Хайшенвей. Миллионка - Ирина Мутовчийская

«Может оставить проклятое платье висеть здесь, на кусте?» – с отчаяньем подумала я.

Ага, оно будет здесь спокойненько висеть, а меня будут гнать, как зайца! Нет, уж! На моё счастье куст был хиленький, но все-таки ужасно колючий и цепкий. Пока я ломала куст, свистки неожиданно стихли и вскоре раздались с другой улицы.

Почему-то погоня повернула в другом направлении, но мне все равно надо было добираться до входа в катакомбы. С утроенной силой я приналегла на куст и, наконец, сломала его. Но вот закон подлости, как только это произошло, платье отцепилось от куста и лёгким облачком упало на землю. Боюсь, что когда я поднимала платье, то совсем была с ним не почтительна. И оно мне тут же отомстило. Когда я складывала платье, мою оцарапанную о кусты ладонь, пронзила новая боль! В мякоть ладони впилась застёжка от цветка, который крепился прямо над грудью. Я с огорчением посмотрела на свою несчастную ладонь. Да, уж не везёт, так не везёт. Хорошо ещё застёжка не оцарапала мне… Я представила картину, я надеваю платье, а оно раздирает мне кожу над грудью.

Уф. Ужас, какой-то! И что это за застёжка такая, что так царапается? А как же мадам Харуко его надевала? Или она знала о коварном цветке и была осторожна? Ладно. С платьем и застёжкой я разберусь, когда буду в безопасности. Осталось ещё совсем немного. Когда я пробегала мимо японского храма Хогандзи, меня кто-то окликнул. Тихо так, почти неслышно. Это был дедушка моей подружки Енеко, он кивнул мне и поманил за собой, приглашая пройти за ним в прохладные глубины храма. Соблазн был велик, но все-таки надо бы спрятаться получше! Не хватало ещё привести за собой беду в дом Енеко! Поблагодарив дедушку, я побежала дальше.

Смеркалось. Если бы не это проклятое платье, я бы уже сейчас готовилась бы к концерту в гримёрной комнате у господина Тао. Ну что же делать, что случилось, то случилось! Сейчас главное, до темноты добраться до входа в катакомбы.

Глава 2. Сяй-Линь

– Сяй-Линь, ты, почему не в школе? Твой отец будет очень недоволен!

– Господин учитель сказал, что уроков больше не будет!

– Сяй Линь, ты опять обманываешь. У кого из подружек ты этому научилась? Сколько раз я тебе говорила, что тебе разрешено дружить только с русскими детьми…

– Но мама, я говорю правду! Господин учитель пришёл очень грустный и сказал, что школу закрыли. Навсегда.

– И что же мы теперь будем… Сяй Линь, признавайся, это тебя Си подговорила? Вот полукровка паршивая! Сама не учится и другим не даёт!

– Мама, как тебе не стыдно! Ты забываешь, что я такая же полукровка, как и она!

– А вот и не стыдно! Я вчера, когда на Семёновский рынок ходила, такое про ее мать слышала! А ведь правду говорят, что яблочко от яблони недалеко падает! Эта Си…

– Мама, ее зовут Анастасия. А меня Мария!

– Но Сяй Линь!

– Я Мария Ивановна Петухова! И не смей меня называть своим именем! Это ты Сяй Линь, а не я!

– Но Линь, ты же знаешь, что в момент твоего рождения…

– Все, не хочу я больше об этом слушать. А Си, если хочешь знать, вообще сегодня в школу не пришла! А господин учитель сказал, что ему очень жаль, что так получилось, но ему уже второй месяц не выплачивают зарплату, а у него жена и трое детей!

– Да, пожалуй, ты говоришь правду! Такого не придумает даже твоя Си. Ну что, будешь уже обедать? Только не вздумай отказываться от обеда! Ты и так похудела за этот месяц, как не знаю, кто… Думаешь, не знаю, что ты подкармливаешь эту… Слушай, а что там за шум? Вот и к нам стучат. Боже! Да, что же это такое, сейчас дверь сорвут с петель! Иду, иду!

Мать Линь успела лишь подойти к двери, а дверь уже распахнулась. Трое полицейских – двое русских, один китаец, вошли в дом. Русские говорили, китаец переводил.

Мама Сяй-Линь не выдержала.

– Чжан, ты же знаешь, что я хорошо понимаю русский язык. Мой муж русский.

– Таковы правила, госпожа Сяй-Линь. Но, впрочем, хорошо, что мы все здесь понимаем по-русски. Все пройдёт проще.

– Что пройдёт проще?

– Допрос вашей дочери. Марии Ивановны Петуховой, – вступил в разговор один из русских

– Но моя дочь, ни в чем не виновата! Она только что пришла из школы. В школе отменили занятия, потому что…

– А разве, кто-то из нас сказал, что девочка в чем-то виновата? – вкрадчиво спросил второй полицейский, – мы зададим ей несколько вопросов в полицейском участке и отпустим!

– А почему вы не хотите задать эти несколько вопросов здесь, при мне?

– Таковы правила, госпожа Сяй-Линь. Таковы правила.

– Но что же все-таки случилось? Вы должны мне сказать! Я мать этой девочки! Скоро придёт со службы ее отец, и что же я скажу ему?

– Не надо так волноваться! – вступил в разговор полицейский с вкрадчивым голосом. – К приходу господина Петухова девочка будет дома!

– Вы не можете увести мою девочку, не объяснив, что произошло!

– Таковы правила, госпожа, таковы правила, но… – начал свою мысль Вкрадчивый

– …но из каждого правила есть исключения! – закончил китаец.

Мама девочки несколько минут постояла, осознавая сказанное, а потом покорно вздохнула и поплелась в соседнюю комнату, где у неё была спрятана в укромном месте кубышка с деньгами. В это время первый полицейский, который все время молчал и лишь неодобрительно косился в сторону коллег – вымогателей, подошёл к девочке.

– Ты, девонька, давай собирайся! Что там тебе надо надеть? Тулупчик, валенки? Давай, давай, пообедаешь потом! Поговорим с тобой и вернёшься! Ещё и каша твоя не успеет остыть!

– Дяденька, а что я такого сделала?

– Тебе все объяснят в участке. Собирайся!

Пока мама девочки доставала из потайного места деньги, мужчины вывели девочку на улицу. Задержался лишь китаец.

– Вот, все, что скоплено! – вложив деньги в руку соотечественника, вздохнула мама девочки.

– Не морочь мне голову! – негодующе фыркнул китаец. – За эти деньги я могу тебе сказать только одно слово «Прощай!» И девочку свою ты увидишь не скоро! Ну что, я пошёл?

– Нет, нет! Вот ещё! На, забери все! Только скажи, что произошло? За что наказывают мою девочку!

– Не кричи так! – поморщился Чжен. – Никто ее ещё пока не наказывает! Следить надо строже за ребёнком! Дружила бы она с моей дочерью Сунь, ничего бы не случилось, а то…

– Хватит! – закричала женщина. – Я дала тебе деньги! Говори, что случилось!

– Будешь кричать и тебя в участок отведу! – спокойно сказал китаец. – Арестую за неуважение! Ну, ладно, не кричи! Расскажу. Подружка ее, кореянка-полукровка Си, украла платье у мадам Харуко. Подняли на ноги всю полицию, но найти воровку не можем! Твою дочь допросят. Нам нужно знать, где скрывается Си. Хотя, что тут допрашивать, и так ясно, что укрылась она где-то в катакомбах!

– А если ясно, так зачем мою девочку спрашивать?

– Так положено по закону.

Оставим Сяй-Линь в полицейском участке. Ненадолго. В этих стенах ей ничего не угрожает. Тем более что начальник полиции хорошо знает отца девочки, господина Петухова. Но закон есть закон, ничего не попишешь. За сто лет процедура допроса мало изменилась. Вопросы такие же нудные и длинные. Писарь все так же отвратительно скрипит пером и еле-еле успевает записывать.

Пятеро героев, с которыми вы пока не знакомы, этим ясным февральским утром ещё и не подозревают о событиях, которые разгорелись вокруг девочки Си. Более того, они ещё и не подозревают о существовании этой девочки, а также ее подружки Сяй Линь. Хотя двое героев живут на Миллионке, один на Китайской, а третья… Но остановимся пока на двоих. Гриша и Николай живут на улице Пекинской. Это тоже Миллионка. Но с девочками Си и Сяй, они никогда не встречались. Может в лицо, и видели, но имени не знали. Ну не пересекались их дорожки. Да и школы были разные.

Глава 3. Гришка

– Гришка, ты слышал, мужика утром мёртвого нашли!

– Ха, большое дело! Да у нас почитай каждое утро мёртвых находят! Вчера, говорят, аж тридцать китайцев преставились!

– Да, ты, дурак, дослушай! В том то и дело, что это был русский! Мне Филька, сын приказчика, с Семёновской, рассказал!

– Врёшь, небось! Побожись!

– Вот те крест! Ты бы побольше спал! Так и царство небесное проспишь! Полдень уже, а ты только глаза продрал!

– Ты Николка, зажрался! Живёшь с батей и мамкой и не понимаешь, что мне сестрёнку малолетнюю и бабку кормить надо. Один я кормилец остался! Я всю ночь момент ловил, чтобы рыбу стибрить у ходи китайца!

– Гришка, ты что? Воровать нехорошо! Батюшка Феофан говорит…

– Слушай, Николка, а иди ты домой! Разбудил меня и спасибо, а то я что-то заспался, после ночной! А теперь иди, иди! Иди, тебя мамочка ждёт!

– Гришка, ну ты что, обиделся? Ну не злись! Сам знаешь, язык у меня… Сначала говорю, а потом думаю! Ну, Гришка!