Странник - Сурен Цормудян

— Напалм — это оружие?

— Конечно, оружие, балбес, — хмыкнул Маломальский.

— Оружие — это плохо. Но надо, — покачал головой Странник.

— Оружие всегда надо. Только психов от него подальше держать следовало. А то потом приходится жить в метро, а на поверхность выходить по ночам и с полными штанами непередаваемых ощущений.

— Что с Ульрихом и Руделем? — Высокий, с квадратной челюстью и наплывающим на глаза массивным лбом Гесс пристально посмотрел на вернувшегося с поверхности Ганса.

Молодой фашист еще раз окинул взором пост охраны гермоворот бывшей Пушкинской.

Тут было всего четыре человека — портал закрывался надежно, и держать усиленную охрану не считалось нужным. Гораздо важнее были внутренние границы метро. Хотя сейчас с ненавистными большевиками и было заключено перемирие, оно всегда могло перерасти в новую войну. Тем более что в метро имелись и другие режимы, которые хотели избавиться от угрозы воцарения нового порядка во всем подземном мире.

— Чего молчишь-то? — Гесс повысил голос. — Что с ребятами?

— Они ранены, — пробормотал Ганс. — Мутант напал. Отбились. Но они ранены. Я не могу один их дотащить. Помощь нужна.

— Где они находятся?

— В доме.

— Где именно, черт тебя дери!

— Тут рядом. Я покажу. Пойдем скорее! — Ганс сделал шаг назад.

Конечно, по инструкции следовало вызвать штурмовой отряд и послать его на поверхность за нуждающимися в помощи товарищами. Но если те и вправду серьезно ранены, дорога каждая минута. И раз уж Ганс сказал, что это рядом, можно обойтись и без лишних проволочек.

— Ладно. Череп! Эй!

— Я! — встрепенулся бритоголовый тип — низкорослый и лысый, со вмятиной во лбу, свернутым носом и дефицитом зубов.

— Останешься тут. Пост не покидать, даже по нужде. Мы мигом. Ясно?

— Так точно!

— Остальные — приготовиться к выходу на поверхность. Ганс! Ведешь и показываешь дорогу.

— Так точно, — повторил Ганс.

Сергей еще раз повернул голову и посмотрел в сторону библиотеки. Теперь ее загораживал этот дом, на котором до сих пор висела выцветшая табличка, приглашающая в кафе. Где-то здесь вход на станцию Александровский сад. А там подальше, чуть в сторону, — Арбатская. Немного успокаивало, что светлый и безопасный мир Полиса все еще был рядом. Справа тянулась длинная и частично обвалившаяся стена некогда красивого дома, слева — выгоревшее здание банка.

— Ух ты! Глянь, Стран Страныч, «ламборджини»!

Сталкер подошел к машине, которая стояла прямо на проезжей части возле банка. Вернее, к прогнившему корпусу без колес и стекол — все, что осталось от дорогого автомобиля. Сергей просунул голову внутрь и осветил салон фонарем.

— Интересно, что с хозяином стало? Катаклизм всех уровнял, да? — с каким-то ехидством заметил он.

Странник дернул его за рюкзак.

— Идем. Время не терять.

Убывающая луна выглядывала из-за туч и освещала страшные руины города. Слева высились останки архитектурного чудовища, которое когда-то было Генштабом. Впереди справа виднелись заросли деревьев. Опасное место — можно напороться на горгона. Компаньоны приближались к зарослям, которые отделял от бывшего Военторга Большой Кисловский переулок.

Стр постоял на перекрестке и повернул направо, в переулок. Где-то очень далеко раздался леденящий душу вой. Сергей поежился и двинулся следом, в который раз задавая себе вопрос, какого черта он вышел с этим чудаком на поверхность. Был же всегда одиночкой!

Труп вичухи они отыскали довольно быстро — крылатая тварь распласталась на обломках стены Военторга и была заметна издалека. До нее еще не добрались падальщики. Но самым примечательным было не это. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что «птичку» практически в упор расстреляли из автомата.

— Мозз, — проворчал Странник и стал озираться по сторонам.

— Думаешь, он где-то рядом? — прошептал Сергей.

— Мозз надо идти. Не может долго останавливаться. Знает, что я иду.

— И как нам его искать?

Странник не ответил. Он вернулся на асфальт переулка и стал в него всматриваться. Присоединившийся сталкер, посветив фонарем, обнаружил мазки уже засохшей крови. Удачно, как и то, что кровь засохла — еще не хватало привлечь сюда стигматов.

Они прошли по кровавому следу и обнаружили, что тот вел к небольшому подвальному окну здания напротив Военторга. Сергей осторожно приблизился к окну, посветил внутрь фонарем и тут же в ужасе отпрянул.

— Твою же мать! Вспомни стигмата… вот и оно!

Маломальский щелкнул затвором автомата. Во все стороны брызнули копошившиеся вокруг монстра крысы…

Бум снова осторожно посветил внутрь.

Стигмат был мертв. Его голова оказалась изрешечена пулями, как и туша вичухи. По углам подвала пищали и шуршали грызуны. Значит, сородичей этой мерзкой твари тут нет.

Внимательно осветив помещение и обнаружив в нем еще один труп, на сей раз человеческий, Сергей протиснулся в окно и спрыгнул на пол. Странник последовал за ним.

Первым делом Бумажник принялся разглядывать мертвого стигмата. И то сказать, не каждому в жизни доведется так близко рассмотреть эту полумифическую тварь.

— Ну и урод же ты, мать твою, — уважительно хмыкнул Маломальский.

Он осторожно взял в руку жуткую ладонь стигмата и развернул. Как только сталкер разжал длинные когтистые пальцы твари, из ладони выскочило то самое жало, едва не продырявив Сергею руку. Сталкер отпрянул и рухнул на пол, выставив перед собой автомат. Он готов был всадить в это чудище весь боезапас, но тварь больше не шевелилась. Мышечный рефлекс? У трупов такое бывает…

— Чтоб ты сдохла еще раз, зараза! — проворчал Бум, вставая и отряхиваясь.

Тем временем Странник обследовал другое тело. Хотя над ним и изрядно поработали крысы, запекшая кровь в ушах и багровые полосы, тянущиеся из ноздрей, ясно показывали: это жертва мозза.

— И где он теперь? — спросил Маломальский.

— Я думать, — поднял руку Странник.

— А что, если он в крысу вселился?

— Нет. Не бывает.

— Ну а в мутанта какого?

— Нет. — Странник мотнул головой. — Только человек быть хозяин может мозз.

— Это охренительно здорово, — мрачно проворчал Сергей. — Ну ладно, допустим. Но ведь мозз сам не может пользоваться автоматом?

— Да. — Странник кивнул.

— Да — не мог, или да — мог?

— Да. Нет, не мог.

— Выходит, тут был еще человек. Ведь вичуха убита из автомата, да и стигмат тоже. Но оружия я не вижу, а труп человеческий есть. Значит, был еще один человек. Верно? А мертвец, видимо, тот, в кого он влез на Полянке.

— Хренозавра Полянка, — кивнул Странник. — Был еще человек.

— Да мы с тобой просто гениальные сыщики. — Маломальский улыбнулся и стал тщательно изучать пол, освещая его фонарем. — Типа, Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Ты, конечно, туповатый Ватсон, а я башковитый Холмс. Читал Конан Дойла?

— Коня доля? Что это?

— Ладно. Забудь.

Сергей продолжил осматривать пол, затем старую трубу, на которой, похоже, недавно сидели — пыль и грязь в одном месте отсутствовали.

— Да тут, похоже, дневали. И не один человек был, группа. Трое как минимум. Слышь, а этот мозз мог вселиться в нескольких людей сразу?

Странник вытаращил глаза и протестующе замотал головой:

— Нет! Пока нет!

— Что значит «пока»? А когда сможет?

— После ясли да. Там ясли мозз расти и много мозз. А сейчас нет. Один только.

— Вот как? — Сергей нахмурился. — Ясли, говоришь? Ну, мы нашего малыша в ясли не отдадим. Сами воспитаем падлу.

— Что?

— Да нет, ничего. Слушай, Страныч, а что, если вичуху и стигмата люди завалили и они же убили и мозза? Как считаешь?

— Нет. Мозз убить нельзя.

— Что?! — воскликнул Маломальский и подскочил к своему попутчику. — Что ты сказал?! Какого хрена мы тогда бегаем за ним, если его убить нельзя?!

— Убить мозз панама надо. Много жарко. Очень.

— Чего? — Сергей поморщился, переваривая сказанное. — Панама? Напалм, что ли?

— Да. Много огня и мозз убить можно.

— Ну, мать твою, у меня просто море напалма с собой. Что же ты раньше мне не сказал?

— Я про напалм раньше не слышишь. Главное — мозз поймать. Потом все другое.

— Ну ладно, вернемся к нашим баранам. Как так может быть, что людей несколько, а мозз вселяется в одного? Тут бы еще трупы были, если бы между ними борьба началась, верно? А где они? Ну, по следам ведь видно, что была группа людей.

— Давай чуть-чуть искать немного, — развел руками Странник и кивнул в темноту подвала.

Выйдя на поверхность, они пересекли Тверскую, и Ганс завел трех фашистов в первое высокое здание на Большой Бронной улице. Этот дом был выбран не случайно: именно там он оставил сумку со стеклянными банками. Пропустив тройку вперед, Ганс замыкал движение по лестнице. Гесс шел первым и ворчал что-то про то, какого дьявола раненые делают наверху.