Странная цивилизация - Цаплин Владимир

В среднем, этот принцип верен для всех эпох, потому что стимулом к его осуществлению являлось и является желание разрешить противоречие между природным эгоизмом и осознаваемой выгодностью неэгоистического поведения. Способом решения этого противоречия на каждом этапе и явилось следование Принципу Возрастания Социальности.

Принцип Возрастающей Социальности - не «закон общественного развития», неумолимо действующий и внешний по отношению к человечеству, а наблюдаемый способ решения накапливающихся противоречий, в основе которого лежит осознание выгодности социального поведения. Социальность людей в среднем всегда оказывалась способом улучшения качества жизни личной, групп или племен, а не самоцелью. Но если бы люди вдруг решили поступать вопреки «осознаваемой выгодности», то социальности не было бы и в помине! Так что никакой «исторической неумолимости» в Принципе Возрастающей Социальности нет. Остается надеяться, что люди не будут поступать назло себе самим, подобно ребенку, который обидевшись на маму говорил: - Вот пойду и нарочно себе уши отморожу!

Рост социальности не предполагал обязательный рост гуманистических представлений в современном понимании, а был лишь способом добиться прозаического личного или группового благополучия - «комфортности ощущений». Предположение о «запрограммированности социализации» или гуманной социализации означало бы программу развития цивилизации, ее появления и отсутствие врожденных эгоистических инстинктов воспроизведения жизни и выживания. Это означало бы и программу появления только достоверных знаний - от момента возникновения разума до состояния социальной глобализации! Очевидно, что это противоречит логике и реальности! Гуманистические представления появились заметно позже, как составляющая моральных категорий, и стали откликом на требования стабильности уже значительно выросшего сообщества людей.

«НЕТИПИЧНЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ» И БУДУЩЕЕ

Во все времена появлялись люди, которые, подобно маленькому мальчику из сказки Андерсена, видели то, что для остальных современников оставалось тайной. Главное - это нескованность стереотипами и уверенность в праве на сомнение. Сомнение Сократа в истинности моральных ценностей, сомнение в справедливости рабства или крепостничества, предшествовавшее войне между Севером и Югом в Америке или выступлению декабристов в России, сомнение в правильности взглядов на строение Солнечной системы Галилеем и Джордано Бруно, сомнение в «бессмертном учении» диссидентов в бывшем СССР и т.д.

Сомнение подданных всегда представляло опасность для существующей власти и устоявшихся нравов, нарушало стабильность, раздражало обывателей и поэтому во все эпохи встречало противодействие.

Власть предержащие никогда официально не выражали подобных опасений. На словах, а многие и движимые верой в незыблемость ставшего привычным, объявляли новоявленных пророков еретиками, отщепенцами, невеждами, кощунственно покушавшимися на святыни, мораль, нравственность, умонастроение и спокойствие сограждан. Монахи, отправлявшие еретиков на костер, говорили: раз ты такой умный, то иди и пообщайся с Богом. Но именно такие «выскочки» в основном и подготавливали новые этапы развития цивилизации. Поэтому и говорят, что эпохи характеризуются самыми нетипичными своими представителями. Но почти правилом оказывалось, что при жизни им либо укорачивали язык, либо рост за счет головы, а бронзовые памятники и слова восхищения оставлялись потомкам.

Поэтому можно говорить о единственной «исторической закономерности». Но мне не представляется и это каким-то «историческим законом», который должен с маятниковой назойливостью повторяться из поколения в поколение. Для большинства понятным становится привычное, поэтому проблема сводится к тому, чтобы «странные» взгляды становились привычными для большинства как можно скорее. В том числе и понимание случайного появления цивилизации и не менее случайной ее истории. И осознание того, что нет законов природы, препятствующих дальнейшей, уже не случайной, а осознанной организации человеческого общества на Земле, как единого целого, использующего для дальнейшего развития весь предшествующий опыт проб и ошибок.

[1] Колумбийский университет США, Нью-Йорк, статья О.В. Блудницкого «Б.А. Бахметьев - дипломат, политик, мыслитель», 2001.

[2] Цитируется по: Плотинский Ю.М. «Математическое моделирование динамики социальных процессов», М. Изд-во МГУ, 1992 г.

[3] «Когда жил Аристотель» Александр Зиновьев, 02.11.04 г., В: ru-vklad.kroupnov.ru/archives/2004/11/000074.html

[4] 24 «Перевернутая история. Лженаучные модели прошлого», А.Е. Петров, «Новая и новейшая история», №3, 2004.

Глава 5

МИФЫ ДЕМОКРАТИИ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ЭКОНОМИКИ

Содержание

Закон и демократия

Временность демократии

Социальная экология

Национальная экономика

Ценообразование и коммерциализация

Организаторы, а не владельцы

Торговля деньгами и раздробленные экономики

Время, в которое мы живем, требует индивидуальныхи коллективных усилий, чтобы построить системы и общества, в которых человеческое существо будет вызывать уважение и сострадание… А конкуренция, соревнование будут направлены не на доминирование одних над другими и не на потребление, а на стимулирование и соучастие…

Из Декларации членов Римского Клуба

Обсуждаются мифы демократии, как промежуточной и преходящей формации, и объективной порочности предпринимательской экономики. Демократия неизбежно оскопляет разум и не в состоянии сформулировать дальнейшие пути развития человеческого общества …без отрицания самой себя! Развитие общества будущего и его стабильность должны сочетать раскованность интеллекта, неограниченное творчество с добровольным, осознанным принятием всеми членами общества правил общежития. Вводятся критерии социальной экологии для определения реакционности или прогрессивности социальных идей и событий. Обсуждаются экономические реалии разомкнутой и единой экономик, торговли деньгами, цены и коммерциализации жизни. Показана преходящесть многих современных экономических категорий и методов инвестирования.

ЗАКОН И ДЕМОКРАТИЯ

Принципы демократии в современном виде появились относительно недавно, позволив разрешить противоречие между требованием стабильности общества и растущей социальностью. Демократия, действительно, дает людям больше возможностей для самореализации, но лишь по сравнению с существовавшими ранее ограничениями. Демократия пришла на смену личному произволу и сословным ограничениям, а не стала «рецептом» благополучной жизни. Порожденное теорией общественного договора, демократическое правление не меняет сути общественной системы, потому что продолжает существовать в раздробленном и социально дифференцированном обществе, не меняя и среднего качества мышления. Этого достаточно, чтобы демократия не была способна отказаться от силы или угрозы ее применения для поддержания стабильности.

Демократическая система правления, провозглашая в виде основного принципа власть закона, а не человеческой воли (как будто бы законы создают не люди!) и свободное волеизъявление, часто не в ладу со здравым смыслом. Следствие «власти закона» неизбежно приводит к запретительному характеру демократического законодательства, состоящего из обширной системы правил и ограничений. Как уже писалось во введении, по мере усложнения общественной жизни количество запретов и правил становится неуправляемо большим и делает нереальным их знание, а тем более выполнение. Не удивительно, что право при демократии становится прецедентным, потому что сами судьи не знают всех запретов. Чтобы что-нибудь не дай бог не нарушить, остается замкнуться в своей скорлупе, ни во что не вмешиваться, но, на всякий случай, быть предельно смиренным и исполнительным! Правосудие превращается в соревнование на знание кодексов, а не на поиск и восстановление справедливости. Зато это создает дополнительную кормушку, позволяя разрастаться выходящему за все разумные пределы числу адвокатов и юристов[1], специализирующихся на отдельных частях этого «права» и вводя местное лицензирование на адвокатскую деятельность! Это приводит и к огромному числу заключенных в тюрьмах[2], а элементарные и очевидные конфликты разрешаются только через суд, отнимая у людей безумное количество времени и порождая невиданную бюрократию. Такая система утверждает стеретипичность мышления, приобретая роль программирующего мозг фактора, чем неизбежно порождает массовую инфантильность и пассивность. Демократия становится чем-то тождественной религиозному зомбированию, неизбежно оскопляет разум, ограничивает его развитие и изобретательность. Именно это и наблюдается в Америке. Не случайно американцев считают в чем-то по-детски наивными, или просто тупыми и неразвитыми.