За гранью восприятия - Алексей Фомичев

– Масштабы, – почти сразу ответил я. – Странности управления. Туда согнали массу различных подразделений со всей России, зачастую сборную солянку, создали сводные полки, бригады, дивизии. МВД, армия, ФСБ… Много генералов, мало войск. Обученность и снаряжение которых вызывают ступор. По-хорошему для полной зачистки такой территории хватит двух полнокровных армейских корпусов, дивизии внутренних войск, ну и трех сводных полков всяких там СОБРов, ОМОНов… Ну и разумеется, средства усиления. Авиация армейская и фронтовая, артиллерия ствольная и реактивная. Кроме того – хорошая разведка. Войсковая, агентурная, электронная, радиотехническая, космическая… всякая. Жесткий режим зоны конфликта, отсутствие третьих лиц, режим прифронтовой полосы. Чтобы ни один комар ни в одну, ни в другую сторону…

– Если всю армию прошерстить, может, на два корпуса сил и народу наберется, – невесело усмехнулся Марк.

Я кивнул и, видя, что Сергей продолжает слушать, добавил:

– Командовать должен кто-то один. Армейский генерал на уровне командарма. Остальные, даже из других ведомств, – в подчинении. И больше никаких шишек… тем более из Москвы.

– Ну да! – усмехнулся Марк. – А под ногами толкаться, водку жрать и щеки надувать кто будет? А мешать?

– Я же говорю – если без политики…

До конца поездки никто больше не проронил ни слова. И только на выходе, когда до стоянки машин было совсем недолго, Сергей сказал:

– Все идет, как и предсказано. Внутренний конфликт, напряженность в верхушке власти, разногласия, равнодушие народа, как равнодушие коров на бойне… За этим последует новый виток развала страны. Кризис, а то и не один… А потом…

Он замолчал, отряхнул рукав куртки и посмотрел на нас.

– У нас в запасе не так много времени.

– Чтобы слинять отсюда?

– Чтобы осесть на новом месте. Чтобы слинять, надо несколько дней. Максимум неделя. А вот закрепиться там…

– И что нам теперь делать? – поинтересовался Марк. – Хоть ты тресни, но заработать действительно нормальных денег у нас здесь пока не выходит. Действовать бандитскими методами – встать на скользкий путь. Не ясно, куда он приведет.

– Есть еще один вариант, – вставил Серега. – Один раз уже прозвучало предложение идти инструкторами к наемникам. Желающих повоевать за звонкую монету достаточно, худо-бедно, их надо готовить. Золотых россыпей не обещают, но это может быть первым шагом на пути к будущему.

– Или последним, – покачал я головой. – Те, кто стоит за наемниками, не любят оставлять следы. А мы, как ни крути, – люди со стороны. Можем распустить языки. Так что решение проблемы будет радикальным – в расход.

– Все может быть, – после паузы произнес Сергей. – Все… Я пока не вижу выхода из положения. Ни сейчас, ни в обозримом будущем. Пока все глухо.

Мы с Марком переглянулись и одновременно пожали плечами. Мрачное настроение Сергея было в диковинку. Обычно он более спокоен и сдержан. Что на него нашло?

Тот поднял голову, глянул на нас и скривил губы.

– Надо думать, что делать. Искать пути, способы. Я пришел к выводу, что чем дальше, тем меньше у нас будет шансов нормально уйти и осесть на новом месте. В запасе не больше полугода. А потом…

– Что потом? – спросил Марк.

– Не знаю… возможно, придется использовать силовой вариант ухода. Он крайне нежелателен, но… – Его голос упал до шепота: – Но, может, это будет последний шанс.

Сергей редко когда ошибался и никогда не говорил, не подумав. Не рубил с плеча, всегда взвешивал слова и поступки. И сейчас, когда он это произнес, нас с Марком прошиб озноб. Серега не пугал, он предсказывал. И от этого было вдвойне паршиво.

Я привык не сгущать краски, и слова Сергея воспринял несколько… менее трагично. Думал, это перебор. Думал, обойдется…

Зря думал…

Через день меня в академии отловил Андрей. Мрачно бросив «привет», спросил:

– Есть полчаса?

– Есть.

– Тогда давай через десять минут на стадионе. Наши уже там.

– Иду, – кивнул я, недоумевая, с чего это он так суров.

В академию я забежал показать черновики диплома своему куратору профессору Салтыкову. До защиты оставалось не так много, и я хотел засесть за чистовое оформление. Профессор просмотрел расчеты и графики, полистал тетрадку и дал добро.

Обрадованный, я уже хотел уезжать – через полтора часа тренировка, – а тут Андрюха. Что у него еще?..

Четверка скитальцев сидела на последнем ряду скамеек. Вернее, сидел Денис. Оксана стояла рядом, выставив вперед довольно большой живот. Лена перетаптывалась около них, поглядывая на противоположную сторону футбольного поля, где прыгали несколько человек в спортивной форме. Андрей смотрел на друзей, изредка кидая взгляды на дорогу. Ждал меня.

Я подошел ближе, кивнул всем.

– Привет честной компании! Как дела?

Последний раз я видел однокурсников до Нового года, после окончания практики. И сейчас, подойдя ближе, с интересом рассматривал их, отмечая изменения во внешности.

Сильнее всех изменилась Оксана, что вполне естественно, нее был седьмой или восьмой месяц беременности. Лицо раздобрело, стало мягче, на подбородке и скулах малозаметные пятна. Взгляд напряженный, какой-то ожидающий. Фигура давно потеряла стройность, напоминала бочку.

У Лены погрустнели глаза, вроде как светлее стали. Обтянутые джинсами ножки все так же стройны, шея так же тонка, вид гордый, независимый. Но какой-то пришибленный.

Парни… Прежние, в общем. Только слишком заметен диссонанс молодых лиц и взрослых, много повидавших глаз. Так смотрят двадцатилетние мальчишки, прошедшие Афган и Чечню.

– Место вы, господа, для встречи выбрали не самое лучшее. Тем более в такую погоду.

Я взглянул на небо. Тяжелые тучи медленно плыли над головой, напрочь закрывая солнце, легкий ветерок гнал снежную порошу по земле. С утра похолодало, и сейчас термометр застыл на отметке минус десять.

– Ну так что за дело?

Андрей вздохнул, бросил взгляд на Дениса и Лену и как бы нехотя сказал:

– Света и Николай погибли.

– ?..

Я не сразу осознал услышанное, так неожиданно оно прозвучало. Потом резко выдохнул и спросил:

– То есть как – погибли?

Оксана вдруг всхлипнула, закрыла ладонью рот и отвернула голову. Лена закусила губу, глаза наполнились слезами.

– Погибли оба, – пояснил Андрей. – Два дня назад.

Он зло сплюнул, вытер губы тыльной частью ладони и нехотя объяснил.

Два дня назад утром у Светы начались предродовые схватки. Состояние стало резко ухудшаться. Ее отвезли в роддом, где она через четыре часа во время родов, не приходя в сознание, умерла. Врачи попробовали спасти ребенка, сделали кесарево сечение уже умершей женщине, но младенец вскоре умер.