Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев

убит бортстрелок. Бомбардировщик дотянул до аэродрома Сарабуз и совершил аварийную посадку на фюзеляж.

В 12.10 командир 5./JG52 обер-лейтенант Вильгельм Батц в районе Керчи сбил очередной Як-1.

Румыны отметились двумя налетами своих Ju-87D-3. Первая группа из десяти самолетов под прикрытием шестерки Bf-109G атаковала Аджим-Ушкай. А затем 11 «Штук», чей эскорт состоял из 4 мессеров, должны были нанести удар по советских войскам западнее поселка Колонка. Однако из-за испортившейся погоды не смогли обнаружить цель и повернули обратно, так и не сбросив бомбы. В обоих случаях группы возглавлял командир Esc.85 сублокотенант Овидиу Черчел. И снова все румынские самолеты благополучно вернулись на свой аэродром.

Советские летчики доложили о 7 воздушных боях и 3 сбитых и подбитых самолетах. Так, лейтенант Петр Щеблыкин из 249-го ИП в районе Аджим-Ушкая сбил Ю-87. Крайне неудачно сложился боевой день для 42-го ГИАП. Во время утреннего вылета четверка Як-1 во главе с капитаном Иваном Горбуновым в районе Катерлеза была атакована «Мессершмиттами», которые сбили самолет младшего лейтенанта Н.Д. Клаптенко. Горящая машина упала в районе Аджим-Ушкая, а пилот погиб. В следующем вылете на прикрытие своих войск был сбит еще один Як-1, пилот которого тоже погиб. Кроме того, пропал без вести ЛаГГ-3 лейтенанта Петра Киселева из 805-го ИАП.

ВВС ЧФ доложили, что сбили 2 самолета при потере 2 ЛаГГ-3. Таким образом, общие потери советской авиации составили 5 истребителей, что в целом соответствует немецким заявкам. Каких-либо потерь в составе люфтваффе, кроме упомянутого Не-111, не зафиксировано.

Эффективная морская блокада Эльтигена немецкими БДБ, безуспешные попытки авиации уничтожить их или заставить уйти из порта Камыш-Бурун стали причиной того, что где-то в недрах высшего командования Черноморского флота родился фантастический план. Было решено… взять врага на абордаж!

Предполагалось, что ударная группа бронекатеров, торпедных и артиллерийских катеров сначала свяжет БДБ боем, а затем оттеснит их в сторону одной из двух групп ботов ПВО. На тех должны были находиться 250 моряков 393-го батальона морской пехоты и 18 бойцов из разведотдела штаба флота. Они-то и должны были взять на абордаж вражеские суда.

В ночь на 16 ноября эта удивительная миссия начала претворяться в жизнь. Сначала за полчаса до полуночи из Кроткова вышла ударная группа: 3  бронекатера, по одному торпедному, артиллерийскому и сторожевому катеру. Затем около полуночи за ним последовали так называемая северная фланговая группа: сторожевой катер, катер-тральщик и 5 ботов ПВО, и так называемая южная фланговая группа: сторожевой катер, катер-тральщик и 4 бота ПВО. Именно на ботах и находились бойцы, которым предстояло взять штурмом вражеские суда.

Но с самого начала план стал давать трещины. Сначала вышел из строя и встал на якорь бот ПВО №  14 из северной группы, который позднее на буксире привели обратно в Кротков. Затем, когда в 00.45 ударная и южная группы встретились с немецким кордоном и началась серия коротких стычек, оказалось, что это не БДБ, а боевая группа, включавшая «раумботы» R37, R196, R207 и R216.

В каждом из этих эпизодов «раумботы», как и ранее, действовали слаженной группой, обеспечивая себе преимущество в огневой мощи. В то же время советские катера действовали беспорядочно, поскольку командиры групп не имели связи между собой. Морпехи с ботов даже пытались стрелять по врагу из противотанковых ружей. Бронекатер №  306 получил 9 пробоин в корпусе, была разбита рубка, и три моряка получили ранения. На БКА №  71 вышли из строя обе 76-мм пушки, которые только что с трудом отремонтировали, а в корпусе открылась течь.

В свою очередь, командир группы «раумботов» пришел к выводу, что это была очередная неудачная попытка доставить грузы в Эльтиген. Поэтому немцы не стали преследовать советские катера, отходившие на восток. К тому же R207 получил попадание 45-мм снаряда ниже ватерлинии, и, пока его команда заделывала пробоину, два других «раумбота»  – R37 и R196 – пришвартовались к нему по бокам, поддерживая на плаву. В итоге все катера и боты ни с чем вернулись в Кротков. Операция была признана проваленной, а совместные действия бронекатеров и торпедных катеров невозможными из-за разницы в скорости и вооружении.

Утром 16 ноября плохие метеоусловия помешали действиям авиации, но во второй половине дня погода улучшилась. Советская 4-я ВА осуществила 118 вылетов, и ее летчики заявили о 9 сбитых самолетах. Собственные потери составили 3 машины, из которых две совершили аварийные посадки на Таманском полуострове.

Трудный воздушный бой провел в этот день 66-й ИАП. В 13.10 4 «Аэрокобры» во главе с Героем Советского Союза старшим лейтенантом Павлом Камозиным вылетели на прикрытие Эльтигенского плацдарма. Когда истребители находились над морем на высоте 4000  м, с земли поступила команда следовать к Керчи, где «Штуки» бомбили советские войска. Прибыв в тот сектор, летчики увидели сразу три группы Ю-87, часть из которых уже отворачивала после атаки, другие же только заходили на цель.

Камозин и младший лейтенант Алексей Глоба начали заходить для атаки, однако в решающий момент были сами атакованы парой «Мессершмиттов». После короткого боя «Аэрокобры» предприняли вторую попытку, но она снова была сорвана немецкими истребителями. Младший лейтенант Корниил Устюжанин пошел в лобовую атаку на мессер, преследовавший самолет Глобы, и сбил его. Сам же Глоба западнее Аджим-Ушкая догнал один «лаптежник» и  также «завалил» его. Еще одна «Штука», сбитая севернее Керчи, была на счету младшего лейтенанта Алексея Владыкина.

После этого Камозин приказал всем собраться и набирать высоту в сторону солнца. В какой-то момент, обернувшись назад, командир увидел еще одну группу Ю-87, идущую с запада на Керчь. Камозин приказал немедленно развернуться и атаковать их. «Аэрокобры» перешли в пике, но в решающий момент произошло сразу два события. Во-первых, слева и справа пронеслись белые трассеры, заставившие летчиков отказаться от атаки и маневрировать, во-вторых, небо окрасилось черными кляксами от разрывов зенитных снарядов. Камозин почувствовал сильный удар в нижнюю часть самолета, после чего давление масла быстро упало, а мотор начал работать с перебоями.

Для советского аса этот вылет вполне мог стать последним. Он находился над немецкой территорией, причем в одиночестве (остальные летчики после описанных событий потеряли его из виду) и на самолете, который в любой момент мог превратиться в планер. Притом что внизу стреляли зенитки, а где-то сверху и неподалеку