Белая кровь Тавриды - Александр Александрович Тамоников

– Я-то? – глянул на него Серьга. – Ошибаешься. Нет у меня никаких идей. Ни «за», ни «против». Тут другое…

– И что же? – не удержался от вопроса Гадюкин, хотя и понимал, что задавать его не нужно.

– Так, ничего, – рассеянно ответил Серьга. – Всякие печки-лавочки… И вообще, Змея, ничего ты обо мне не знаешь! Да оно тебе и не надо. Даже мне самому – и то оно в тягость… А пойдем-ка лучше будить милую дамочку и идейного немчика!

– Пойдем, – сказал Гадюкин. – Запоминай пароль…

* * *

Женщина-агентесса и впрямь оказалась молодой и вполне миловидной особой. Завидев вошедшего к ней во двор Серьгу, она даже не удивилась незнакомцу. По-видимому, сразу же поняла, кто он такой. Почуяла. Женщины это умеют. У них интуиция. Куда там мужской интуиции до женской!

– Здравствуйте, – учтиво поздоровался Серьга, со смешанными чувствами разглядывая женщину. Было в его взгляде и удивление, и любопытство, а также настороженность и осуждение. Вот, мол, такая милая женщина, а агент фашистской разведки! И завтра она, эта женщина, пойдет травить ничего не подозревающих и ни в чем не повинных людей!

– Здравствуйте, – спокойно ответила женщина.

– Здесь ли проживает Людмила Иванюта? – спросил Серьга.

– Это я, – все так же спокойно ответила женщина.

– А тогда позвольте передать вам привет, – сказал Серьга. Это был пароль, вернее, начало пароля.

– От кого же? – спросила женщина.

– От вашего дядюшки Силантия. – Это было продолжение пароля.

– Спасибо, – сказала женщина. – Как он себя чувствует?

– Хворает! – вздохнул Серьга.

– Чем же? – спросила женщина.

– Ранило его осколком бомбы, – ответил Серьга. – Опасаемся, что лишится дядюшка ноги.

– Какая нога – правая или левая? – спросила женщина.

– Левая, – ответил Серьга.

Обмен паролем и отзывом был закончен.

– А теперь, красавица, приглашай долгожданного гостя в хату! – серьезным тоном произнес Серьга. – Потому что улица – она с ушами… Дома-то кто-нибудь еще имеется?

– Коль ты шел ко мне, то должен был знать, – сухо ответила женщина. – Одна я живу.

– Знаю, что одна, – миролюбиво сказал Серьга. – Ну а вдруг ты обзавелась каким-нибудь ухажером? Этаким инвалидом и героем войны? Почем мне знать такие тонкости?

– Входи, – сказала женщина. – И проверяй, если хочешь.

– Войти – войду, а проверять не буду, – сказал Серьга. – Потому что верю тебе на слово. Уж такой я, понимаешь, доверчивый…

Вошли в дом – обычную саманную хибару с сенями, двумя комнатками и земляным полом. Мебель в комнатках была самая неказистая, но тем не менее ощущался и уют, какой может навести лишь женская рука.

– Хорошо живешь, – осмотревшись, сказал Серьга. – Вот даже занавесочки на окнах… И кроватка в углу. Хорошая, должно быть, постелька на кроватке, мягонькая! Давно мне не доводилось нежиться на такой кроватке! Эх!

– Что передал дядюшка на словах? – с прежней сухостью спросила женщина.

– Много чего, – проговорил Серьга. – Уж так много, что и упомнить мудрено! Но ты не волнуйся, я все запомнил! Так что садись напротив меня и слушай. А то, может, приляжем рядышком на твоей мягкой постельке? А чего ж? Совместим, так сказать, суровый быт с невинным удовольствием! Ручаюсь, не пожалеешь! Одной-то, поди, не шибко уютно живется?

– Хватит болтовни, – ровным тоном произнесла женщина. – Говори, с чем пришел, да и распрощаемся.

– Ну, насчет распрощаться это вряд ли получится, – не согласился Серьга. – Хочешь ты того или не хочешь, а придется меня потерпеть. Тут, видишь ли, вот какое дело…

И Серьга, не торопясь, обстоятельно, поведал Людмиле Иванюте о сути дела. Она слушала, не перебивая и не задавая никаких вопросов. Даже ни один мускул на ее лице не дрогнул, когда Серьга добрался до самой сути вопроса. «Вот так баба! – невольно подумалось Серьге. – Никакого тебе душевного беспокойства! Обозленная бабенка, ничего не скажешь. И на советскую власть, и на людей. Интересно бы знать, за что?» Вслух, конечно, он эту свою мысль не высказал, а сказал совсем другое:

– Ну, так что же? Ты все поняла? Ты согласна?

– Чем будете платить? – отрывисто спросила женщина.

«Эге! – подумал Серьга. – Вот, оказывается, что тебя больше всего интересует!»

– Деньгами, чем же еще, – равнодушно произнес Серьга. – Или, если пожелаешь, золотом.

– Часть – деньгами, часть – золотом, – отрывисто произнесла женщина.

– Как пожелает ваша милость, – пожал плечами Серьга.

– Когда будет оплата? – спросила женщина.

– Когда будет сделано дело, – ответил Серьга. – Кто же за такую работу платит заранее?

– Через кого будет оплата? – спросила женщина.

– Через меня, – сказал Серьга. – Говорю же, придется тебе меня потерпеть. Ласкать – можешь и не ласкать, а потерпеть – придется.

– Как мне лучше сделать дело? – спросила женщина.

– Ты где-то работаешь? – спросил в ответ Серьга.

– На озере, – ответила женщина. – Где же еще? Учетчицей. Посуточно. Сутки через сутки.

– Жесткий режим, ничего не скажешь! – удивился Серьга.

– Так ведь война, – спокойно ответила женщина. – Все сейчас так работают. Жестко…

– И что учитываешь? – спросил Серьга.

– Соль, что же еще.

– Это хорошо, – произнес Серьга с кислой усмешкой. – Стало быть, имеешь беспрепятственный доступ к соли?

– Имею.

– Ну, тогда и вовсе не о чем толковать, – сказал Серьга. – Значит, так. Завтра или послезавтра я возникну перед тобой опять…

– Послезавтра, – поправила женщина. – Завтра я буду на работе.

– Ну, значит, послезавтра, – согласился Серьга. – Итак, послезавтра я перед тобой возникну, но не с пустыми руками, а с подарком…

– С ядом? – уточнила женщина.

– С ним, родимым, – кивнул Серьга.

– Покажешь, как с ним обращаться, – приказным тоном произнесла женщина.

– А то как же, – ухмыльнулся Серьга. – Покажу… Научу. Растолкую. Дело, в общем, несложное… Ну, так я пойду, что ли? Или будут какие-то дополнительные вопросы?

– Не будет, – холодно ответила женщина.

– А тогда прощальный вопрос будет у меня, – сказал Серьга. – Как тебя кличут? Не по имени, само собой, а… – Он пошевелил в воздухе пальцами.

– А что, тебе не сказали? – с угрюмой подозрительностью спросила женщина.

– Может, и сказали, да вот я позабыл, – ответил Серьга. – Ладно, хоть пароль запомнил от слова до слова. Ну, так что же?

– Кошкой меня кличут, – сказала женщина.

– А что – похожа! – еще раз ухмыльнулся Серьга. – Знали, как назвать!

– А тебя? – спросила женщина.

– А вот это тебя не касаемо, – ответил Серьга. – Потому что не ты ко мне пришла, а как раз напротив – я к тебе. Ну, так до послезавтра, Кошечка!

…Гадюкин ждал Серьгу неподалеку. Он сидел на куче камней и нарочито рассеянно поглядывал по сторонам. Таиться смысла не было: во-первых, негде, а, во-вторых, стал бы прятаться, только бы вызвал подозрение. А так – сидит себе командировочный и греется на солнышке. Лучшего способа маскировки и не придумаешь.

– Ну и баба! – сказал Серьга, подходя