Родина ариев. Мифы Древней Руси - Валерий Воронин

Впрочем, Южная Америка должна выйти на первый план лишь при одном условии. Если мы потерпим фиаско на Восточном фронте и проиграем эту войну. Но неужели наше положение уже так шатко, что структуре «Аненербе» уже всерьёз говорят об эвакуации за океан? Сердце моё тревожно сжалось в предчувствии неминуемой катастрофы.

Часть IV

Триста спартанцев

Через день я уже летел в Крым. Со мной было несколько человек из нашего отдела, а также какое-то оборудование в ящиках. Генерал Краузер тоже должен был находиться в самолёте, но в последний момент у него изменились планы, хотя мой шеф обещал прибыть следом за нами. Я не сомневался, что так и случится.

Рядом со мной сидел человек, которого я прежде не знал. Очевидно, в «Аненербе» он недавно либо работал в каком-то закрытом отделе. Нас познакомил Карл Краузер, сказав при этом, чтобы мы постарались стать добрыми друзьями. Этот человек назвался Куртом. Но на немца он вовсе не был похож. В его лице явно угадывались восточные черты. И встреть я Курта где-нибудь на узкой улочке Стамбула, вполне мог бы принять за турка. Впрочем, если бы он повстречался мне в Крыму, я признал бы в нём татарина или представителя какой-то другой исконно крымской народности. Конечно, если его приодеть соответственно…

Курт оказался человеком замкнутым, всё время молчавшим. С таким найти общий язык было трудно. Мой шеф предупредил меня, чтобы я по возможности чаще с ним говорил по-татарски. Мол, для практики надо. Тогда я подумал, что Курт будет внедряться в какие-то местные слои населения. Возможно, для диверсионной или разведывательной деятельности. Сейчас положение на Восточном фронте было нерадостным. Мы отходили от Кавказа на запад, и боевые действия приближались к Крыму с катастрофической быстротой. Так что замысел с Куртом был понятен. С другой стороны, «Аненербе» и, в частности, наш отдел прежде такой деятельностью не занимались. Но времена меняются…

Курт по-татарски говорил неплохо. Впрочем, в нём чувствовался какой-то странный акцент. Посторонний человек его не уловил бы, а вот татарин из тех же Коккоз сразу же заподозрил бы в Курте чужеземца. Мне на ходу приходилось его поправлять, пока мой ученик не усвоил урок и стал чисто произносить полтора десятка общеупотребительных фраз. Теперь я был за него спокоен.

Кроме того, я учил его говорить по-русски с «крымским акцентом». Русский он знал хорошо. Но это был язык города. А в крымских сёлах те же татары, если и приходилось им изъясняться по-русски, произносили слова особым образом, растягивая некоторые звуки, делая неправильные ударения и так далее.

Этот «неправильный» русский язык сразу же выдавал в говорившем местного жителя. И если Курт должен освоиться в этой среде и затеряться среди татар, подобный акцент обязан освоить хорошо. Надо сказать, мой новый знакомый оказался прилежным учеником, к тому же человеком с хорошей памятью. Мои уроки не прошли для него даром. Первые из них я провёл в Германии. Продолжил во время полёта в Крым, а завершил уже в Коккозах. Длились они несколько месяцев, и в конце концов из Курта вышел прекрасный татарин.

И ещё. Мы с Куртом отпустили небольшие «шкиперские» бородки. Эта инициатива исходила от генерала Краузера. Не знаю, зачем ему это понадобилось. Вообще-то растительность на лице у нас допускалась редко, да и то в виде усов. А бороды были лишь у подводников и врачей, и только в исключительных случаях. Может быть, нам будет предложено стать частью экипажа какой-нибудь субмарины? Хотя какой из меня подводник…

А на аэродроме меня ожидал ещё один сюрприз. Нашу группу встречал полковник Карл Фридрих. Мой старый знакомый, с которым, впрочем, мы давно не виделись. Полковник сопровождал золотые цепи в Германию, а затем был вновь возвращён в Коккозы. На удивление, мы с ним тепло поприветствовали друг друга. И он рассказал о последних новостях.

В Коккозах сосредоточилось огромное подразделение, прибывшее из Германии. Теперь оно здесь правит бал. Конечно, об этих людях я знал ещё от полковника Шуберта, а позже и от генерала Краузера. Они были тем новым проектом, на который мой шеф так надеялся. С этими людьми мне ещё предстояло встретиться и даже взаимодействовать. Впрочем, об этом до прилёта генерала говорить было рано.

В Коккозы мы добрались без происшествий и вновь окунулись в мир, ставший для меня привычным. Охотничий замок стоял на своём месте, ничего с ним не случилось. На территории усадьбы по-прежнему располагались танкисты. Здесь же появилось несколько армейских палаток. Кроме того, за селом был обустроен целый массив, охватывающий несколько татарских домов. Здесь тоже было установлено много армейских палаток, и под маскировочными сетями стояли грузовые автомобили.

В замке меня встретили хорошо, даже с радостью. И полковник Шуберт, и доктор Вайсберг, и другие хлопали меня по плечу, мол, молодец, что выжил. Я ходил всё время с палочкой, тяжело на неё опираясь. Моя нога срослась неправильно и теперь болела. К тому же, я серьёзно хромал. Не удивительно, что за мной закрепилась кличка хромой. Вначале я обижался, но затем привык. В конце концов, хромой – не мёртвый.

Через день или два я присутствовал на очередном ритуале в офицерском казино. Всё как прежде: вращается рулетка, горят свечи и Вильгельм играет Вагнера. Как будто жизнь остановилась. Никакая война не властна что-то здесь изменить.

Ритуал был посвящён предстоящему действу, ради которого сюда, в Коккозы, прибыл целый полк «странных» людей. Я их уже видел однажды на аэродроме и подивился их глупой маскировке – у всех были бинтами завязаны головы, как будто получили боевые ранения.

Полковник Шуберт мне сказал, что под бинтами скрывается… третий глаз. Я подумал – он шутит, поэтому спросил:

– Он что, нарисован на лбу?

– Нет. Наши врачи провели уникальную хирургическую операцию. И вставили небольшую пластину. Это должно повысить магические способности человека. Тем более что все эти люди были выбраны из числа добровольцев, обладавших хорошими задатками к ясновидению.

– Целый полк магов! – воскликнул я. – Ничего подобного в истории человечества ещё не было… Я даже не знаю, как реагировать на подобные сведения… Эти люди способны всех нас заменить в один момент!

Я почувствовал собственную никчемность и даже пустоту в груди… Если человеку можно так быстро «внедрить» способности высшего порядка, то это говорит о многом.

Эрнст Шуберт, видя смятение на моём лице, тут же добавил:

– Дорогой Отто, я могу заверить, что нас они никак не заменят!

– Почему же?

– Да они думать не умеют! Это, скорее всего, какая-то гигантская машина, способная решать одну задачу. И всё! А затем её следует чинить. Я вообще не уверен, что они на что-то способны. Возможно, это очередной миф, наподобие мифа о гигантской пушке Дора.

Эрнст Шуберт, как я понял, ранее был сам крайне озабочен присутствием в Коккозах целого полка магов. Но теперь он спокоен. Они нам не конкуренты. А то, что мы по-прежнему крутим по четвергам рулетку – лишнее тому подтверждение. Значит, наши знания ценны, а методы, с помощью которых мы их получаем, не устарели.

На следующий день должен был наконец появиться генерал Краузер. Его приезд в Коккозы ожидался к вечеру, поэтому у меня оказалось свободным целых полдня. Их-то я и посвятил науке. Требовалось собрать воедино все те знания, которые накопились у меня за последнее время, и дать им определённое обоснование. С чем я к вечеру и управился. Благо предварительные наброски я уже делал, так что мне недоставало до полноты картины лишь некоторых фактов. Теперь они у меня имелись, в основном благодаря моему шефу, через которого я их и получил.

Кажется, мы точно определили территорию, откуда пошёл род ариев. Я говорю о том пранароде, корни которого безуспешно пытаются обнаружить в Европе и Азии. А они находятся в Крыму, на полуострове, который расположен на границе двух этих континентов, под самым нашим боком.

Центральной частью страны ариев, бесспорно, является та часть крымских гор, где находится село Коккозы. На горном плато, возвышающемся над ним в виде нескольких плоских вершин, когда-то находилась страна Асгард, где жили хозяева и властители здешних мест. Назывались они – асы. Я об этом уже говорил, как и о том, что были они высшими существами, явно божественного либо космического происхождения.

Земли вокруг Асгарда назывались Мидгард. Здесь обитали подданные асов, как бы мы сказали сейчас. Данная территория простиралась до крымских берегов. По всему было видно, что жители Мидгарда проживали в горных долинах и на горных плато и по существу являлись «людьми гор». Главным вождём асов, их предводителем, был Тор – громовержец, воитель, защитник Мидгарда.

И бесспорно, жители горных плато и долин не просто считали его покровителем и заступником, но фактически – и богом. А сами они называли себя его детьми. Или, говоря по-иному, детьми Тора (людьми Тора). Отсюда пошло понятие «тора» (страна Тора) или, как позже стали называть, – страна Дора, где обитали потомки тех, кто прежде населял Мидгард. По всему выходит, что страна Дора (Тора) и Мидгард – это два родственных названия одной и той же местности.