Орк из России. Сделано с любовью (СИ) - Риш Мартиша

На входе в лагерь в самую душу ударил пронзительный женский крик. Эма! Неужели вышла в Орду, дура? Бегу, практически не разбирая дороги, даже опрокинул чьи-то щиты, составленные на землю. Вот и на кой оно мне надо? Они меня грохнуть пытались, а я ее буду спасать?

Стоит в двух шагах от шатра, орет, перед ней Антей и бывший начальник охраны. Лица удаётся разобрать с огромным трудом, луна слабовато светит.

– Что тут произошло?

– Я принес вам пыльцу, великий хан. Собранная в полнолуние она особенно ценится. Держите, она во флаконе. И столкнулся в темноте с девушкой и вашим темным эльфом, он ее вел куда-то. А она как заорет, я чуть ваш флакон не выронил.

– Я попросила проводить меня к пленным, попрощаться. Ваш эльф вызвался меня проводить.

– Ночью? Без спроса? Котлов им, видимо, оказалось мало. С завтрашнего дня заступаете на охрану замка, чтоб в Орде я вас больше не видел. Семьи свои тоже переведете сюда.

– Будет исполнено. Спасибо за милосердие.

– Спасибо тебе за пыльцу, Антей. Я признателен, больше не надо. Нам хватает, даже с излишком. Лети!

– До следующей полной луны, хан Гурэй!

– Счастливого приземления! А ты марш в шатер!

– Они не хотели вас убивать! Только ранить. Прошу, не убивайте, я все сделаю.

Только хотел отдать охране приказ, чтоб увели ее с глаз долой, как девчонка вцепилась мне в руку своими холодными ладошками, мокрыми от пота. Припала губами к моим перстням. Дура, ой дура! Как ее угораздило только так вляпаться? Еле выдернул руку из ее крошечных, неожиданно сильных пальцев.

Кто-то спешит к нам в свете всполохов редких костров.

– Хан, один из пленных хочет покаяться.

– Веди.

– Хан, прошу! Смилуйтесь, отпустите их или возьмите на службу в Орду.

– Братья?

– Что? Нет.

– Тогда кто? Возлюбленные?

– Нет.

– Тогда кто? – молчит в ответ, только плачет опять. – Жди в шатре и носа оттуда не показывай, кивнул охране. – уведите, я потом сам с ней разберусь.

Вся рука в мелких слезинках, аж мокрая. С силой сжимаю кулак. Великий Хан должен быть решительным и смелым, а еще справедливым. Врагов не стоит жалеть. Сегодня плачут, а завтра втыкают нож со спины от всей своей души и мощи.

Прошли к границе лагеря, почти тонущей в наступающей тьме. Ее разгоняет, да и то слабо, зажжённый факел в руке у конвоя. Парень, тот самый брюнет, осунулся, щурит глаза на пламя, синяки на лице заиграли новыми красками, хоть их не так и много. Во дворе мне, бывало, влетало и больше от своих же друзей, когда махались игрушечными мечами. Дурацкие мысли, неуместные.

– Ну, говори!

Низкий поклон. Неужели дошло, что игры закончились, и все стало серьезно.

– Я младший сын князя Нуда, вы должны были посетить это княжество завтра на рассвете. Мы готовились, собрали почти всю дань, отец хотел просить об отсрочке, когда стало известно о…

– О чем?

– О наместнике. О том, как вы расправляетесь с теми, кто нарушил закон.

– И?

– Мы решили вас задержать.

– Кто мы?

– Я и мой конюший. Знахарку мы наняли, Эму. Это она же сейчас кричала? Других девушек ведь в лагере нет.

– Знахарка-то вам зачем понадобилась?

– Конюший должен был сбить вас с пути, а я легко ранить, в плечо или в руку. Эма бы вас усыпила на сутки под предлогом лечения, и отец тогда бы успел собрать недоимки. Он о нашем плане ничего не знает.

– А что за недоимки? Почему такой странный срок? Сутки? Двое?

– Шерсть. Овцы медленно возвращаются с пастбищ, их не успели постричь. Нужно-то было всего два мешка, остальное собрали еще той осенью. Да спряли все, думали, вам еще успеем собрать. Эма ни при чём. И отец тоже.

– Если твои слова найдут подтверждение, казни не будет. Ни для тебя, ни для подельников, но наказать прикажу всех троих.

– Спасибо.

– Ужин дайте обоим, но сначала расспросите второго пленника. Если рассказы совпадут, я подумаю над их словами.

В шатер возвращался уже в более приподнятом состоянии духа. По пути доложили, что второй пленник озвучил свою версию почти слово в слово. Мальчишек накормят, а ночёвка на свежем воздухе в теплую ночь еще никому не вредила. Утром все решу, утром. Осталось разобраться с девчонкой.

Глава 16

Тимур

Встретила меня почти у порога, чуть дрожит, глаза совсем как у загнанной лани, на губах читается немой вопрос. Интересно, если парни ей не родня и не возлюбленные, тогда кто? На друзей они не похожи. Сами за девицу не попросили толком ни разу, хотя колоться начали, стоило ей заорать у шатра. Но это еще ни о чем не говорит, вполне может быть, что они за себя испугались.

– Мне рассказали любопытную сказку. Если она найдет подтверждение, твоих подельников не казнят.

– Они действительно не хотели вас убивать. Только задержать дорогой.

– Я понял. И много тебе заплатили? А если б я так и не проснулся, что тогда? Ты же слышала, что сказала Мара про твое снадобье?

– Там важна дозировка, я ее хорошо знаю. С вами бы ничего не случилось. Мне взамен обещали один предмет.

– Какой, не расскажешь?

– Нет.

– Кстати, а почему ты в моем халате?

– Я выходила наружу. Простите. Вам приготовили горячую ванну, я попросила слуг. Вам помочь совершить омовение?

Из-за ширмы, действительно, поднимался пар. Сварить, что ли, меня решила, раз с зельем не прокатило? Или подлила что-то? Вот только где раздобыла?

– Спасибо, пошли, поможешь, раз уж сама предложила.

Опять затряслась.

– На руки мне полей просто, я извозился в угле, пока писал.

– Вы обучены грамоте?

– И счету тоже. А еще умею петь и танцевать. Шучу. Лей, давай.

– А ванная? Я помогу вам раздеться. Тут принесли шампунь.

– Этот для Мары. Мой – тот, в мисочке. На руки его капни чуть-чуть.

– Вы темный и пахнете кровью.

– На пути встретили секача, должно быть, на одежду попали брызги его крови. И я не темный, я смуглый. Ополоснусь перед сном, если тебе так мешает запах, когда вода немного остынет.

– Хорошо. Держите полотенце, я сейчас.

Опрометью выбежала, полыхая щеками, что тот маков цвет. Как бы ей объяснить, что от меня опасности ждать не стоит? Сейчас слуги закончат сервировать стол, и поговорим спокойно. Плохо, что Мара опять смылась куда-то. Вдвоем с бесовкой девчонке было бы не так страшно. Она ведь на самом деле меня боится. И ее можно понять, если то, что она рассказала – правда, если она не наемница, а всего-навсего сельская знахарка.

Грозный хан, да и просто мужчина с ней наедине. Черт, как-то все нелепо выходит. Представляю, какой я монстр в ее глазах, еще и пообещал вымыться перед ночью. Дурак или где? Мог бы подумать перед тем как рот открывать. Все же немалый опыт переговоров за плечами.

Вышел из-за ширмы и обомлел. Халат мой сложен и аккуратно лежит на оттоманке. Девушка мнется у края стола. Кровь прихлынула к щекам и отхлынула совсем не туда, куда надо. Где она только нашла это платье? Лоскутки шелка, тонкое, пышное, словно пена, кружево, глубочайшее декольте, чуть прикрытое волной ее светлых волос, юбка прозрачная, видны стройные ножки. Заметив мой взгляд, Эма смущенно отвернулась к столу. Здесь еще хуже: вместо застежки ряд крошечных бантиков спускается по спине до разреза, который начинается в аккурат на сантиметр ниже упругой оттопыренной попки. Слуги, кажется, скоро захлебнуться слюнями. Таращатся, не скрываясь, разве что языками не цокают. Сам-то ошалел и не могу связать пары слов, мужское начало требует утвердить свое право.

– Все вон из шатра, до утра не беспокоить.

Слуг сдуло, будто порывом ветра, девчонка качнулась. Хоть бы в обморок не упала, подхватить я ее сейчас не могу. Бочком-бочком, повернувшись спиной к соблазну, протиснулся вплотную к столу и залпом выпил ледяной морс из кувшина. Уф.

– Зачем ты сняла халат? Оденься. И где взяла это платье?

– Ваши люди передали нам с Марой по платью.