Варяжское море II. Ярл - Даниил Сергеевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горловину косы мы перегородили настоящим частоколом (благо, что протяженность ее менее сотни метров), прокопав пусть и неглубокий, и не такой широкий ров, все же превративший косу в песчаный остров. Проход в частоколе закрыли «рогатками», а рядом с ним срубили и дозорную вышку. И уже вечером с нее заметили первые отряды эстов, спешащих к нашей стоянке… Вряд ли они решатся на ночной штурм — потому-то сейчас я позволил себе спокойно покушать рыбки, да посидеть у огня, набираясь сил перед будущим сражением. Штормовка, Слава Богу, стихла, ветра нет, а то до этого успел уже насквозь продрогнуть… И все мысли сейчас устремились к Оле, что вот-вот должна подойти и присоединиться к моей трапезе! А после мы наконец-то сможем уединиться в носовой надстройке «Рюрика», служащей мне каютой. Простые воины на ночь поднимают над гребными скамьями нечто вроде палатки-шатра, защищающего от водяных брызг, дождя, и немного от холода. Но у меня есть небольшая каютка — привилегия вождя! И сегодня неширокий топчан в ней мы будем делить с любимой, активно согреваясь в ее жарких объятьях и разгоняя кровь…
— Сбыслав, кончай причитать! Завтра, если сделаете все как надо, мы разобьем эстов, а затем и городишко их возьмем. Там и перезимуем, да глядишь, и оброк соберем, и на вас доли хватит… А по весне вернетесь в Новгород с богатой добычей! Слышишь меня, голова?
После короткой паузы раздалось совсем невеселое:
— Да слышу, слышу…
— Сделаете, как я сказал? Если все пойдет, как мной задумано, мы выиграем битву. Если нет, погибнем здесь все вместе. Выхода нет, понимаешь?!
В ответ раздалось еще более угрюмое:
— Понимаю.
В этот миг я увидел отблески пламени на чешуйчатом, словно переливающимся серебром панцире все так же грациозно приближающейся любимой. Вот, пожалуй, именно этой неповторимой грации Хельги мне будет не хватать в реальном мире! Расплывшись в довольной улыбке, я обратился к «голове»:
— Друг мой, если все понял, прошу тебя оставить нас с женой наедине. Ты ведь слышал про исландскую воительницу? А я видел в деле — и честно тебе признаюсь: настоящий шторм в схватке! Куда там сегодняшнему… Так вот, она не любит, когда я уделяю ей слишком мало внимания — даже если трачу время на верных друзей!
Покряхтев, новгородец неспешно поднялся:
— Будь здоров, ярл! И надеюсь, завтра мы встретим закат!
— Конечно, встретим…
Я ответил уже машинально, пристально следя за входящей в круг света женщиной и любуясь мерцанием отблесков пламени в ее колдовских глазах… А от манящей улыбки супруги в груди и вовсе поднялась волна жара! Ух, что она со мной делает…
Рассвет встретил нас серой хмарью и легким моросящим дождем. Отвратная погода! В такой день хорошо спрятаться в деревянном срубе из толстых дубовых плах, да к печке поближе! Открыть заглушку и слушать, как легонько трещат поленья в огне… Но тот факт, что эсты действительно не рискнули нападать ночью, как-то примирил меня с действительностью. Враг не рискнул сделать первый ход под покровом тьмы — очевидно, укрепление стоянки показалось викингам достаточно убедительным. А утром инициативу перехватил уже я…
Молча, без единого слова или прибаутки идут вперед новгородцы, перебираясь через неширокий настил на противоположную сторону рва. Лишь лязг металла, да редкие покашливания раздаются при движении воев… Тонкая цепочка дружинников становится плотнее с каждой минутой, и вот уже три ряда словен построились перед острогом, по-прежнему сохраняя безмолвие. Двадцать дюжин секироносцев севера, первый ряд поголовно в кольчугах или чешуйчатой броне с топорами, еще два за их спинами — бойцы с копьями. Без доспехов, но также со щитами.
Как только новгородцы построились, настил убрали, а проход перекрыли рогатками — и теперь пути назад у союзников уже нет… А меж тем над стоянкой эстов тревожно взревели рога — и вскоре первые сотни «восточных викингов» уже вышли из леса, пока столь же безмолвно наблюдая за построением моих союзников.
— Думаешь, они удержатся?
Оля тревожно посмотрела мне в глаза — любимая пока еще не одевала шлем, и ее лицо остается открытым. Невольно залюбовавшись женушкой, я не ко времени вспомнил, как закусывала она вчера губки и закатывала глаза, вспомнил ее глухие стоны — и меня вновь бросило в жар… Однако выражение глаз Хельги с тревожного сменилось рассерженным, и я был вынужден прийти в чувство — а то мало ли! Вроде бы и победил исландскую воительницу, но после убийства Торира, где была явлена ее истинная мощь, в голову нет да нет, да закрадываются сомнения… Уж о мощи и смертельном ратном искусстве супруги я точно не буду скучать!
— Отступать им некуда, так что сражаться будут отчаянно. Сколько-то выдержат, лучники помогут. А уж там ударим всеми силами…
За частоколом в один ряд вытянулось шесть десятков новгородских стрелков. Еще вчера они поупражнялись в навесной стрельбе на разные дистанции — и напротив вышки, впереди строя купеческой дружины в землю вбито два колышка. Один — на предельном расстоянии навесного полета стрелы, второй — уже на рабочем, посильном каждому лучнику. Давать им сигнал буду я лично — с той самой вышки, чья площадка обвешена щитами, закрывающими меня по пояс. Меня и Олю — в этот раз я не рискнул отпускать любимую от себя. С хирдом ее справится и Эйнар.
— Начинается…
Супруга неспешно надела шлем на голову — а я, не удержавшись, заботливо расправил кольчужную бармицу на ее плечах. Столь близкое присутствие любимой не может не волновать… Но кинув взгляд в сторону раскинувшегося впереди леса, откуда неудержимым потоком двинулись вперед десятки, даже сотни викингов, я невольно захолодел…
А уж если мне стало не по себе — автору, как я надеюсь, победного плана сражения, укрывшегося за стеной и строем новгородцев, то что они сами испытывают сейчас, глядя на море прущих вперед эстов?!
— Да сколько же их?!
— Полторы тысячи.
Спокойный ответ супруги привел меня в чувство. Ну, ее «персонаж» прокачан по максимуму — так что нет причин не доверять оценке, данной пусть и навскидку. Значит полторы
