Прятки в темноте - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя пару километров познавательных разговоров парень просто выхватил из её рук сумочку с документами, деньгами, картами и даже ключами от квартиры. Ей повезло, что телефон она всегда носила в кармане и смогла позвонить мне.
Потом я отчитывала её несколько дней. Вместе мы пришли к Кирьянову, написали заявление на парня, а через несколько дней я узнала, что Битникова обменялась телефонами с самым легкомысленным сержантом из отделения, в которое я привела её.
Я воспринимала её нездоровый интерес к молодым людям как болезнь. Она и дня не могла прожить без созвона, переписки или прогулки с мужчиной.
А ещё с одним и тем же парнем Кристина надолго не задерживалась. Спустя пару недель ей становилось скучно, и она начинала искать следующую жертву. Именно поэтому я сильно удивилась, когда она укатила в Европу и столько лет жила с одним-единственным.
Утверждать, что она не гуляла налево, пока тот не видел, я не могу, но не расходились они долгое время. Может, и сейчас вместе, вот только спросить об этом мне было просто не у кого.
Я с тоской на сердце провела подушечкой большого пальца по фотографии, тем самым смахивая её и открывая камеру. На меня смотрела уставшая от расследования светловолосая девушка с крупными зелёными глазами.
Это была я. Даже смотреть не хотелось. У меня появились заметные мешки, скулы впали ещё больше, хотя терзаю себя нерегулярным питанием всего лишь второй день. То ли от недосыпа, то ли в связи с возрастными особенностями на лбу проявлялась мимическая морщина.
Время шло, я не молодела, но семью так и не думала заводить, несмотря на то что все вокруг уже намекали на то, что мне остался один шаг до звания «старая дева».
Я усмехнулась и уже хотела убрать телефон, как замерла, всматриваясь в экран. Фронтальная камера отражала не только меня, но и то, что происходило в том самом окне, за которым ночью бесновались пугающие силуэты. Посреди яблонь, прямо между грядами картошки, стояла уже знакомая мне мадам. Её имени я не знала, но запомнила надолго.
Издалека, и тем более с камеры смартфона, я не могла понять, что она делает. Я быстро отложила телефон в сторону и, обернувшись на окно, стала всматриваться в садовую зелень.
Незваной гостьей оказалась секретарша нашего столь горячо ожидаемого Афанасия Жмурикова. Я вскочила на ноги и двинулась на выход, чтобы рассмотреть поближе, что эта женщина забыла в огороде пропавшей Прасковьи Ефимовны.
Я ощущала, как сердце ускоряет ритм, а голова гудит от приближения к какой-то страшной тайне. Это может стать разгадкой всего расследования. Не случайно помощница главы посёлка пришла в его отсутствие именно на этот участок. Если бы она искала меня, зашла бы для начала в дом, но никаких попыток проникнуть в него я не слышала. Здесь явно было что-то нечисто.
В попытке выйти из дома побыстрее я перевернула таз, стоящий посреди сеней. Раньше я благополучно обходила его, но сейчас осторожность отошла на второй план. Мне нужно было официально застать нового подозреваемого, а может, и подельника в столь важном для меня деле.
Всей душой я верила, что не спугнула эту грубиянку, которой мы с Максом готовы были вчера шею свернуть.
Я толкнула дверь от себя и вышла из дома, надеясь, что эти минуты станут решающими в моём поиске.
Глава 9
Оказавшись на крыльце, я с трудом смогла удержать тяжёлую дверь, чтобы она не заскрипела и не привлекла внимание незваных гостей. В суматохе отыскала дырявое пустое ведро и подпёрла им вход, чтобы можно было подойти поближе к огороду.
Я кралась на носках, боясь, что меня заметят, но женщина всё же что-то заподозрила и начала смотреть по сторонам. Пришлось замереть за углом и незаметно высунуть голову.
У меня была выгодная для слежки позиция — заметить голову, торчащую из-за угла на уровне бёдер, было практически невозможно. Секретарша покрутилась на каблуках, пачкая их в земле, а затем недовольно нахмурилась, надула щёки. Казалось, что ей и так не нравилось находиться на участке Прасковьи, так ещё и приходится тратить свои нервы на неизвестные звуки. Её не должны были заметить, иначе Афанасий оторвёт ей голову. И, кто знает, в переносном ли смысле.
Я заметила в её руках небольшую чёрную коробочку, которую она вертела, пытаясь понять, как это работает. Женщина бездумно тыкала в корпус, очевидно, надеясь нащупать верное направление и включить аппарат.
Время от времени она подносила его к лицу и крутилась по сторонам. Не сразу, но до меня дошло, что пришла она с фотоаппаратом. Это меня заметно напрягло.
Спустя пару минут с настройкой было покончено, и секретарша принялась фотографировать всё, что попадало в объектив: колодец, грядки с луком, обвалившийся фасад дома. На этом моменте женщина скривилась и начала искать функцию удаления изображения. Должно быть, это было не для отчётности, а для того, чтобы показать кому-то прекрасный дом со свежим ремонтом. Интересно, какой дурак поверит в это?
— Чёртова коробка! — восклицала работница администрации, без задней мысли ударяя ладонью по крышке, прикрывающей отсек для аккумулятора.
Сдержать смех было крайне тяжело, но я справилась. Даже в такой серьёзной ситуации я не могла скрыть свою «любовь» к недалёким людям, которые не умеют пользоваться даже самыми простыми вещами. Одно дело, когда тебе за восемьдесят и тебе, в принципе, это уже не нужно, а другое, когда ты сорокалетняя кобыла с кривыми приклеенными ногтями, которая не может разобраться в простых вещах.
Через пару минут ей удалось удалить фото, и она принялась собирать компромат дальше. Женщина сделала пару шагов мне навстречу, и мне пришлось отступить назад, чтобы спрятаться в доме. Если она намеревалась запечатлеть всё, что находится на территории Прасковьи, она рано или поздно заметит меня, потому что отступать будет некуда. Но это на руку. Я смогу напрямую выяснить, что ей здесь нужно и какой у её начальника план на этот участок.
Чудом
