Демитрикая: Путь вампира - Андрей Ра

Я сел рядом и сразу осушил кружку пива, которая там стояла. Дрожь в руках утихла, и я принялся ковырять содержимое тарелки. Эммилия подошла к бочке в конце комнаты, наполнила мою и свою кружку ещё одной порцией пива.

— Ты заставила меня, — промямлил я, почувствовав злость в своём голосе.

— Да, заставила, — подтвердила вампирша.

— А говорила, что это аморально, что не станешь.

— Слушай, хочешь злиться — злись. Но не вали тут всё на меня, — снова принялась она тыкать в меня вилкой. — Я заставила тебя только не есть того солдата и войти в дом, дальше ты уже действовал сам.

— Я не… нет, я…

— Я не, не, не, — передразнила меня Эммилия. — Да, это ты, ты сам так издевательски и жестоко поступил. Смирись, теперь это твоя природа.

Я вскочил, со злостью отшвырнул тарелку — гнев закипал во мне всё сильнее и сильнее. Мне хотелось наорать на неё или даже врезать, но я лишь молча закипал, поскольку знал, что она права.

— Прости, — тихо произнесла Эммилия, взяв меня за руку. Я поднял взгляд и увидел неподдельное сожаление в её глазах. — Прости за резкость. Первая жертва потому так важна. Потому что ты первый раз встречаешься с жаждой и чувствуешь в полной мере свою дикую сторону. Многие уподобляются ей и продолжают кормить своего внутреннего зверя, другие же, наоборот, стараются, чтобы этого больше не повторялось. Это ценный опыт, который получает каждый вампир, а каким ты будешь дальше — зависит уже от тебя.

Я тяжело опустился на стул, и рука непроизвольно потянулась к пиву. Мысли путались, а эмоции разного толка слились в один непонятный клубок.

Мы молча сидели какое-то время, потом я всё же решил начать диалог.

— Она сказала про какое-то нарушение…

— Закон, изданный императором человеческого Доминиона Августом Вторым и согласованный с императрицей вампиров Тамикой Дамэд: налагается запрет на питание и охоту вампиров на территории человеческого Доминиона. Любой, нарушивший этот закон, объявляется обеими сторонами вне закона и подлежит незамедлительному уничтожению. Дабы не нарушать мирные отношения между людьми и вампирами.

— Значит, мы сейчас на территории этого самого Доминиона?

— Да, и главное не попасться. Из Проклятых холмов есть два выхода: первый, нужный нам, ведёт на границу территории человеческого Доминиона и Империи Ночи; второй проходит через Ущелье Безумия, но нам туда явно соваться не нужно.

— А что за ущелье?

— Во время второго нашествия демонов, когда они лишились своего предводителя Балтазара, демоны стали отступать к вратам миров через это ущелье, но собрание мощнейших магов Девятого измерения наложило жуткое заклятие, и все, кто был в этой долине, превратились в нерушимый камень. Конечно же, суеверные людишки навыдумывали себе историй о том, как демоны оживают по ночам и убивают всех, но это лишь слухи. Знаю, что у тебя много вопросов, но, прошу, избавь меня сейчас от них, — быстро проговорила Эммилия, прежде чем я открыл рот, чтобы задать тучу вопросов.

Доминион, демоны, нашествие, законы и прочее — слишком много информации. Балтазар? Блин, и здесь это имечко всплыло. Похоже, все религии вселенной так или иначе в чём-то совпадают. Не удивлюсь, если потом появятся ещё крутой плотник по имени Иисус Петрович и монах шаолинь Будда Питейкин, и вместе они накостыляют врагу народа Саурону. Чёрт, стоит задуматься — может я здесь смогу книжку протолкнуть типа: Моисей — уличный маг современности. Ну ладно, бред, прочь из головы, хотя… нет, оставайся. Так я смогу не думать слишком много о произошедшем, и так вроде неплохо переключился. Гм, такое переключение настроения и хода мыслей вообще нормально?

— Хорошо, мне надо побыть одному, подумать, — произнёс я.

— Здесь много комнат, я не буду тебе мешать.

Я налил себе ещё пива и вошёл в первую же комнату и, судя по богатому убранству, это была комната главы семейства. Огромная кровать, шкаф с одеждой, стол с книгами и кипой бумаг, исписанных непонятными закорючками квалифицированного врача, а над кроватью висела картина человека в блестящих латах. Может, фермер в молодости или родственник, мне было неизвестно, хозяина я не видел. Также стены были увешаны различными гобеленами и трофеями, но я быстро потерял к ним интерес. Небрежно свалил на пол всё со стола и уселся за него.

Медленно потягивая пиво, кое-как записал всё, что случилось со мной сегодня, в свой блок, но мысль туго шла. Проматывая в голове минувшие события, поразмышлял о кровожадности и жестокости Эммилии и о том, как она меня «заставила» зверски убить ни в чём не повинную девочку. От всех этих мыслей я вновь вышел из себя и разбил кружку со злости. Эм говорила, что я чему-то научился, но вот чему? Хрен знает, тут, наверное, как секс: когда придёт время, ты поймёшь, что делать. Мля, я пьян, нужно отвлечься.

Я прошёлся по комнате, заглянул в шкаф — выудил из-под кипы одежды большую книгу в мягком кожаном переплёте, долго листал её, пытаясь разобрать буквы и руны. Будто я руны знаю. Все записи были датированы, но какой здесь год и число я не знал, разглядывал всякие картинки и портреты. Изображенная на одном из портретов девушка была очень похожа на Эммилию. Нет, это и была Эммилия, я вырвал страницу с портретом и, сложив его вдвое, вложил в свой блок — как бы на память. Похоже, что династия фермера насчитывала кучу поколений на протяжении одиннадцати или даже двенадцати веков, а тут пришли мы — и всё, пиши пропало. Достав ручку, я написал в конце книги: «И конец их был быстрым, но жестоким», после чего захлопнул мечту букиниста и бросил её на пол рядом с остальным хламом.

Мысли сразу же вернулись к странному вампирскому садизму, с одной стороны я испытывал отвращение ко всему этому, но с другой — мне это нравилось и хотелось ещё. Ведь это был такой переизбыток чувств и ощущений, я непроизвольно вздрогнул, вспомнив всё. Умом я понимал, что это вполне