Охотник за мечтой - Лаура Кинсейл

– Но теперь – воля Аллаха! – прибывает королева инглези, – уверенно заявил бедуин со шрамом на лице.

– Да, веллах! – хором подхватили остальные. – Прибывает королева!

– Если сауды не прибудут раньше, – угрюмо вставил кто-то. – Харб сказал, что как раз сейчас они скачут сюда с египетскими солдатами, чтобы сорвать все замыслы Рашида.

– Тогда Аллах пошлет вместе с королевой ее армию. – Неопрятный бородач бросил бедуину дерзкий взгляд. – Армию инглези! – добавил он почтительно.

– Зачем нам нужна армия неверных? – воскликнул другой бедуин. – Биллах, разве мы не бедуины?

– Сестра моей жены замужем за дядей эмира, – серьезно заговорил красивый молодой кочевник. – Говорят, ее кузина очень милая девушка и готова к замужеству.

– Между племенами нет согласия. Мутеиры не останутся, чтобы воевать против саудов, – заметил кто-то еще. – Они уже сворачивают свои палатки, даже не дождавшись приезда королевы.

– Да, между Рашидом и мутеирами плохие отношения. Они не станут воевать на его стороне.

– Но они ненавидят египтян.

– Если прибудет королева, хвала Аллаху, они будут воевать ради нее!

– Как ты думаешь, Рашид женится на королеве?

– Нет, она христианка!

– Нет! – решительно возразил хор голосов. – Она не христианка, иначе она не пришла бы на помощь мусульманам!

Высохший старик, который, сидя у огня, курил и поглядывал на всех, в наступившей паузе указал пальцем на жемчужину Селима и тихо сказал:

– Ай биллах, если у молодого принца нет интереса к неиспорченным девушкам Хаиля, то у моей кузины в Магоге есть дочь, и, Аллах свидетель, говорят… она стоит нитки жемчуга!

Опустив чашку с кофе, Арден встретился взглядом со стариком.

– Магог! – возмутились остальные, и посыпались насмешливые возгласы. – В таком заброшенном месте не может быть подобной девушки!

– Да ниспошлет Аллах мир мне! Тогда, возможно, это Анеиза. – Жестом выразив свое недовольство, старец поднялся, собираясь уйти.

– Йаллах, как только вспомните, отец мой, сразу приходите ко мне, – улыбнулся ему Арден.

Коснувшись лба, старик ушел, а Арден сделал еще глоток кофе, исполняя роль вежливого гостя. Но пока он вместе с остальными сидел на устланном коврами полу, его мысли витали совсем в другом месте. Он безошибочно чувствовал, что старик нанесет ему визит, ведь не случайно он упомянул жемчуг. Такой пароль был указан в письме, посланном Аббас-паше без ведома Селима, именно из-за него несговорчивый жених вынужден подвергаться безжалостному испытанию. Но совсем другое открытие, вторгшееся в размышления Ардена, заставило его посмотреть на раба, предлагавшего еще кофе, так сурово, что слуга поспешил прочь из страха перед злым глазом магриба.

Арден сердился на самого себя. Он никогда не считал себя нетерпимым человеком, тем более праведником, но тем не менее обнаружил, что сильно расстроен своим неожиданным открытием. В то же время он счел себя простаком, не догадавшимся с самого начала, – нельзя было не заметить слишком нежной внешности мальчика. Хотя многие турки благодушно смотрят на такие вещи и даже считают любовь между мужчиной и мальчиком в некотором смысле более утонченной, чем любовь между мужчиной и женщиной, однако Ардену пришлось приложить немалые усилия, чтобы взглянуть на создавшуюся ситуацию в том же духе. Он чувствовал себя так, словно его ударили лицом о каменную стену, – Арден многое мог принять и многим в культуре Востока глубоко восхищался, но он обнаружил, что ему невыносима мысль о том, что Селим смотрит на него с такой точки зрения.

Сейчас, внимательнее оглянувшись по сторонам, Арден увидел, что по меньшей мере один мужчина, холеный торговец верблюдами из Дамаска, смотрит на мальчика не с обычным любопытством, а жадным взглядом, словно увидел знакомого. Почувствовав беспокойство Селима, вцепившегося со страхом пальцами в руку Ардена, лорд свирепо посмотрел на мужчину. Торговец улыбнулся, отвесил короткий поклон и отвернулся.

Затем объявили сбор меджлиса, и все встали и вышли на просторную улицу, где эмир устраивал собрание. Арден пошел вместе со всеми в неотступном сопровождении Селима. Он не смотрел, не мог взглянуть на юношу, и, когда они, найдя место в тени под стеной, сели по-турецки рядом с шаммари, Арден чувствовал, что бедуины и городские жители наблюдают за ним и Селимом, и некоторые с большим любопытством, чем он ожидал. Теперь Арден полностью оценил общество своих шаммари, потому что такие взгляды могли обернуться для него неприятностью.

Прибыл принц и занял свое место на возвышении – грязной скамье, прикрепленной к стене и покрытой роскошными багдадскими коврами и подушками. Абдулла Ибн-Рашид, одетый в пурпурный индийский шелк, ослепительно белую льняную рубашку и накинутую сверху длинную черную безрукавку, выглядел истинно по-королевски. Заткнутые за пояс два кинжала имели серебряные рукоятки, яркие цветные куффии спадали на узкое хмурое лицо, один головной платок, повязанный поверх другого, закреплялся завязанными вокруг лба шнурами, сплетенными из золотых нитей. Черноглазый и сухощавый, с бородой, подстриженной аккуратным элегантным клинышком, он был олицетворением принца пустыни. Его взгляд постоянно бегал по толпе, не останавливаясь и что-то разыскивая, даже тогда, когда он выслушивал комплименты и просьбы или целовал в щеки шейхов племен.

Принц Рашид стоял первым среди равных. Он завоевал свое положение с оружием в руках, будучи лейтенантом восставших саудов, которые еще и сейчас томились в Каире как узники вице-короля Египта. Сауды – фанатики Ваххаби, были сломлены. Египтяне заняли их столицу Эр-Рияд, маленький островок мужества, окруженный враждебными бедуинами, и следовали древней политике разжигания ненависти и вражды между племенами. И сейчас Рашид проводил собрание своего меджлиса в присутствии египетского офицера – «ястреб» был связан тонкими невидимыми путами. Шейхи постепенно собирались, и если бы принц Рашид смог объединить их, если бы он смог удержать их вместе хотя бы на один сезон, они могли бы сбросить своих тиранов и избавиться от египетского ига. Одно за другим эмиру представляли на рассмотрение текущие дела, которые он быстро решал. Один раз египетский офицер выразил несогласие, и принц Рашид ужесточил вполне заслуженное наказание мужчине, который плюнул в египетского солдата. Но гораздо чаще он консультировался с кади, хранителем религиозных законов, по поводу толкования или цитирования священного Корана. В целом процедура протекала нудно и утомительно.

И вдруг Арден увидел, как торговец, ранее смотревший на Селима, встал и двинулся через толпу, направляясь поговорить с человеком, сидевшим подле эмира, – одним из братьев принца, решил Арден. Склонившись к Рашиду, брат что-то шепнул ему, и эмир в ответ кивнул. Ищущий взгляд Рашида скользнул по толпе и на мгновение задержался на Ардене.