Властелин Галактики. Книга 2 - Олег Ерохин

С трудом повернувшись на бок, Джонни закашлялся. Его стало рвать водой. Спустя долгое время он сумел встать на ноги.

Оглянувшись на храм, он медленно стал опускаться вниз.

Джонни не удивился бы, откажи ему Всепланетная Строительная Корпорация в дальнейшей помощи. Однако произошло прямо противоположное его опасениям, компания поместила его в дорогую лечебницу, и мистер Делл не переставал уверять его в необходимости дальнейшего сотрудничества. Вероятно, его вторую неудачу в компании расценили как второе везение, он ведь остался в живых, так что его репутация перспективного партнера только укрепилась.

Через несколько дней, когда Джонни окончательно пришел в себя, у него состоялся важный разговор с Деллом.

– Я не знаю, как мне быть, – проговорил Джонни угрюмо. – Что еще я могу предложить Башне?

– Давайте порассуждаем, мистер Голд, – Делл обхватил рукой подбородок. – Благодаря вашему визиту на Максантум вы научились держать в узде собственное тело, это неплохо. Что плохо? То, что ваше тело по-пре shy;ж shy;нему остается телом простого человека, не больше. Вы способны вытерпеть любую бель, вы не закричите, если вас станут жечь огнем, но сможете ли вы не гореть в огне? Разумеется, на такое вы не способны, и в огне вы сгорите, и в воде утонете. Последнее башня убедительно продемонстрировала.

– Еще бы не утонуть, окажись на дне аквариума без скафандра. Я ведь человек, а не робот.

– Не обязательно состоять из винтиков и гаечек, чтобы усовершенствовать свое тело.

– Все, что я мог со своим телом сделать, я сделал. Все же у меня за плечами школа косморазведчиков, и до этого я не был неженкой.

– Я и не собираюсь вас уверять, что вы благодаря правильной тренировке сумеете легко переносить 100-градусную жару и 50-градусный холод, или что вы можете научиться жить под водой без скафандра, было бы желание. Ничего этого не даст никакая тренировка. Это дает человеку одна вещица… семечко трилистника бледноцветного.

После минутного молчания Джонни произнес:

– Я так и думал, что вы предложите мне слетать на Трабатор.

– У вас есть какая-то другая идея?

– Нет. Я сам думал об этом. Я постоянно думаю об этом, когда вспоминаю Башню. Видно, без семечка трилистника мне в самом деле не обойтись. Только вот получить его, пожалуй, будет посложнее, чем встретиться с Леру.

– Давайте обговорим, какую помощь вам сможет предоставить компания. Я имею в виду реальную помощь, как понимаете, компания не в состоянии купить вам семечко трилистника.

– Разумеется не в состоянии.

– Итак, денежное содержание. На Трабаторе вам придется…

Поздно вечером с десятью тысячами кредов наличными, с запасом топлива и продовольствия Джонни взял курс на Трабатор.

СЕМЕЧКО ВСЕЛЕННОЙ

ЛЕГЕНДА ТРАБАТОРА

Превратился в маленькую точку, а затем растаял в космической дали Элизион. Немногим позже Орракс затерялся в россыпи звезд, видимых на обзорном экране “Ласточки”. Наступило время нуль-перехода.

Переход прошел благополучно. Тридцать два часа полета отделяли Орракс от Эсканьола, так что у Джонни было время осмыслить, что же он хотел получить на Трабаторе, седьмой планете Эсканьола, и наметить план действий.

О трилистнике бледноцветном и уникальных свойствах его семечка было известно давно, более столетия. За это время земная наука (а Трабатор находился под властью Земли) совсем немного продвинулась в понимании удивительного явления, каковым являлось само существование трилистника. Вероятно, поэтому вокруг трилистника и его семечка сложилось немало легенд и ходило немало сплетен. Некоторые сведения излагались в книге “Трилистник Трабатора: мифы и факты”, любезно подаренной Джонни мистером Деллом.

Одна из этих легенд отчего-то особенно запала в сердце Джонни. За время пути он не раз перечитывал похождения бедного мусорщика с Плутона. В примечании сообщалось, что, по мнению некоторых специалистов, ключ к разгадке тайны трилистника следовало искать именно в этой легенде, основанной на реальных происшедших около полувека назад событиях.

Каждый раз, когда в 8.00 в уши Ричарда Нормана вгрызалась истошная трель будильника, первым в нем пробуждалось дикое желание затопать ногами, запсиховать и разнести вдребезги весь завод и городок при заводе, а лучше – всю планету. Приступ бешенства длился недолго. По мере того, как сладостные пары сна развеивались, благоразумие все более вытесняло безрассудство, и весьма обещающее начало заканчивалось бессильной воркотней.

В 9.00 Ричард Норман, сорока лет, убежденный холостяк и не дурак выпить, становился у конвейера в костюме СЗ, средней защиты. В костюме средней защиты Ричард Норман проводил весь свой рабочий день, как и остальные рабочие цеха переработки электронных отходов мусороперерабатывающего заводишка на Плутоне. Заводишко именовался гордо: “Имперское Утилизационное Предприятие № 77”. Всего на Плутоне, этой мусорной свалке Солнечной Системы, было триста сорок мусороперерабатывающих заводов и заводиков.

Вечера Норман проводил в ресторанчике “Нимфузории Плутона”. Из-за обильного стола он шел в бардак при ресторанчике, где до утра никогда не задерживался, следующим утром он просыпался на своей койке в дешевой гостинице для рабочих.

И была у Ричарда Нормана мечта: нализаться и поджечь завод. Это, как ясно из вышеизложенного, была его утренняя мечта. И еще была у него мечта: набить морду дураку-начальнику, брезгливому лысачу. Кулаки у Нормана наливались тяжелой злостью, когда он слышал начальственную нудню: “Дик, от тебя опять несет как от падали. Пьете всякое дерьмо, лишь бы забалдеть, а ты нюхай тут”. А третья мечта у Нормана была такая: очутиться на Земле, пробраться в императорский дворец и в какой-нибудь зеркальной зале облегчиться, и чтобы принцесса поскользнулась. Об этой своей розовой мечте Ричард Норман рассказывал в подробностях всем подряд, вспоминая о ней после третьей стопки.

Так день сменялся днем. Кто-то в поисках хорошего заработка приезжал на Плутон, кто-то уезжал, а Ричард Норман с места не двигался. Жил как пил – на черный день не копил, знай себе пропускал денежки меж пальцев. Так и жил Ричард Норман один-одинешенек, так и умер бы – в питейном зале, душном костюме средней защиты у мусорного конвейера, или, в лучшем случае, на широких бедрах проститутки, – если бы не СЛУЧИЛОСЬ.

Было так: Нормана временно перевели на мусоровоз водилой, взамен заболевшего Гарри Вислоно-сого. Норман должен был транспортировать с приходивших на Плутон грузовых космических кораблей-мусорщиков их груз, то есть мусор, на свалку. В космопорту на Плутоне подавляющее большинство звездолетов было неказисто с виду, откуда же взяться глянцу у кораблей-мусорщиков, поэтому когда однажды среди неуклюжих громад с рябой от попаданий метеоритов обшивкой Норман увидел судно экстра-класса, он изумленно поднял брови и выплюнул слово, которое в данном случае выражало его крайнее изумление, однако при иных обстоятельствах это слово приняли бы за ругательство.

На обшивке новенького лайнера не было ни царапины, вероятно, на корабле действовала сверхдорогая противометеоритная установка типа “Щит Урании”. Судя по отсутствию выпуклостей топливных баков, на лайнере был установлен компактный грави-двигатель двенадцатого поколения. О внутреннем обустройстве корабля можно было составить представление и не совершая экскурсию по нему: очевидно, там, внутри, в глаза била расточительная роскошь с вкраплениями лучших электронных новинок.

Норман, ради любопытства, подъехал к лайнеру почти вплотную, и тут ожиревшее сердце Ричарда заколотилось так, как оно ни разу у него не колотилось ни в минуты пьяной злобы, ни в минуты торжества разнузданной похоти.

По борту судна шла четкая, без старомодной вычурности, надпись: “РИЧАРД НОРМАН”.

Так называлось судно.

Так назывался этот прекрасный, волшебный лай shy;нер.

“РИЧАРД НОРМАН”. Что могло быть нелепее, и дьявольски сладостнее, в наготе своей очевидности, и жесткосерднее в своей явной ошибочности?

Норман так и застыл с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Когда, спустя немало времени, к нему вернулась способность двигаться, он вылез из кабинки водителя и подошел к чудо-лайнеру, чтобы прикоснуться к нему.

И долго Ричард Норман, мусорщик, водил пальцем по холодной обшивке, не в силах объять своим умом короткую надпись, золотом на черном: “РИЧАРД НОРМАН”…

Норман не заметил, как рядом с лайнером опустился гравилет представительского класса. Из машины вышли двое, молодой мужчина в белом костюме с цветком в петлице и женщина в вечернем платье. Еще что-то там было третье, наверное, шо shy;фер. Все трое двинулись к трапу, по которому можно было подняться к входному люку лайнера. Норман стоял как раз у трапа, и шофер что-то закричал ему, вероятно, гнал прочь.