СОМАЛИ: бесконечность войны - Иван Коновалов

После нескольких недель переговоров между временным правительством и лидерами некоторых группировок очередное соглашение было подписано 24 декабря 2001 г. в кенийском городе Накуру Участники встречи договорились о создании правительства, включающем все заинтересованные стороны. Эта конференция привела к новым расколам внутри клановых группировок. Полевой командир Мохаммед Омар «Финиш», будучи заместителем Мусе Суди «Ялахоу» — противником сотрудничества с ПНП, тем не менее пошел против воли своего военного вождя. Это привело к боевым столкновениям в Могадишо между бывшими соратниками.

В заявлении от 7 января Переходное национальное правительство утверждало, что Эфиопия пыталась саботировать проведение совещаний по вопросу о примирении в Кении путем оказания давления на некоторых руководителей фракции с тем, чтобы они бойкотировали эти совещания. Переходное национальное правительство также утверждало, что Эфиопия занимается наймом и подготовкой боевиков внутри Сомали, с тем чтобы начать «новую гражданскую войну». ПНП призвало Совет Безопасности ООН осудить правительство Эфиопии за «финансирование, подготовку и вооружение антиправительственных полувоенных формирований». Эфиопия опровергла эти утверждения.[205]

В январе 2002 года автор этой книги работал в Сомали. С самим Хусейном Айдидом встретиться не удалось — большую часть времени он проводил в Аддис-Абебе. В его отсутствие тогда СНА руководил «серый кардинал» — его родной брат Хасан. Формально у Хасана не было никакой должности — альянсом руководил Совет председателей, но фактически он контролировал любое решение. Во время встречи автора с полевыми командирами или членами совета председателей каждый из них при ответе оборачивался к Хасану, который сидел в стороне. Официальных интервью Хасан Айдид не давал, но в приватном разговоре был достаточно откровенным: «Правительство Абдикасима мы не признаем — это узурпация власти. Что касается американцев, то мы не боимся их мести за 1993 год. Мы не перестаем заявлять, что мы не враги США, и события 1993 года — трагическая ошибка»[206].

К этому времени весь Могадишо был разделен на четыре зоны влияния. Первая контролировалась правительством. Вторая — район Хусейна Айдида. Третья — кварталы Османа Али «Атто». Четвертая — зона Муса Суди «Ялахоу». Столкновения «Финиша» и «Ялахоу» привели к формированию пятой зоны Омара «Финиша». В его группировке было 2,5 тыс. человек. Вот как он прокомментировал свой переход на сторону правительства: «До 2000 года мы были сами по себе. Но когда создали переходное правительство, мы решили, что с клановой точки зрения оно ни с кем не связано, и потому у него есть шанс на успех. Американцы обвиняют новое правительство в связях с «Аль Итихадом», но моя группа была одной из первых, кто столкнулся с «Аль Итихадом» в 1991 году, и потом сталкивалась не раз. «Аль Итихад» — такая же группировка, как и многие, только с исламистским уклоном. Но мы все видели его угасание, и сейчас «Аль Итихад» из себя ничего не представляет»[207].

Четкую линию разделения зон ответственности в Могадишо визуально было трудно определить. Просто каждый житель Могадишо хорошо знал, где чья территория. Небольшой анклав правительство контролировало полностью. Другие кварталы подчинялись ему только формально.

Попасть к военному вождю Мусе Суди «Ялахоу», как, впрочем, в группировку Айдида, можно было только после переговоров, тянувшихся несколько дней. Необходимо было действовать через посредников, с помощью которых все враждующие группировки поддерживают контакт между собой. Мусе Суди — типичный клановый лидер, которого интересует только состояние дел его клана. «Новое правительство не может обеспечить безопасности моих людей, и потому я должен их защищать любой ценой. Мы не признаем группу Арта (переходное правительство) и будем защищать свою независимость».[208]

Президент Абдикасим Салад Хасан считал, что Соединенные Штаты могут действительно помочь, если до того как примут какое-либо решение, еще раз все хорошенько взвесят: «Западное телевидение и пресса в последнее время раздували шумиху вокруг того, что в Сомали якобы есть базы террористов, которые помогают «Аль Каиде». О том, что вообще существует «Аль Каида», мы узнали только после воздушной атаки на Нью-Йорк 11 сентября 2001 года. Вашингтон и мировое сообщество провоцируют наши военные вожди, которым выгодно, чтобы в Сомали и дальше не было порядка. В этом не только их интерес, к этому их подталкивает еще и Эфиопия, которой тоже не хочется, чтобы Сомали, неоднократно воевавшая с ней, вдруг вновь стала сильным государством. Но схема, сработавшая в Афганистане, в Сомали не будет работать. Айдид и его союзники — не Северный альянс, а мы — не Талибан. Мы не чувствуем за собой никакой вины и предлагаем американцам провести полную инспекцию страны и найти хоть одну террористическую базу»[209]. Этот разговор происходил в конце января 2002 года, и действительно, вскоре в Сомали зачастили делегации от ООН и США.

Переходное правительство пыталось укрепить свою власть перед возможной высадкой войск США. В подчиненных ему кварталах Могадишо был сформирован двухтысячный корпус полиции[210]. Это были лучше всего вооруженные правительственные части, поскольку они имели право забирать себе на вооружение все конфискованное у населения оружие. В их кварталах оружие носили либо только они, либо охрана местных магазинов, банков и отелей. Их отличительной чертой от других группировок была единая форма оливкового цвета (бойцы всех группировок одеты в гражданское).

Рынок оружия полицейские не контролировали. Прямо в центре города можно было купить стрелковое оружие производства самых разных стран. Самый популярный товар — автомат Калашникова. Продавались также минометы, пулеметы, в том числе крупных калибров, небольшие безоткатные орудия, а также любые боеприпасы.

Регулярная правительственная армия Сомали не имела почти никакого тяжелого вооружения. На его закупки не было денег. Всего ее части насчитывали пять тысяч человек[211]. В будущем планировалось довести это количество до десяти тысяч. Для здешних мест это серьезная цифра (ни у одной группировки число постоянно действующих бойцов не превышала и тысячи). Часть вооруженных сил еженедельно, по вторникам, собиралась на ипподроме, построенном в колониальные времена. Для поддержания боевого духа и для того, чтобы показать оппозиции, что армия действительно существует, устраивался военный парад.

Кадровые офицеры получили приличную по местным меркам зарплату (эквивалентную 50 долларам США). По словам начальника штаба армии Сомали генерала Исмаила Кассина Нааджи, всех желающих армия принять не могла — на это не было средств. По его словам: «Пока нам только необходимы силы, достаточные, чтобы окончательно взять под контроль Могадишо. Это — главная задача. Тех, кто воевал и воюет сейчас на стороне мятежных группировок, но не совершил серьезных преступлений, мы, возможно, будем принимать в свои ряды, но только после годичного обучения и соответствующей идеологической обработки»[212].

Другая причина финансовых сложностей нового правительства была связана с тем, что США, в рамках операции по борьбе с терроризмом, заморозили все зарубежные активы единственной в Сомали серьезной финансовой группы «Аль Баракат» — главного денежного донора администрации Абдикасима Салада Хасана. Именно через нее поступала в Сомали основная масса денег из зарубежной диаспоры. «Аль Баракат» — это группа из шестидесяти двух финансовых и телекоммуникационных организаций. Премьер-министр Республики Сомали Хасан Абшир Фарах заявил: «Поступая так, американцы только усложняют ситуацию. Сейчас их ждут все враждующие группировки, и наше правительство тоже. Но 1993 год уже показал пример того, как быстро меняются в Сомали настроения, и жесткая позиция США может только повредить им, если они все-таки решатся действовать. Нужно очень много времени, чтобы хоть что-то изменить в этой воюющей стране»[213].

Столицей ССПВ была выбрана столица провинции Бэй Байдоа. Здесь сохранялась намного более спокойная обстановка, поскольку центральное руководство территорией осуществлял клан раханвеин, и поэтому клановые разногласия не были столь остры по сравнению с Могадишо или Кисмайо. В Байдоа гораздо реже можно было встретить людей с оружием, нежели чем в Могадишо.

В правительстве утверждали, что Совет по примирению и восстановлению Сомали финансируется из Эфиопии, и более того, на подконтрольной ему территории, например, в провинциях Бай, Бакол и Гедо, присутствуют не только эфиопские военные советники, но и небольшие подразделения эфиопской армии. Председатель парламента Сомали Абдалла Дероу Исаак в беседе с автором заметил: «По моему мнению, Эфиопия никогда не оставит нас в покое и будет всегда помогать тем, кто борется против государственности в Сомали. Нам невыгодно воевать с Эфиопией, но когда-нибудь они вынудят нас, и тогда никто ничего не сможет гарантировать».[214]