Чудные на всю голову (СИ) - DariaTheStoryteller

И выскочила в дверной проём. Ива и сама не поняла, как Змея промелькнула между ней и дверью со своим гигантским хвостом, поэтому не стала задумываться лишний раз.

– Что… Что это только что было?! – воскликнула Механичка. Покраснев, она сама спрыгнула с рук Пьера, который был не менее неё ошарашен.

– Видимо, очередное следствие интернациональности Академии, – предположил Пьер, нервно поправляя очки.

– Интер… что? – переспросила Ива.

– Международности, да, можно и так сказать.

– А-а-а! Спасибо за объяснение.

Всё-таки Иве предстояло ещё многому научиться!

Присев за первыми партами – так эти длинные скамьи назвала Механичка, – они разобрали вещи. Пока Ива устраивалась поудобнее, Пьер вдруг задал ей вопрос:

– Никогда не видел ламий. Ты с ними знакома?

– Ну, частично, – неуверенно ответила Ива. – Я с ними соседствовала. Берское Царство ведь граничит с Империей Лонг, а племя Змей живёт как раз там.

– Это многое объясняет, – сощурился тот. – Всё-таки Империя Лонг – очень закрытая страна. Оттуда фактически невозможно выехать. Наверняка эта ламия даже не знает наших местных обычаев. Что, например, нельзя спать на светильниках…

– Подобное – даже для них странно, мне кажется, – предположила Ива. – У них ведь ни одной разумной причины спать на светильниках.

– И то правда.

– В любом случае, в Академии каждый имеет полную свободу действий, даже если это подразумевает сон на светильниках! – почему-то гордо заявила Ива.

– Одна из тех черт свободы, которые меня как-то напрягают, – отозвалась Механичка. – Это ж мешает всем! Если с подобным каждый день сталкиваться, можно и вовсе помереть!

– Не преувеличивай. К этому можно привыкнуть, – вразумительно ответил Пьер.

– В любом случае, не стоит судить, – назидательно ответила Ива. – Может, на наших маленьких кроватях у неё затекает хвост, вот она и ищет места поудобнее. Мы все разные, у всех разные потребности.

– Да-да-да! – отмахнулась она. – Мы вот в копях ценим пространство. Видн, в Академии с этим сложнее.

Ива решила последовать примеру Пьера и промолчать.

Вскоре собралась бо́льшая часть студентов, занимая, как ни странно, прежде всего задние парты. С чего бы это так? В Высшей Школе Чудесных Наук так делали те, кому было лень слушать преподавателей и кто предпочитал прикорнуть. Но разве в Черепаховой Академии были те, кому не интересно слушать слова настоящего учёного?

Ожидание не было долгим: вскоре, закрыв дверь, внутрь вошёл светловолосый эльф, не молодой и не старый. Возраст тяжело было определить из-за его правильных черт без морщин. Уши его были длинными, но гораздо сильнее выделялись, чем у Механички. Его скрывала тёмная роба с высоким воротом, прямо-таки в противовес белоснежным, свободным одеяниям волхвов. Конечно же, он эллиадистский священник! Эллиадизм здесь исповедовали наверняка больше половины студентов, ведь эта вера в своё время охватила полмира. Эллиадиста гораздо проще заманить в Академию, чем волхва.

– Добрый день, дорогие студенты, – встав у доски, тихо сказал он. – Моё имя – МакСэнт. Можете меня называть отец МакСэнт, как называют любого священника в эллиадизме.

По щелчку его пальцев со столика поднялся мел и начертил на доске имя. Ива записала его имя в одном углу листочка, а предмет – в другом. Пьер записал каждое слово, а Механичка – не записала ничего.

– Скажите мне… Вы знакомы с мифом о сотворении мира?

Вопрос с подковыркой! Ива усмехнулась. Хотел посеять раздор между учениками? Благо, как волхв она знала: единого мифа о сотворении не существует, в каждой религии он свой. Берский она могла воспроизвести до мельчайших деталей, а о других знала лишь поверхностно.

– Ты ж волхв, Ива! Ответь-ка на вопрос, – толкнула её в бок Механичка.

Тут же уверенность Ивы куда-то улетучилась. В тихой аудитории на неё обратились все взоры, и загуляли шепотки. Естественно, взор отца МакСэнта упал на неё.

– Волхв… Как непривычно встречать вас здесь, вдали от Белокаменной Твердыни, – глаза его странно блеснули. Ива знала этот блеск: почувствовал соперницу.

– Действительно. Волхвы ведь преданы своему дому, – неожиданно для себя, съязвила она.

Зачем она это сказала?! Само вылетело… Сперва своевольничала с Джантом, вот теперь опять.

– Но вы ведь здесь, – подметил отец МакСэнт.

Ива прикусила губу.

– Я никогда не видела своего призвания в волховском ремесле. Мне была любопытна научная сторона этого вопроса.

– Тогда будет интересно услышать ваш ответ на мой вопрос.

Он улыбнулся. Довольно миролюбиво. И без тени сопернического настроения…

Ну конечно же! Ведь Ива не забирала у него хлеб. Не распространяла свою веру. Значит, она с ним не собиралась тягаться. Наверняка спокойно вздохнул.

И Ива вздохнула вместе с ним. Ей не хотелось ни с кем соревноваться. Когда защитный запал выгорел, Ива вдруг почувствовала ощутимый укол стыда и опустила уши.

– М-может, не я расскажу? М-может, кому ещё хочется высказаться…

– Ну, как же так? Нас посетила представительница волхвов! Было бы потерей с нашей стороны не выслушать вас.

Толчок в бок от Механички разбудил Иву. А её беззаботная улыбка – ободрила. Ива была рада, что хоть кому-то в этой аудитории было плевать на правильность её слов!

– Имели место разные предположения, – принялась бормотать Ива, но её слова отражались от стен предательским эхом. – Если мы считаем, что воля Матушки непредсказуема, то действительно разумно было бы сказать, что все эти предположения имеют право на жизнь. Однако не все можно доказать. Например, первые зверолюди, пришедшие к вере в Матушку, думали, что она живёт в небесном саду – Ирии – с вилами и птицеподобными существами, её посланниками. Но когда выяснилось, что существуют птицелюди, это предположение разбилось вдребезги. Теперь принято считать, что Матушка живёт в глубине небес, где встречает умерших предков, лучших из которых посылает на звёзды, а худших – заставляет стелиться по земле.

– А что же до мифа о сотворении мира?

– Для беров мир существовал всегда, с того мига, как Матушка родила его. Когда она родила мир, тогда она и стала Матушкой, то есть до рождения не было ничего и никого. А сами беры, как и все зверолюди, появились уже позже. Мы можем быть и не первыми, и не последними на этой земле, ведь народы приходят и уходят. Ведь и до нас светили звёзды, а они, как известно, зажигаются нашими великими предками.

– А что же до сотворения зверолюдей?

– Ну, если не рассматривать детали, то во всех предположениях он примерно одинаков. Вилы, ведомые любопытством, вселились в животных, после чего те обрели разум и вилью силу – возможность повелевать стихиями.

– Бред какой-то! – воскликнули вдруг из аудитории. Ива сжалась, понимая, что больше не может сказать ни слова.

– А ты докажи, умник! – обернулась Механичка, привставая на стуле. – Чем твоя вера лучше, а? Хочешь верой померяться?

– Спорить против та-аайцев – не лучшая идея, – тихо отметил Пьер, попытавшись посадить Механичку, но та лишь сильнее встрепенулась.

Взглянув назад, Ива увидела зверолюдку-Гиену. Кожа её была черна, а уши – песочно-светлы, с разноцветными кольцами, прорезающими кожу и мясо насквозь.

– Да эти берские порядки и сотой доли мира не описывают! – отмахнулась она. – Наши шаманки говорили, что мир создала великая Итн, она и даровала нам силу стихий, чтобы мы вершили её волю. А сама она поселилась на небесах, чтобы появиться в нужный момент и спасти нас. Думаешь, почему на небесах всегда такой жар? Это ярость Итн!

– Да твои слова ничего не доказывают! – заговорил другой голос. – Думаешь, весь мир – это огромная пустыня? Вот мы, русалки, в воде живём! И нас никак ваша Итн не касается!

– Просто вас забрал чудовищный змей Грутслэнг! Он забирает целые города, потому что ему нужно питаться. Иначе он не поможет Итн в её вездесущей мести!

– Вот слушаю тебя и поражаюсь. Вы, подстилки фараона, ещё глупее, чем я думал! – проговорил чернокожий змеелюд. Судя по чешуе, он происходил из племени Крокодилов. – Когда Чантиран доберётся до Итн, она размажет её и наконец-то вернёт на Та-Ааи вечную ночь, а вместо с ней – вечные леса!