Йагиня. Тайный Дар - Диана Хант

ответственность за каждый свой шаг, за каждую мысль и порыв. И ответственность на нас лежит куда большая, чем на обычных людях. Чародеи – элита, высшее общество нашего мира. Мы просто не имеем права на безрассудство и детские ошибки.

Мои ангелочки стоят, виновато понурив голубые глазки-блюдца. На слове «детские» их, бедняг, даже передернуло. Эдак столичный чародей поверит в их сознательность; вот я – сколько лет их уже знаю, и то почти верю! Но, как оказалось на проверку, эти штучки на Лиодора не подействовали.

- Вы совершили серьезное преступление, - сообщил он ровным, холодным тоном. О Макошь! Даждьбог! Купала! Белобог! Авсень и Ярило! Защитите нас! И, похоже, боги услышали мои молитвы:

- И только глубокое уважение к Дому Йагинь, который я почитаю и знаю давно, заставляет меня скрыть этот факт от его светлейшества князя.

Спасибо, Макошь!

- Сударыня Хессения, вы готовы составить мне компанию? Я никогда не взял бы вас в сопровождающие, но, боюсь, у меня нет выхода. Вы единственный взрослый человек, который может указать место преступления. А о том, что вы уже в курсе, где все произошло, не сомневаюсь.

Я кивнула.

В таком случае, нам следует поторопиться: мне нужно подготовиться к тому, чтобы застать умруна врасплох с наступлением сумерек.

- А разве мы, то есть вы, нападете не прямо сейчас?

- Дело в том, что для того, чтобы наверняка изгнать однажды призванную назад в мертвое тело душу, это необходимо делать в ночное время, - о! об этом я даже не слышала, - К тому же, днем у умруна в случае нападения открывается резервный запас сил, что может оказаться совсем не в нашу пользу, в особенности учитывая, что это верлиока, - а вот об этом я прежде читала, да и бабули не раз упоминали в уроках.

Я кивнула.

- Простите мою дотошность, - улыбнулся маг, от чего сердце почему-то подпрыгнуло в груди, - Видимо вам совсем неинтересно вести разговоры об умрунах и верлиоках.

- Ну, тут знаете – нравится-не нравится, - не согласилась с ним я, - А знать это необходимо, учитывая всю сложность возникшей ситуации, - я, непонятно почему, заговорила профессорским тоном бабули Стефаниды, - К тому же, мне это пригодится в жизни. Когда-нибудь, - добавила я.

- Надеюсь, что нет, - серьезно заявил этот городской пижон и потребовал принести ему все необходимое для приготовления ловушек для нашего умруна.

- Кстати, заодно и молодежь поучим, - подмигнул он.

- Вы хотели сказать – «поучите», - поправила я его с ангельской улыбкой.

- Конечно, - не остался в долгу этот негодяй, продемонстрировав свой шикарный виерний оскал, - Я, знаете ли, люблю поговорить о себе во множественном числе.

- Так, наверно, еще больше проникаешься собственной значимостью, - не упустило случая поддеть мое ехидство. Но я тут же взяла себя в руки – в конце концов, как бы то ни было, но этот чародей здесь для того, чтобы помочь нам. И он дал обещание не предавать огласке «подвиг» милых малышей. Хотя кто его знает, с его обещаниями! Готова поспорить: стоит ему прознать о моей целительской силе, как вот он – прекрасный повод для шантажа! Что с детьми способно сотворить правосудие за то, что они совершили… нет, лучше и не думать об этом вовсе. Зная свое обыкновение раскрашивать мысли самыми мрачными красками, лучше воздержаться от аналитики.

А что говорить о детях – маленькие паразиты смотрят на чародея влюбленными глазами, пребывая в полной готовности сделать все, о чем этот негодяй попросит: еще бы, настоящий урок боевой волшбы!

Демка с Йожкой с ног бились, выполняя его поручения: травы, микстуры, железо, подкову, даже горную руду откуда-то притащили! Я только диву давалась: то ли Лиодору действительно удалось пристыдить маленьких негодников, то ли у детишек столь явно выраженная жажда знания. Хотелось бы думать, конечно, что и первое, и второе.

Мне тоже нашлось чем заняться: хоть я официально и не обладала волшебным даром, но для того, чтобы смешивать, толочь, разбавлять, следить за тем, чтобы не «убежало», а также варить кофей и делать бутерброды для всей компании, я вполне пригодилась. Так сказать, выполнять самую черновую, обезьянью работу.

Наконец, все было готово для встречи с чудовищем, и мы с сударем княжеским чародеем покинули дом Йагинь. Двойняшки, не смотря на то, что сударь Лиодор совершенно измотал их приготовлениями – подавляющее большинство которых, как я поняла, именно для этого и предназначались, все-таки обиженно дули щеки из-за того, что их не взяли с собой «на охоту». И даже то, что я заверила их, что свое дело они уже сделали, внесли самый, что ни на есть решающий вклад, все равно надули щеки, как хомяки.

***

Вот бывает так – ждешь, ждешь чего-то необычного, что навсегда и бесповоротно перевернет твою жизнь, наполнив ее новым смыслом и раскрасив яркими красками. Просишь об этом светлых богов…

И когда-нибудь допрашиваешься!

Бабули не зря учили, что просить богов следует только об одном – чтобы даровали тебе то, что для тебя всего лучше, на свое, то бишь их усмотрение. Потому как видят и знают они обязательно больше, чем может увидеть простой смертный, даже если он, этот смертный, долгожитель. Скрывая ото всех свой дар к волшбе жизни, мне иногда казалось, что жизнь моя скучна и неинтересна…

И вот, пожалуйста – я, потомственная, даже наследная Йагиня, девушка из Дома весьма почитаемого, иду по лесу в компании совсем незнакомого мне мужчины, притом княжеского чародея, для того, чтобы указать место, где мои малолетние братец с сестрицей оставили отдыхать самого настоящего умруна, призванного из преисподней, умертвленного и возвращенного в мертвое тело с помощью сильнейших артефактов, принадлежащих нашим бабулям.

Вот что из этого всего – наименьшее зло? Зная суровый, не терпящий полутонов в вопросах чародейского воспитания, характер сестриц-Йагинь, мне кажется, что мало мне в любом случае не покажется.