Последний некромант - Летописец Черных

– Наверное, то, что наступила ночь и лавки закрыты.

– Трэшшен, – вмешалась Гиола, – мы не малолетки и прекрасно осознаем, как нужны нам деньги. Мы не можем зарабатывать, поэтому вынуждены тратить твои сбережения, а камни и монеты постепенно заканчиваются. Да, мы можем обеспечить себя пищей, но этого мало. Нам нужна одежда, обувь, соль, стрелы и тетивы для луков. С каждым нашим визитом в город мы покупаем все меньше и меньше, а ты тратишь много времени на то, чтобы уговорить купца снизить цену. Если мы не в состоянии заплатить за товар, то мы будем брать его бесплатно!

– Воровать, конечно, нехорошо, но по законам войны мы вправе брать трофеи, – рассмеялся я, – собирайтесь, нас ждет бурная ночь!

Глава 14

Через половину диктона я уже оглядывал переодевшихся и готовых учениц. Для вылазки девчонки переоделись в мужскую одежду, состоявшую из заправленных в сапоги штанов и облегающих камзолов черного цвета. Черные шапки скрывали собранные на макушках волосы. На измазанных сажей лицах возбужденно блестели изумрудные глаза.

– Скажите-ка, дражайшие мои, откуда у вас такие познания в области нарушения законов?

– На охоте ты либо сидишь в засаде, ожидая, когда зверь подойдет, либо сама подкрадываешься к нему. В любом случае, если зверь тебя заметит, то он сбежит или нападет, – ответила Гиола, – а ты где научился?

– За самовольные отлучки на поверхность наказывали только тех, кто попадался.

– А тебе везло, – рассмеялась Фиола. Пусть считает, что везло.

Оказавшись в знакомой роще, мы незаметно подобрались к городской стене и, пригибаясь, побежали вдоль нее. Как я и предполагал, вскоре мы нашли участок, где велись работы по ее восстановлению. Мы проскользнули мимо шалашей, в которых спали уставшие каменщики, по лестнице взобрались наверх. К сожалению, с другой стороны лестницы не было, поэтому мне пришлось спрыгивать, а затем ловить учениц. Сориентировавшись, мы крадучись направились в сторону рынка, прячась в темноте при каждом подозрительном звуке. Амулеты, отбивавшие запах и приглушавшие звуки, работали исправно, поэтому мы не боялись быть облаянными четвероногими охранниками, обитавшими во дворах. Добравшись, мы разделились. Я вскрыл лавку писчих принадлежностей, а девочки убежали вглубь рынка. Перекочевавшая в безразмерный карман бумага имела серо-зеленый оттенок, что указывало на ее низкое качество, но это с лихвой компенсировалось количеством присвоенных листов при их полнейшей бесплатности. Так же я прихватил с собой пару бутылей чернил, несколько кистей разной толщины и формы. Закончив, я аккуратно запер лавку и, убедившись, что мои ученицы еще не вернулись, вломился в соседнюю лавку виноторговца. Заклинание ночного зрения плохо передавало цвета, а зажигать свет я побоялся, поэтому клал в карман все бутыли и кувшины, которые попадались под руку. Закончив пополнение запасов хмельного, я покинул лавку и сразу же поймал одобрительные взгляды дожидавшихся меня сестер. Понимая, что покинуть город так же, как мы вошли в него, будет затруднительно, я завел девушек в безлюдный глухой переулок, где быстро прошептал заклинание переноса.

Отмыв лица от сажи, мы сразу же собрались в гостиной, чтобы изучить добычу. Фиола явно ограбила лавку с товарами для шитья, из ее кармана на пол перекочевали разнообразные отрезы ткани, иглы, нитки, какие-то шнуры, целая россыпь пуговиц разного цвета и формы. Гиола, кряхтя, извлекла целый мешок муки, пучки трав, от запаха которых у меня засвербело в носу, сушеные плоды, несколько головок сыра. Очень хорошо, мои красавицы понимают, что нам по-настоящему необходимо, а без чего можно спокойно обойтись. Выждав несколько мгновений, я извлек свою добычу. К бумаге и кистям девушки отнеслись равнодушно, зато бутылки и кувшины вызвали у них неподдельный интерес.

– Трэшшен, вот этот мы разопьем прямо сейчас! – провозгласила Фиола, потрясая кувшином.

– Полагаю, ты нашла что-то стоящее?

– В этом кувшине, судя по его форме и надписям, находится «Белая лоза». Это весьма редкое и дорогое вино с приморских виноградников Кахелии.

– И это повод выпить его прямо сейчас?

– Позволь, я объясню, – вмешалась Гиола, – кахелийская земля идеальна для выращивания винных ягод, поэтому их вина высоко ценятся. Раз в несколько лет растущие на побережье виноградники погибают из-за прилетающего со стороны моря холодного ветра. «Белая лоза» готовится из замороженных этим ветром ягод, поэтому оно обладает своеобразным вкусом.

Пожалуй, мне стоит пересмотреть свое отношение к винам, по крайней мере, к кувшинам «Белой лозы». Казалось бы, что может быть интересного в винах? Собрал урожай, раздавил, залил в бочки и сиди жди пока созреет. Вот пиво – совсем другое дело, тут без опыта пивовара, без точного соблюдения пропорций не обойтись, но «Белая лоза», меня приятно удивила. Светло-янтарный напиток начинал манить своим сложным, богатым ароматом едва покинув кувшин. Оказавшись во рту, он раскрывался благородной смесью ароматов спелых ягод и бодрящего мороза. Не менее приятным было долгое послевкусие с тонами дубовой бочки. Не знаю, к сожалению, или к счастью, но вино оказалось с подвохом, мы немного опьянели, сами того не замечая. Разговоры незаметно стали более доверительными.

– Прости за любопытство, Трэшшен, – сверкнула глазами Гиола, – скажи, разрыв с леди Шаисси был единственно возможным вариантом?

– Он был единственно приемлемым. Шаи не могла родить от меня, а лишить ее материнства, на это пойти я не мог. Воспитывать же чужого ребенка, пусть даже выношенного и выкормленного любимой женщиной, и на это я тоже пойти не мог.

– Тебе было очень больно?

– А разве бывает по-другому? Хорошо хоть занятия магией отвлекли.

– Наверное, у тебя были и другие женщины после леди Шаисси, – предположила Фиола.

– Не буду отрицать, были интрижки и с магессами и с лишенными.

– А сейчас, после того письма, ты еще что-то к ней испытываешь?

– Если тебя интересует любовь, то нет, невозможно любить человека, предавшего тебя. Заточение в кармане спасло мою жизнь, но это не отменяет предательства. Я ее жалею, жалею запутавшуюся в своих чувствах и поступках женщину.

– То есть, ты можешь полюбить вновь, – подытожила Гиола. Интересно, к чему сестры затеяли этот разговор? Я же прекрасно понимаю, что они руководствуются каким-то предчувствием.

– Мое сердце занято двумя ученицами, – улыбнулся я.

– Но, когда оно освободится…

– Вот тогда видно будет. Кстати, раз уж мы заговорили о личном, то не соблаговолите ли вы немного поведать о себе?

– Рассказывать особо нечего, – вздохнула Фиола, – несколько подростковых влюбленностей, вряд ли заслуживающих внимания.

– Не особо мне верится, что в Белой башне за вами не ходили толпы учеников.

– Даже некоторые маги заглядывались, – улыбнулась блондинка, – правда безуспешно.

– Понятно, – протянул я. Конечно, отношения между мной и ученицами очень доверительные, но что-то удерживало меня от