Тяга к свершениям: книга четвертая - Андрей Васильевич Меркулов

позе — на боку, свернувшись калачом спиной к машине. И хотя на улице приморозило, и талая вода не разливалась уже в таком количестве, как всего несколько часов назад, когда стояло солнце, но все равно было еще довольно сыро, так что мужчина лежал практически в луже.

Полицейских рядом тоже не было: они все трое о чем-то живо общались в своей машине. Майор сидел спереди, а лейтенант на заднем сидении, выставив голову и плечи вперед, чтобы лучше слышать историю, которую эмоционально рассказывал водитель. История эта, по-видимому, была очень забавная, так как майор периодически начинал весело хохотать, запрокинув голову и широко раскрыв рот, отчего его роскошные усы как будто оживали — они забавно приподнимались и шевелились. Лейтенант при этом тоже расплывался в улыбке и, потряхивая головой, весело хихикал, постоянно искоса смотря на майора, отслеживая его настроение и готовясь в любой момент, чуть что, прервать свой смех.

— Если бы он сам не мог встать, значит наверняка менты бы ему помогли, — размышлял вслух Дульцов. — Но они сидят спокойно в машине, получается, что вроде бы и ничего страшного. Что же тогда он не встает? Может быть он сильно повредился, и они побоялись его трогать до приезда врачей, — от этой последней мысли Дульцову стало нехорошо; глаза его беспокойно забегали, а сердце, не успев еще толком успокоиться, снова заколотилось в груди.

— Что же менты тогда оставили его одного? Если он очень сильно пострадал, вряд ли бы они сейчас так весело болтали у себя в машине, — заметил Роман, что немного успокоило друзей, но все равно никак не объясняло причины, по которой мужчина оставался лежать на дороге.

Вдруг откуда-то справа, на проезжую часть прямо перед машиной Дульцова выскочил молодой парень, лет двадцати, в легкой не по погоде курточке, спортивных штанах, кроссовках и без шапки. Пытаясь согреться, он плотно прижал руки к телу, пряча от холода кисти в карманах трико, отчего движения молодого человека были несколько неуклюжими и топорными, а издалека его вполне можно было принять за безрукого инвалида. Парень остановился метрах в пяти от автомобиля, прямо возле лежавшего на дороге мужчины, и, наклонив голову, внимательно с нескрываемым любопытством изучил его; после этого он обвел многозначительным взглядом машину Дульцова, развернулся, подождал пока проедут движущиеся в противоположном направлении автомобили, и быстро, так же несуразно — не вынимая рук из карманов, перебежал на левую сторону дороги к остановке.

— Во дает! — только и смог произнести Дульцов.

Друзья были обескуражены и удивлены даже не столько самим маневром молодого человека, сколько невозмутимым спокойствием, с которым он проделал его, совершенно не смущаясь того факта, что буквально каких-то тридцать минут назад на этом месте сбили человека. Они дружно посмотрели направо в попытке понять, откуда появился этот парень и почему он решил перейти дорогу таким образом, и им тут же все стало ясно.

Справа от того места где стояла машина Дульцова, прямо напротив остановки общественного транспорта располагался большой торговый комплекс. Завлекая покупателей, он сверкал сейчас огнем множества вывесок разнообразных цветов, форм и размеров. Чтобы попасть от остановки к магазину или наоборот, требовалось пересечь широкую четырех полосную проезжую часть с достаточно интенсивным двусторонним движением, пешеходный переход через которую находился метрах в шестидесяти дальше впереди, на перекрестке со светофором. Похоже было, что молодого человека совершенно не устроил вариант дойти до перекрестка, дождаться там зеленого сигнала светофора и, перейдя дорогу, идти столько же в обратном направлении, и он решил поступить более рационально — срезать путь и пройти напрямую. Для этого нужно было пропустить поток машин слева, добежать до середины дороги и, дождавшись пока откроется окно в потоке автомобилей, движущихся справа, перескочить на другую сторону. При этом проскочивший сейчас мимо них парень был далеко не единственный, кому такой способ перейти на другую сторону казался более привлекательным. От торгового комплекса к краю проезжей части напротив остановки вела широкая хорошо утоптанная в снегу тропинка — похоже, данный маршрут пользовался популярностью.

На этой тропинке возле самой дороги стояла сейчас низенькая старушонка в шерстяном платке и аккуратном, хотя и невероятно старом, темно-зеленом пальто. В одной руке у нее была небольшая женская кожаная сумка, а в другой — полиэтиленовый пакет с какой-то ношей. Выйдя к проезжей части, она пребывала в некотором замешательстве, не зная, что предпринять дальше. Старушка крутила головой, смотря то на другую сторону дороги (на остановку, куда ей требовалось попасть), то на светофор, где находился пешеходный переход, то на полицейскую машину, по-видимому, несколько ее смущавшую.

— Сейчас пойдет, — сам не веря до конца своему предположению, сказал Роман, не отрываясь смотря на старушку, в то время как Дульцов достал свой мобильный телефон и начал что-то в нем настраивать.

И действительно, подождав в сомнении еще с минуту, старушка решила перейти дорогу напрямик, справедливо полагая, что полицейские вряд ли в состоянии ей хоть как-то навредить, да и к тому же, в этот раз ей не надо было стоять посреди проезжей части между двумя оживленными потоками, так как машина Дульцова перекрыла целую полосу, создав на дороге прекрасный островок безопасности. Уличив момент, когда в потоке машин образовалось достаточное окно, бабушка, не спеша, сильно заваливаясь во время ходьбы то на одну, то на другую ногу, прошла по дороге и остановилась перед машиной ровно на том месте, где только что стоял парень в спортивных штанах.

Увидев, что старушка все же решилась на переход, Дульцов открыл свою дверь и, выйдя из машины, стал снимать на камеру ее перемещения. Заметили происходящее и полицейские — усатый майор выскочил вместе с лейтенантом из автомобиля и поспешил наперерез старушке.

— Здесь запрещено переходить улицу! — приближаясь к бабушке, сказал майор, стараясь сделать так, чтобы его слова прозвучали как можно более громко и внушительно, но при этом все-таки и не слишком грубо.

Но старушка даже не обернулась. Демонстративно игнорируя полицейского, она продолжила ждать, пока выдастся хорошая возможность перейти через встречный поток автомобилей. Своим полным безразличием к его требованию бабушка совершенно вывела майора из себя; он ускорил шаг, быстро достиг старушки, решительно обошел ее и встал прямо впереди, загородив ей весь обзор своей широкой фигурой.

— Вы слышите?! Здесь запрещено переходить улицу! — исступленно повторил майор с прежней громкостью, несмотря на то, что лицо старушки находилось сейчас только в нескольких сантиметрах от его рта. Было заметно, что он не привык видеть подобную реакцию (вернее, ее полное отсутствие) на свои слова, совершенно растерялся и не знал,