Найди своего принца! Большая книга историй о любви для девочек - Ирина Щеглова

Последующие события я помню плохо. Опомнилась уже в поезде, когда он, набирая обороты, стремительно уносил меня назад, в Москву, прочь от моей первой, страшно рухнувшей на меня любви.

Туман и слезы застилали мои глаза, слезы, которые мне приходилось теперь прятать в скудную вагонную подушку, чтобы их не увидели соседи по купе. Соседей я тоже не помню. Помню только, что они были, – и все.

Я лежала на узкой полке, с головой укрывшись одеялом, и беззвучно молилась о том, чтобы образ Дениса исчез из моей памяти. Я клялась сама себе никогда больше не встречаться с ним, я хотела забыть. Я не понимала, как и почему это случилось со мной. Отчего, когда я увидела Дениса, пол поплыл у меня под ногами, и я едва удержалась, чтобы не упасть. Я прислонилась к стене и все смотрела на него, как он улыбался широко навстречу Лизке. Кажется, она что-то говорила, кажется, она прыгнула и повисла у него на шее, и Дашка тоже тянулась к нему… только я замерла у спасительной стены, не смея, не веря, чувствуя себя беспомощной и бессильной. Как сквозь вату слышала я Лизкин смех и его негромкий голос.

– Денис, ты же еще не знаком, это – Рита, моя сестра, младшая…

– Привет…

Он склонился ко мне, коснулся губами загоревшейся щеки, взял на руки счастливую Дашку.

– Марго, ну что ты стоишь столбом, поздоровайся хотя бы!

Я с трудом разлепила пересохшие, непослушные губы:

– Привет…

– А ты выросла, – сказал Денис.

– Разве ты ее видел? – удивилась Лизка.

– Один раз, издалека, – ответил он. – Только твоя сестра тогда была совсем маленькой.

Потом она потащила его на кухню, завтракать. Я побрела следом, с трудом переставляя ноги…

Разве это всегда – так? Отчего никто не предупредил меня? Почему никто не сказал, что любовь – это мука мученическая, а вовсе не безмерное счастье, о котором пишут во всех книжках. И почему это случилось со мной? Что я сделала? Какое совершила преступление?

– Ты чего скисла? – тормошила меня неугомонная счастливая Лизка.

Что я должна была ответить ей? Когда напротив его внимательные серые глаза, густая шапка светлых волос, чуть насмешливая, добрая улыбка… Я с трудом отвела взгляд, ком стоял в горле, мешал говорить. Дашка сидела у него на коленях, я стала смотреть на нее, и тут меня словно ударило током: я снова видела Дениса, его глаза, его нос, губы… Так вот на кого похожа моя племянница!

– Сколько тебе лет? – спросил Денис.

– Шестнадцать, – за меня ответила Лизка.

– Мне уже почти семнадцать, – добавила я.

Он был совсем взрослым, наверное, лет на шесть старше меня. Совсем мужчина. Раньше мне казалось, что все, кому больше восемнадцати, – старики. А теперь я понимала, что мои ровесники по сравнению с ним просто глупые дети, гадкие неоперившиеся утята. Он был настоящим! И все остальные меркли и терялись перед ним.

– Лиза говорила, что ты потеряла целый год в школе из-за того, что вынуждена была помогать маме и быть с Дашей, – сказал Денис. – Мы, то есть я, конечно, очень обязан тебе. Если нужна помощь, только намекни. – Он улыбнулся. – Я очень благодарен тебе, Рита.

– Видишь, какой он славный! – засмеялась Лизка, подскочила к нему, обвила его шею руками и звонко чмокнула в макушку.

Я прикрыла глаза. Мозг лихорадочно искал решение и не находил.

– Да что с тобой?! – возмутилась сестра.

– Ребята, вы очень классные, – тихо сказала я, – но мне надо сегодня уехать.

– Вот еще! – Лизка пожала плечами. – Придумала тоже! Ты же собиралась остаться до завтра.

– Нет, не могу, я только что вспомнила, у меня есть неотложное дело.

– Она всегда так, – пожаловалась сестра Денису, – что-то там себе придумала и выдала без объяснений.

Мне захотелось крикнуть: «Что я должна тебе, дуре, объяснять? Что я влюбилась без памяти в твоего мужа, отца твоей дочери и моей племянницы? Что мне рядом с тобой находиться опасно, потому что из сестер мы вот-вот станем злейшими врагами? Это ты хочешь услышать?»

Конечно, я ничего такого не крикнула, а тихо сказала:

– Лиза, мне надо, пойми! Когда-нибудь, возможно, я тебе расскажу. Но не сейчас.

Что-то такое, наверное, промелькнуло в моем лице или голосе, но Лизка неожиданно согласилась:

– Ну, если надо… что ж…

Она развела руками, посмотрела на Дениса.

– Мы скоро сами приедем, – пообещал он.

Вот так. Я позвонила в справочную, узнала расписание поездов, хотела тут же улизнуть, но мои невольные мучители удержали меня, потому что у меня еще было несколько часов до отправления. И эти несколько часов показались мне вечностью.

Но все когда-нибудь кончается. Кончилась и эта пытка, как потом миновала и бессонная ночь в поезде.

Я вышла в пустынную воскресную Москву ранним весенним утром. Никто не встречал меня, ведь все думали, что я приеду только в понедельник утром. Я в метро забилась в уголок сиденья и, закрыв глаза, покачиваясь вместе с вагоном, все гнала и гнала от себя воспоминания. Боль потихоньку отступала, притупилась, засела где-то глубоко-глубоко тупой занозой: если не ворошить, она постепенно успокоится, уснет, отстанет…

Удивленная мама ждала меня: Лизка сообщила о моем поспешном отъезде.

– Что-то случилось? Вы поссорились?

– Нет, мам, все нормально… Мне надо поспать, я устала…

– Ты видела этого парня?

– Видела…

– Как он тебе?

– Он очень хороший, мама!

– Ты не заболела? – Мама с беспокойством положила мне ладонь на лоб.

– Нет, я не заболела, просто устала, можно я пойду спать?

– Да, конечно, – она смотрела на меня, словно пыталась проникнуть в мои мысли, – потом поговорим, отдохни…

Я пошла к себе в комнату, а мама – звонить Лизке, чтоб сообщить, что я доехала благополучно.

Я плотно прикрыла дверь комнаты, бросила в угол сумку и, как была, не раздеваясь, рухнула на диван. Мне казалось, что сил у меня ни на что не осталось, а надо было еще плестись в ванную и придумывать причину моего поспешного отъезда из Питера. Все равно мама будет допытываться, поэтому объяснение должно быть очень правдоподобным. А что могло такого произойти в Москве, чтобы я в свои законные весенние каникулы не могла остаться с единственной сестрой хотя бы на два дня?

Школа отпадает, однозначно… Друзья? Но мои друзья уверены в том, что я приеду в понедельник… Надо позвонить Дашке и посоветоваться. Но что я ей скажу? Ах да! Ну, конечно! Спасительное решение внезапно появилось у меня в голове и засверкало, как новогодняя гирлянда.

Костя! Я совсем забыла о главной новости! Ведь теперь мне предстоял нелегкий разговор с Костей о нашем с ним родстве. И, разумеется, сначала я должна все рассказать своим близким: маме, бабуле, может быть, Дашке…

Господи! Моя внезапно вспыхнувшая любовь начисто лишила меня способности мыслить. Неужели все так глупеют, стоит только влюбиться? Я горько усмехнулась.

Вот оно – решение. На мою неокрепшую детскую психику так повлияло сообщение Лизки, что я не смогла остаться с сестрой, а должна была срочно вернуться. Звучит вполне правдоподобно. Никто не сомневается в моей детской, несформировавшейся психике. Понятное дело: я в шоке. Лизка сможет это подтвердить, она видела мое состояние, но не могла его объяснить, теперь ей все станет понятно, и… Денису тоже… О нем лучше не думать, не думать…

Мне казалось, что я падаю в глубокий колодец, но падаю медленно, как осенний лист: кружусь, кружусь… Я почему-то была уверена, что не разобьюсь, таким плавным был мой полет-падение.

Внезапно колодец наполнился глухими звуками и голосами, словно кто-то звал меня, эти звуки не давали сосредоточиться и отдаться прелести медленного кружения. Я открыла глаза и посмотрела вниз. Там меня ждала зияющая чернота, она плотоядно вздыхала и, казалось, причмокивала. Я вскрикнула и рванулась, из безвольного листа превратившись в чайку. Наверх, наверх!

Несколько взмахов окрепших крыльев, и вот он – долгожданный свет! Голос, звавший меня, стал отчетливее:

– Маргоша!

Для верности бабуля постукивала палкой в стену.

Я вскочила со своего дивана и встряхнула головой. Реальность возвращалась медленно. Который час?

Я бросила взгляд на электронные цифры будильника: ого, уже два часа дня! Как же я умудрилась столько проспать?

– Иду, бабуль! – крикнула я в ответ. Стук прекратился.

Все еще находясь под действием сна, я недоуменно разглядывала себя в зеркале. Девушка как девушка: лицо немного бледное, волосы растрепаны, джинсы, свитер… ничего особенного. Надо бы переодеться, сходить в ванную, привести себя в порядок. Но сначала зайду к бабуле, иначе опять начнет кричать и стучать палкой в стену.

Мамы не было, наверное, вышла куда-нибудь.

Я приоткрыла дверь в бабулину комнату и увидела ее, неизменно сидящую за ноутбуком. Она оглянулась и заулыбалась радостно:

– Ой, какая ты растрепа! Входи, входи!

Я приблизилась к ней, чмокнула в подставленную щеку.