утилизировали»?

– А очень просто. Сбрасывали в одну из глубоких выгребных ям. Из которых, после высыхания массы, добывали компост. В который добавляли дождевых червей, превращавших фекальные массы в перегной. Годный для использования в теплицах и оранжереях.

– Что, прямо живых сбрасывали?! – Пола от основной мысли рассуждения о «компосте» не отвлекли.

– Насколько могу судить, особо провинившихся – да. Связанных.

На это Пол не нашёл что сказать, но по побледневшему лицу Джо понял, что напарник… Впечатлён.

Мать продолжила:

– Дальше мы видим в их постановлениях и решениях тот же жёсткий тоталитаризм, то же беспощадное уничтожение недовольных их политикой, и генетических уродцев и мутантов. Но!

Теперь отбор производился так, чтоб оставлять в живых самых низкорослых и могучих! А поскольку первоначально спасшихся было двести восемьдесят, и уже в подземельях народилось сто сорок шесть, и было оставлено в живых за эти тридцать лет сорок пять нормальных младенцев, вырождение им пока не грозило. Поскольку смертность среди молодых сектантов была невысока – молодые же и здоровые!

Через сорок девять лет после спуска секты под землю, случилось то самое. И все их «жертвы и лишения» оказались не напрасны – колония как раз наладила более-менее сносный быт. Без торговли или обмена информацией с внешним Миром.

Вот тогда-то это и случилось. (Ну, я рассказываю вам только суть, в сокращении, и опуская скучные и не имеющие отношения к делу, факты!) Главный тогдашний учёный, некто Хойзинга, собрал всех на общее собрание, поскольку как раз высекли зал, способный за раз вместить всех взрослых членов Колонии, и провозгласил.

Декларацию «неподъёма». Ну, условно она так называлась. (На экране вновь возник Документ – уже написанный крупными и витиевато выглядевшими буквами: похоже, тот, кто его писал, осознавал – ну, или ему объяснили! – важность этой «Декларации».

«Мы провозглашаем абсолютно верной и единственно приемлемой доктрину вечного проживания в недрах нашей планеты, на глубине не менее километра. Любой, кто попытается возражать словом или делом – подлежит немедленной смерти через удушение. Тот, кто попытается