Щит Персея. Личная тайна как предмет литературы - Ольга Поволоцкая

Примечание: Обращает на себя внимание странная парадоксальная формула «единственный, или один из единственных случай». Само словосочетание «один из» предполагает существование множества счетных предметов или явлений, из которых один выделен. «Единственный» же потому и единственный, что не входит ни в какое множество. В «Пятой редакции романа „Мастер и Маргарита“ (1937–1938)» в этом месте текста никакого абсурдистского оборота еще нет и фраза звучит совершенно грамотно: «… это был единственный, пожалуй, в истории человечества случай, когда стрельба оказывалась совершенно недействительной» (ММ-1. С. 807). Эта странная формула была использована Булгаковым, чтобы обозначить невероятность, невозможность, «единственность» случая и одновременно зафиксировать весьма возможную серийность «единственных» по своей абсурдности случаев, которые бесстыдно воспроизводит власть, непрерывно творя свои «фокусы».

Автор нашел возможность ввести в контекст этого эпизода нужное ему знаковое слово «фокус» – важнейшее обозначение для целой цепочки локальных сюжетов романа. В главе «Переводы с немецкого» мы уже комментировали слово «фокус». Это рукотворное чудо. То есть наблюдаемое из зрительного зала событие кажется чудесным, нарушающим законы природы. Тем не менее, зная технику фокуса, легко можно объяснить то, что кажется чудом.

Техника властных фокусов во многом прокомментирована в ершалаимских главах. Чтобы понять, почему перестрелка с котом не может

никому причинить никакого вреда, или, как иронизирует автор, окажется «недействительной», нужно вспомнить неудачу лучшего следователя Ершалаима – Афрания, которому никогда не удастся, сколько бы он ни старался, найти убийц Иуды из Кириафа. Эта неудача неизбежна, так как перед нами тайное политическое убийство, заказанное высшей властью и организованное и осуществленное ее же карательными органами. Ясно, что операция по поимке самих себя не может закончиться триумфом.

В прелестной сцене личной встречи «органов правопорядка» с волшебным бандитским котом обнаруживается иллюзорный характер этого противостояния и этой «бескомпромиссной» борьбы. Поскольку противники связаны между собой как предмет и его зеркальное отражение, то и результат стрельбы точно такой же, как от стрельбы в свое собственное отражение: стекла разбиты, шум и грохот, а жертв нет. Подлинная природа загадочных персонажей романа, именуемых «Воланд и его свита», раскрывается в эпизоде стрельбы. Природа их иллюзорна, они суть оптический обман, их роль в романе – чисто художественная. Это литературные маски, за которыми зияет мир, погруженный во тьму.

Кота вообще нельзя было поймать и убить, и весь этот эпизод есть гением драматурга созданная инсценировка всем известной народной мудрости, говорящей, что нельзя найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет.

Но вот на что невозможно не обратить внимания, так это на тот факт, что пребывание шайки в квартире № 50 окончилось пожаром и на месте пожарища были обнаружены чьи-то обгорелые кости, которые были сочтены останками барона Майгеля, служащего из бюро иностранцев. Он накануне не то сам напросился в гости к артисту Воланду, не то был тайно «ликвидирован» умельцами из «известного учреждения».

«Обгорелые кости» – это действительность другого порядка, нежели волшебный говорящий кот. Здесь скрывается какой-то мрачный сюжет бесследного исчезновения человека, который навсегда будет покрыт завесой тайны. Расследовать эту тайну, спрятанную в огне, так же невозможно, как невозможно выяснить, чьи кости найдены на пожарище и чье безголовое тело, неопознанное, спрятанное под черным покрывалом, было сожжено в крематории под именем Михаила Александровича Берлиоза. Эти неопознаваемые «обгорелые кости» – еще одно зияние, зафиксировать которое, пусть на мгновение, позволяет оптика булгаковского романа.

Примечание: Сюжет «пожара», «огня», «сжигания» чрезвычайно важен в романе «Мастер и Маргарита». Мастер сжигает рукопись дважды, Коровьев сжигает в камине документы мастера, горят «нехорошая квартира», «подвал мастера», здание, в котором располагался МАССОЛИТ с редакцией и рестораном, горит торгсин с дефицитными продуктами питания и валютой, сжигают в крематории гроб с безголовым телом Берлиоза. Невозможно согласиться с отношением к этим «огненным» финалам как к «благу», творимому Воландом. В первоначальном замысле сатирического романа с подтекстом о наказании советских атеистов нечистой силой огонь представлял собой позитивный образ уничтожения самих источников мерзости советской жизни. В черновиках огонь нес идею очищения. Однако чем яснее становилась самому Булгакову подлинная природа Воланда и его свиты, тем очевиднее стали выявляться и другие коннотации «огня» и «пожара». Огонь становится способом «заметания следов», уничтожения улик. Возникновение «внезапного» пожара как фокуса власти, позволяющего чиновникам уклониться от ответственности, этот смысл огня отрефлексирован Булгаковым еще в самом начале его писательской деятельности в очерке «Киев-город» 1923 году. Приведем этот фрагмент полностью.

«По точному свидетельству туземцев, дело произошло так. Было в этом здании учреждение хозяйственно-продовольственного типа. И был, как полагается, заведующий. И, как полагается, дозаведывался он до того, что или самому ему пропасть, или канцелярии сгореть. И загорелась ночью канцелярия. Слетелись, как соколы, пожарные, находящиеся на хозрасчете. И вышел заведующий, и начал вертеться между медными касками. И словно заколдовал шланги. Лилась вода, гремела ругань, лазили по лестницам, и ничего не вышло – не отстояли канцелярию»[28].

Похороны Берлиоза

Украсть голову покойника прямо из гроба – поистине дьявольская проделка! Голова мертвеца – это предмет, сам по себе не имеющий никакой ценности, никому и ни для какой цели не нужный, напротив, это один из тех немногих предметов, от владения которыми любой человек поспешит как можно быстрее избавиться и откреститься. Предмет этот страшен, от него так и веет запредельной жутью самого инфернального свойства. Азазелло комментирует Маргарите наблюдаемое ими обоими событие похорон Берлиоза.

– Да… удивительное у них настроение. Везут покойника, а думают только о том, куда девалась его голова!. Да, изволите ли видеть, сегодня утром в грибоедовском зале голову у покойника стащили из гроба. До ужаса ловко сперли. Такой скандалище! И, главное, непонятно, кому и на что она нужна, эта голова! (ММ-2. С. 694).

Булгаков нашел возможность, для того чтобы эти вопросы прозвучали. Повторим их еще раз: «Кому и на что она нужна, эта голова?» Они – очередная провокационная загадка автора. Ясно, что задающий вопросы демон знает ответы на них, в отличие от людей, составляющих похоронную процессию. Голова у покойника должна быть хотя бы затем, чтобы люди, шествующие за гробом, знали, что они хоронят именно погибшего под колесами трамвая Берлиоза. Это тем более необходимо, что в ночь катастрофы в писательский ресторан явился поэт Бездомный и публично заявил, что редактор был убит. Мы теперь знаем то, о чем Булгаков только догадывался, а именно: что справки о смерти арестованных писались властью согласно планам об информировании населения и очень часто представляли собой фальсификацию. Часто родственники думали, что их близкие еще живы, тогда как они уже давно были покойниками. Официальная дата смерти и реальная дата не совпадали. Логически возможно фантастическое предположение о том, что не исключен и обратный вариант, когда смерть уже оформлена документально, а тот, кого считают покойником, еще жив.

Примечание: Например, как свидетельствует один из бывших спеслужбистов, протокол о вскрытии тела покойного Максима Горького был составлен раньше смерти писателя. И здесь неважно, можно ли доверять источнику, само существование подобных легенд чрезвычайно ярко характеризует режим. О загадке смерти Горького очень убедительно пишет Б. Сарнов в своем исследовании «Сталин и писатели», из которого нам стал известен этот факт[29].

В тот момент на балу сатаны, когда веки отрезанной головы поднимаются и Маргарита видит живые, «полные мысли и страдания глаза», похороненный Берлиоз, может быть, еще жив. Это и есть фантастика самой жизни, вытекающая не из трансцендентных сфер, а непосредственно из политической практики жизни. Булгаков бесстрашно обозначил саму возможность возникновения таких вопросов, которые даже мысленно человеку задавать почти невозможно, потому что такая реальность просто не умещается в сознании людей. Сам же писатель ясно осознавал, насколько нарушена нормальность жизни в его стране этими массовыми внезапными исчезновениями людей.