Переход - Александр Шаповалов

— Что вы предлагаете?

— Занять круговую оборону, — следя за мониторами, сказал Сафонов. — Если это ещё не поздно.

Стас Чихов сидел в секрете возле штаба, где также находился пункт управления всей аппаратурой, поэтому сигнал тревоги его не касался.

— И зачем батя меня сюда засунул, — злился он, — там сейчас парни с этими суперменами в рукопашной месятся, а я под кустиками прохлаждаюсь.

Вдруг ему показалось, что дернулась ветка у куста напротив. Стас включил визор ночного виденья, но ничего подозрительного не увидел. Он переключил визор на тепловой режим и увидел тепловой след, который быстро остывал. Стас нажал кнопку связи:

— Крот первому, вижу тепловой след.

— Первый кроту, след четкий?

— Нет.

— Продолжайте наблюдение.

Едва Стас закончил сеанс связи, как с удивлением почувствовал, что на него наваливается усталость. Глаза стали слипаться, а голова, словно чугунная клонится к земле. Лишенный возможности двигаться, он стал усиленно моргать глазами, стараясь отогнать сон. Когда слабость немного отпустила, Стас боковым зрением заметил, как мелькнула быстрая тень. Он вскинул автомат, но опоздал, удар швырнул его в темноту.

— А хлопцы действительно отлично подготовлены, — с уважением подумал Денис о бойцах спецкоманды.

Сафонов услышал, как с наружи что-то упало. Он мельком взглянул на монитор, куда поступали картинки с камер его бойцов. Монитор под надписью «Чих» показывала траву.

«Все, опоздали», — пронеслось в голове у капитана. Дверь распахнулась, в проеме показался диверсант в камуфляже «хамелеон», такой же носили его бойцы. Лицо ворвавшегося закрывала маска. Не задерживаясь в дверях, диверсант шагнул в сторону. Его глаза со скоростью молнии осмотрели помещение, и в следующий миг словно из ниоткуда стали вылетать металлические звезды. Они прилипали к небольшим магнитным вставкам, которые должен был носить каждый из участвующих в учении. Причем противник считался выведенным из строя, если были поражены три из пяти вставок.

Сафонов почувствовал, как один сюрикэн ударил в его плечо и прилип к магнитной вставке. Капитан крутанулся через плечо, выхватывая нож, прикрепленный на голенище. Пока Сафонов перекатывался, диверсант успел поразить всех находящихся в помещении, некоторых даже пятью сюкориэнами. В условно живых остался только командир спецкоманды. Диверсант повернулся к Сафонову, когда тот поднялся.

— Извини, капитан, но поединка не будет, — произнес он. Из его ладоней стали вылетать звезды.

Капитан отбил две из них, опять сделал перекат. Поднявшись на ноги, он увидел, как ещё один сюрикэн прилип к магнитной вставке на ноге. Диверсант смотрел на него сквозь прорези маски.

— Хорошо, ты достоин этого, — произнес он так тихо, чтобы его услышал только капитан. Сафонов нанес выпад ножом, но в последней стадии удара вывернул кисть и вместо укола нанес режущий удар снизу вверх. В верхней точке капитан вновь вывернул кисть и уже же с верху резанул мощным движением. Диверсант встретил выпад капитана лезвием ножа, блокировал удар сверху, подставив под лезвие наручни, сделанные из того же материала, что и бронежилеты, усиленные титановыми пластинами. Сафонов перенес вес на левую ногу, без разворота ударил правой в живот. Диверсант, пропустив удар, отступил на несколько шагов назад. Капитан решил закрепить успех, нанес по широкой диагонали удар ножом в верхнюю часть тела, а ногой — в нижнюю. Противник будто ждал этого, крутанул подсечку, и не успел Сафонов упасть, как тот приставил нож к горлу. После чего, ни слова не говоря, он забрал пакет с документами из сейфа и вышел.

Влад вместе с другими солдатами, осторожно ступая, приближался к месту, где залегли диверсанты. Он его хорошо запомнил, когда находился в патруле.

— Но где небольшой овражек? — удивился Влад, отлично помня, что на дне углубления бил ручей. Прошлой ночью он угодил в него, набрав полные ботинки ледяной воды.

«Маскировка!» — догадался боец, но не успел доложить о своем открытии. Словно рассерженные осы, из травы стали вылетать метательные звезды. Они облепили первый ряд солдат, шедшие сзади растерялись, тем самым дали диверсантам пару лишних секунд, в течение которых была условно уничтожена вторая шеренга.

Мимо Влада пролетел сюрикэн. Шедший за ним солдат вскрикнул, когда звезда, прилипнув к магнитной вставке, активировала электрический разряд. Влад упал лицом вниз, а маленькие метательные снаряды все продолжали вылетать из темноты, находя свои жертвы. Он пристальнее вгляделся и увидел нечеткие тени противников. Стоя на одном колене, они метали сюрикэны во все стороны, один из них повернул голову в его сторону, что-то выкрикнул. Влад перекатился, сразу в то место, где он лежал, воткнулись четыре звезды. Вдруг диверсанты вскочили на ноги и бросились в разные стороны. Петляя, они проносились среди солдат, успевая наносить удары по тем, кто оказывался у них на пути. Всего за несколько секунд диверсанты достигли окраины леса и только тогда раздались первые выстрелы. Влад вскинул автомат, но понял — все напрасно, выдохнув, он опустил оружие.

Стивенсон возвращался в свой замок, затерянный в самой глуши Шотландии. Двадцать пять лет, назад выкупив почти развалившееся мрачное строение, Стивенсон выдал себя за дальнего родственника бывшего владельца замка и был известен здесь, как Шон Магдул.

Маленький городок, над которым возвышался замок, находился в стороне от больших трасс и железной дороги. Город огибала речка с буйным нравом, состоящая из одних порогов. Именно своей отчужденностью это место и привлекло Стивенсона. Он не стал захламлять восстановленный замок современной мебелью и другими достижениями цивилизации, ограничившись необходимым минимум, чем заслужил уважение к себе среди горожан. Местные жители не любили чужаков, что было на руку Стивенсону. Постепенно он прибрал к своим рукам всю местную промышленность: маленький завод по производству бренди, кстати говоря, очень хорошего качества; через посредников выкупил у голландцев мебельную фабрику и молокозавод. Фактически являясь хозяином города, он поощрял местных жителей, поддерживал мелкого предпринимателя и не пускал посторонних. Всё, что касалось этой части жизни, он ревностно охранял. В самом начале ему просто нравилось окунаться в край, оторванный от суетливой жизни большого мира, наслаждаясь степенностью и размерностью жизни. С годами Стивенсон престал относиться к замку, как к месту, где можно спрятаться от всех. Вкладывая деньги в городок, он начал чувствовать свою ответственность за людей, которые жили рядом. Наверно что-то подобное чувствовали и бывшие владельцы замка. Вопреки бытующему мнению, лорды, хозяева этих земель не проводили время в постоянных пирах и других развлечениях, они управляли, защищали, вершили правосудие.