Выбравший тень - Андрей Руб

— Могучий, приземистый мужчина с хмурым выражением на лице и передником испещренным следами гари, мог быть только кузнецом.

— Ты?

— Сортрег — кузнец, — басом.

Я угадал. — Спасибо, с тобой мы пообщаемся позже. Можешь заниматься своими делами, — и взмахом руки, отпустил его.

— Стрег — конюх, — не дожидаясь моего вопроса, представился мужичок цыганистого вида.

Мля! Ну ничего не меняется под луной! Управитель — еврей, конюх — цыган, шлюхи из Швеции…. И указав на них спросил: — Вы?

— Мы горничные, помогаем убирать, стелим постель.

Да…, вполне миленькие девочки лет двадцать, я почему-то думал, что девки — это старые потаскухи.

Левая — невысокая блондинка с бюстом от четвертого размера. С вполне симпатичной мордашкой, украшенной задорно вздернутым носиком и темными глазами. Вторая — блондинка, со следами интеллекта на лице, мм… и очень уж внимательным выражением голубых глаз. Оченно миловидная…, не секс-бомба, но вполне….

— Кора…

— Лона, — присела вторая.

— Тоже можете идти…, Наверх, и привести мою комнату в порядок.

Мужик оставшийся последним напоминал самца волка, вставшего на задние лапы. Взгляд, так точно такой же, исподлобья, с ненавистью. Опа!

— Ну, а ты болезный — кто?

— Тирам — плотник, — сказал, как плюнул.

— И за что же, ты меня так ненавидишь? А?

— А за что мне тебя любить? Жена моя в темнице замка, за то, что людей лечила…. Что выпустишь её? Нет! Предпочтешь как старый, чтоб работал на тебя бесплатно…. — Все вы одинаковые…, - и с вызовом уставился на меня.

— Вот как?…и что ты хороший плотник?

— Лучший в приграничье? — законная гордость так и сквозила в каждом слове.

— Я-то, тебя не знаю…. Что, если я прикажу казнить тебя за непочтительность? Или твою жену?

— Воля ваша, — взгляд его потух, будто из него вынули стержень.

— У кого ключи от темницы?

— Были у Смаги….

— Крат, — я протянул руку назад. — Ключи….

Ощутив тяжесть в своей руке, я спросил: — Кстати, сколько бывший барон задолжал тебе, умник?

— Сорок серебряных…, - сбитый столку, растерянно произнес плотник.

— На…, развлекайся. — я кинул ему ключи.

Он в недоумении уставился на них.

— Что? Не знаешь, что с ними делать?

Он неверяще уставился на меня: — Не надо так шутить Ваша милость.

— А я и не шучу! Сможешь открыть? Или нужен помошник?

— Я сам, сам, сам, — убегая в круглую башню, продолжал бормотать он.

— Кстати Крат, кто еще у нас в темнице?

— Четверо недоимщиков, один за оскорбление ээ… бывшего барона и бард.

— Кто?

— Бард. Он не угодил барону и теперь сидит в темнице.

Да… средневековье рулит! Не понравился певец…, в темницу! С такими законами, у нас попсы бы не стало в два дня.

— Выведи всех… во двор, кроме барда.

— ???

— Этого помыть. И ко мне.

Крат, двинулся вслед за плотником.

Через пару минут из дверей круглой башни вышел Тирам, и глядя на меня, не верящими глазами. Вслед за ним, прячась за его плечом, вышла настоящая красавица, красоту которой, не смогло скрыть, даже пребывание в темнице. Сдаётся мне, что не только лечение, было причиной. Далеко не девочка, худенькая, но очень, очень даже ничего.

— …Если у вас маленькая грудь, и вы хотите, чтобы она стала большой и пышной — опустите её в улей, — тут же прозвучал, голос Сима.

— Сим прекрати говорить гадости под руку. Помолчи, — мысленно обратился к нему.

— Как тебя зовут, красавица?

— Марта, господин барон, — глядя на меня темными омутами своих глаз.

— И чем, ты не угодила прежнему барону?

— Лекарство от запора сделала, только вот после суток на горшке…, у него и по мужской части стало плохо получаться, — и с хитринкой посмотрела на меня. — Он и объявил, что я колдунья. А у нас в роду, Ратал[31] — покровитель, не даст соврать, отродясь колдунов не было.

Конгениально! Значит все-таки я опять прав. Ничто не ново под луной.

— Сколько тебе платили?

— Пять серебряных, да крестьяне продукты приносят или что другое.

— На меня будешь работать?

— Отчего не поработать если обижать не будете? — и опять с хитринкой, посмотрела на меня.

— Не буду…, ты мужняя жена. Да и плотник нам нужен, — и подмигнул опешившему Тираму.

— Свободны.

Из башни тем временем выбрели заключенные, подойдя ко мне остановились и стали путано, хором благодарить меня. Один могутный и коренастый мужик молчал и только зыркал на меня глазами. Пахло от них совсем не «Шанелью».

— Так, вы четверо свободны…

— Мы вернем по осени, обязательно вернем…, чуть не хором.

— Договоритесь с управляющим. И чуть громче: — Идите!

Четверо отправились к воротам, а один одетый чуть лучше остальных, остался передо мной, глядя на нового красавца барона, безо всякой почтительности.

— Рассказывай

Ледак я, живу в Шамошке. Шестеро сыновьёв у меня и три дочки подрастают. Старшие женатые уже. Шесть коров было, да трех свел управляющий.

Я оглянулся на донжон. На втором этаже, в окне маячила голова управляющего и похоже внимательно пыталась подслушать наш разговор.

— Спускайся-ка сюда любезный! — ласково произнес я и махнул приглашающее рукой.

— Продолжай.

— А чего продолжать? Забрал половину зерна и сказал, что я и так хорошо живу, много лучше других. Сыр да масло делаю, и в город продаю. Мне и трех коров за глаза. А то, что мы все семейством от зари до зари работаем, ему того не видно…. Вот и пришел барону жаловаться.

— Ну что скажешь? Мил-друг Абрам? — вопрос к подошедшему.

— Врет, как есть врет. Зерно — нам надо воинов кормить, а коровы для молока.

— А где коровки-то сердешный, — ласковости в моем голосе прибавилось.

Глазки его забегали и он совершенно искренне произнес: — Так волки их задрали, по дороге. Мы с покойным Смагой, еле спаслись….

— Вот как?

— Купцам он их продал, как и зерно.

— Врешь сволота!

— Не вру, люди то видели.

Глядя на рожу и ужимки управляющего, мне стало все ясно.

— Сколько стоит хорошая, молочная корова? — слово хорошая, я подчеркнул голосом, обращаясь к Ледаку.

— Десять серебряных, а то и двадцать.

— Абрам, выдашь ему сто пятьдесят из своих денег.

— Но у меня нет….

Шмяк. Плюха от меня, прилетевшая управляющему, отправила его тело на камни двора.

— Знаешь за что?

— Ннет, милорд, — держась за стремительно багровеющую щеку, произнес он.

— Первое ты соврал мне, второе ты пытался обмануть меня и третье, ты перебил меня. Еще раз!..И твои вопли от плети, будут услаждать мой слух с утра и до обеда. Как ты думаешь, почему только до обеда?