Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт - Орлова

– Понимаю, – буркнула я, привычно помечая в блокноте время и дату. – Тогда удачи!

Он кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

– А… это кто? – тихо спросил будущее светило юриспруденции.

– Мой начальник, – объяснила я кратко. – Следователь Мердок.

– Ух ты! – восторженно протянул рыжий. – Он же ведет дело Кукольника! Я читал!

– Да. Но подробности разглашать не могу. Сам понимаешь – тайна следствия.

Он кивнул. Глаза троицы хулиганов светились восторгом…

Следующие часа два я занималась воспитательной работой. По-хорошему, следовало сдать мальчишек службе по делам несовершеннолетних и не мучиться, тем более что они не имели отношения к моему участку. Но поступить так я не могла.

Пришлось обзванивать родителей и излагать суть дела.

Заодно я выслушала все охи-вздохи, вопросы и даже гневные вопли мамочки будущего адвоката. Она защищала сыночка так, что сразу становилось ясно, откуда у него тяга к юриспруденции.

Хорошо хоть остальные родители оказались более адекватными. Отец малолетнего оборотня вообще только осведомился, причинен ли ущерб. Услышав отрицательный ответ, вздохнул с облегчением и пообещал срочно приехать.

Похоже, эта троица не впервые попадает в неприятности…

Отделаться от «детского сада» удалось нескоро.

Надеюсь, родители Ирги послушаются совета и отведут ребенка на тестирование, а то с такими способностями можно и в настоящую банду загреметь. Надо же, управлять призраком на чистой силе!

Я покачала головой и решила, что стоит присмотреть за мальчишками. А может и словечко кое-кому шепнуть…

А теперь надо бы в архив. Сколько можно откладывать? Только сначала Мердока разыскать. Надеюсь, он не умчался в синюю даль, а торчит в собственном кабинете.

Я сладко потянулась – и тут дверь с силой распахнулась, и в проем заглянул тролль.

– Грендель? – удивилась я, уже понимая, что стряслось что-то нехорошее. – Что случилось?

– Ваши, – пророкотал он, явно с трудом сдерживая гнев. – Там!

Уф, надеюсь, он сейчас успокоится, а то каменный тролль способен все здание раскатать по камушку.

– Не нервничайте, – попросила я, подняв руки в примирительном жесте. – Расскажите толком.

Он набычился.

– Хельги ар-р-рестовали!

На мгновение я онемела. Неужели Мердок?!

И в сердцах помянула Неназываемого…

Дежурный как раз любовно разложил на газетке нехитрый обед: пяток яиц, жареную куриную ногу и солидный ломоть хлеба.

– Приятного! – пожелала я, притормозив у окошка.

Дежурный, поднесший мясо ко рту, едва не захлебнулся слюной.

– Спасибо, – буркнул он, вновь примеряясь к курятине.

– Потапыч, а тролля задержанного уже привезли?

– Ага, – кивнул он, сглотнул и отложил кусок. Подумал – и прикрыл его газеткой, подальше от завистливых глаз и вездесущих мух. – Наверху, на допросе.

Потапыч с трудом вмещался в стандартное кресло, но его массивность была обманчива. Двигался он легко и стремительно, как и полагается крупному хищнику.

– У Стэллы или Мердока? – с деланной небрежностью спросила я.

Он вытаращил глаза.

– У фифы нашей, конечно! Мердок как с тобой утром ушел, так и не появлялся!

– Спасибо, Потапыч! – с чувством сказала я, проходя через «вертушку»…

И что теперь. Дождаться Мердока? Он ведь согласился с моими выводами насчет Хельги. К тому же Мердок имеет влияние на начальство, и в крайнем случае можно надавить на Стэллу «сверху».

Только знать бы, где носит нашего умника-следователя? Вдруг он вообще сегодня в райотдел уже не явится? А Хельги в изоляторе придется несладко.

Я подумала… и отправилась на разведку.

Кабинет Стэллы отличался от берлог прочих следователей так же разительно, как и обиталище Мердока. Только здесь все буквально кричало не о солидности и респектабельности, а о какой-то болезненной страсти к детективам.

Полки, заставленные книгами в кричащих суперобложках. На стенах – любовно оправленные в рамки дипломы об окончании различных курсов и фотографии увеличенных отпечатков пальцев. Горка с коллекцией орудий преступления – от ножа с побуревшими следами крови до граблей. А над столом – портрет Ломброзо…

Стэлла – невысокая субтильная блондинка – напряженно замерла в своем кресле. На табурете напротив ссутулился Хельги, щурясь от света лампы, направленной ему прямо в лицо. А это уже издевательство – горные тролли плохо переносят яркий свет.

Третьего персонажа я заметила не сразу.

– А он к ней того… шастал и шастал, – толковала бабка Марья. – Ить я ж ей говорила – ты поосторожнее, милка! А она отмахивалась только. Дескать, любовь у них! Вот и доигралась…

И укоризненно покачала головой в цветастом платке.

– Пожалуйста, помедленнее! Я же записываю! – взмолилась Стэллочка, беспомощно тыкая длиннющими ногтями по клавиатуре.

Меня не замечали.

Я постояла-постояла… и нарочито громко кашлянула. Прямо как директор школы при виде курящих за углом пятиклассников.

Стэллочка вздрогнула и воззрилась на меня – сначала испуганно, а затем гневно.

– Что вы хотели? – спросила она тоненьким голосочком примерной девочки.

Следом обернулись и бабка Марья с Хельги.

Пенсионерка смотрела на меня с вызовом («я исполняю свой гражданский долг!»), а грубоватое лицо каменного тролля просияло такой радостью и надеждой, что мне стало неловко.

– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, по-прежнему стоя на пороге. – Можно вас на минутку, госпожа Стэлла?

Она пятнами, неравномерно, покраснела.

– Следователь Стэлла! – поправила резко. – Домовой Стравински, вы что, не видите? Я занята! У меня очная ставка!

Я поняла, что невольно допустила ошибку. Стэллочка очень ревностно относится к своей должности.

Но какая быстрая, надо же! Уже и допросы провести успела, и очную ставку начать. Откуда такая прыть?

Вслух я этого, конечно, не сказала.

– Я только на минуточку! – снова попыталась я.

Посягательство на свой авторитет (даже существующий исключительно в ее воображении) Стэллочка мне не простит. Неназываемый бы с ней, но она же на Хельги отыграется.

– Ни о чем я с вами разговаривать не буду! Вы вообще подозреваемая!

От волнения голос Стэллы стал еще неприятнее. Брр, как ножовкой по стеклу.

Ах, так? Интересно, когда это мне успели официально предъявить подозрение?

Дело о пропаже мадам Цацуевой, помнится, возбуждено по факту, а не в отношении конкретного лица.

Или Стэллочка вознамерилась меня привлечь как соучастницу Хельги?