(Не)идеальная девочка - Настя Мирная

на мой рот, как дикий зверь. Кусает, сосёт, вгрызается, облизывает. Чувствую металлический привкус крови в ротовой полости и не понимаю чьей.

Его или моей?

Потому что я отвечаю с тем же бешенством и давним голодом. Твёрдый половой орган давит на промежность, вызывая огненные импульсы в животе. Я царапаю ногтями его кожу. Цепляюсь пальцами в его закостеневшие от напряжения плечи. Незнакомое ранее желание разрывает мои внутренности. Стягивает раскалённую пружину внизу. Тело требует чего-то, чему я не могу подобрать слов. Густая влага пропитывает не только белье, но и шорты. Стекает по бёдрам.

А что, если он заметит? Если почувствует?

Он же там… Вжимается членом, размазывая по джинсам смазку. Паника начинает топить, и я упираюсь ладонями в его крепкую грудь в попытке оттолкнуть.

— Что?.. — срывается его голос. — Насть, я хочу тебя. Не могу остановиться.

Его рука опускается на внутреннюю часть бедра, касаясь того самого места.

— Ты такая мокрая. Пиздец.

— Не надо, Артём, пожалуйста, — лепечу, не в силах совладать с голосом. Никогда в жизни мне не было так стыдно. — остановись. Я не могу… Не сейчас… Не так… — почти плачу.

— Блядь! — взрывается парень, одним движением поднимается и возвращается на водительское место.

А мне сразу становится холодно. Так же, как и тогда, в спортзале. Словно у меня забрали единственный источник тепла.

Глаза Севера такие тёмные, что кажутся чёрными. Он хватает кислород урывками. Грудь тяжело вздымается и с глухим скрипом опадает.

У меня нет сил даже подняться. Отворачиваюсь, подтягивая колени к груди, и начинаю тихо плакать. Закусываю ребро ладони, чтобы не скулить вслух.

— Да ёбаный в рот! — гремит Артём. — Полный, мать вашу, пиздец!

Пропускает ещё несколько крепких слов, а потом кладёт одну руку на моё вздрагивающее плечо, а вторую на талию.

— Прости меня, маленькая, — говорит так тихо, что приходится напрягать слух. Из-за этого даже всхлипывать перестаю, — я сорвался. Не должен был. Знаю… Не сдержался… У меня от тебя крышу сносит. Предохранители горят. Блядь. Прости меня, Настя. Я не хотел тебя пугать. Малыш, посмотри на меня.

Его голос звучит совсем глухо. Ладони гладят плечи, руки, спину, волосы, голову, шею.

— Маленькая моя, ну повернись ко мне. Не плачь. Меня и так на куски рвёт. На кровавые ошмётки, сука! Пожалуйста, девочка, посмотри на меня, умоляю.

И я смотрю. Сквозь пелену слёз вижу сожаление в его глазах. Он до крови кусает губы. Сжимает и разжимает кулаки. Отталкиваюсь от сидушки ослабевшими руками и принимаю вертикальное положение.

— Всё нормально, Тём. Просто я… — набираю в лёгкие воздух, чтобы закончить так тяжело дающуюся фразу. — Я испугалась. У меня никогда такого не было. Все эти чувства… Я не могла себя контролировать. Я…

— Какого такого, Насть? — шипит сквозь зубы. Раздувающиеся крылья носа выдают натужную работу его лёгких и сдерживаемые эмоции. — Чего не было?

— Мне идти надо. — выбиваю, открывая дверь и выскакивая из салона машины.

Краска стыда заливает не только лицо, но и всё тело.

Ну как я ему скажу? У меня никогда не было мужчины? Мы с женихом уже два года вместе, но он обещал не трогать меня до свадьбы? Я девственница, которая готова была отдаться тебе прямо в машине у ворот своего дома? Ты разбудил во мне такое желание, что я готова была переспать с тобой после пары поцелуев?

— Господи… — выдыхаю, возясь с замком калитки.

Да что со мной не так?

Между ног мокро и неприятно липко. И там всё пульсирует и требует разрядки. Горячие слёзы опять застилают глаза и катятся по щекам. Дрожащие пальцы не слушаются. Я дважды роняю ключи, пока, наконец, удаётся отпереть дверь.

Артём уже уехал. Ещё бы. После такого облома, который я ему устроила. Опять всхлипываю и закусываю уголок нижней губы. Я не слышала звука отъезжающей машины, но у меня в ушах с таким рёвом гремит пульс, что все звуки снаружи просто заглушаются. Толкаю холодный металл и делаю шаг вперёд, как меня резко дёргает назад. Вскрикиваю, но даже не стараюсь сопротивляться. Сил не осталось даже на то, чтобы испугаться. Северов разворачивает меня к себе, двумя пальцами поддевает подбородок и ловит мой взгляд.

— Дурочка, — шепчет, глядя в глаза, — зачем ты опять убегаешь? Напугал? Ты боишься меня?

— Нет, Артём, — отзываюсь глухо, качая головой и прикрывая веки, — не тебя.

— Боишься, что предки увидят? — сжимает свободную руку в кулак и стискивает челюсти. — Или ОН?

В ответ снова отрицательно веду головой.

— А чего тогда? Блядь, Насть, да ответь ты уже. Что не так? — взрывается, когда я слишком долго молчу. Просто не знаю, как сказать.

Собираю последние силы, вбираю в лёгкие побольше воздуха и любимого запаха.

— Я себя боюсь. — говорю со спокойствием, которого на самом деле не ощущаю. Просто я на пределе. Нервы натянуты так, что одно неправильное прикосновение, и они мне все органы исполосуют. — Понимаешь? Чувств своих. У меня скоро свадьба. А я с тобой… Меня пугает то, какие эмоции топят, когда ты рядом. Всё слишком быстро. Всего пара поцелуев, и я едва не… Прямо в машине… Я бы никогда так не поступила. Это не я. Кто-то другой. Извини.

Сама не понимаю, за что прошу прощения. Не знаю, откуда беру смелость на такой откровенный ответ. Если это не я, то кто? Моя бунтарка? Монстр? Мальчишка? Тараканы? Которое из моих альтер эго это делало? На кого спускать всех собак? Перекинуть вину? Кого обвинять, кроме себя?

— Я понял. — короткий ответ. — Всё понял, Насть. — наклоняется и быстрым поцелуем обжигает мои губы. — Мне лучше уехать сейчас. Но я не сдамся. Ты же помнишь об этом? — киваю. — Не забывай. И Насть, — пауза. Поднимаю потупленный взгляд, — не завязывай волосы. Ты сейчас очень красивая.

Ещё один короткий поцелуй. Счастье горячей карамелью растекается по венам, прожигает, заполняет нутро, согревает заледеневшее тело.

Он считает меня красивой!

— И ещё… Не крась губы красной помадой. Это не твоё. Тебе это не надо. Будь собой. Моей идеальной девочкой. Ладно?

— Да… — пищу задушено.

— Я тебя… — обрывается на полуслове, а у меня внутри всё замирает. — До завтра, маленькая.

С силой сжимает мою ослабевшую тушку и опять целует. На этот раз мучительно долго и с вызывающей трепет нежностью. Будто не хочет отпускать. Ещё один поцелуй, взгляд, прикосновение, невесомая ласка, натужный вдох, и Артём рывком отстраняется от меня, будто боится, что иначе не сможет уйти. А я позволяю ему это, потому что иначе не смогу отпустить. Быстрым шагом доходит до машины и запрыгивает