Злюка - Владимир Николаевич Малый

Снова укладываясь спать на самом удобном во всех мирах полу, я размышлял, не воспользоваться ли мне предложением Экуппы, чтобы смотаться на море? Ну, а что? Дар вокруг есть, накопитель тоже уже у Экуппы, охранник в виде Эммы тоже присутствует – идеальное время для отпуска!

Там теплый соленый воздух, шум набегающей волны, остывающий песок под ногами, ласковое закатное солнце…

Или, может, горы? Посиделки с гитарой у костра после изнурительного дневного перехода, изумительная красота холодных горных озер, минирадуги у водопадов, великолепие окружающей природы, непередаваемый словами вид, открывающийся с перевала…

А вкус мороженного: смеси сгущенного молока с ледяной крошкой, собранной на первом леднике, встреченном группой на маршруте – как жил я без этого все последние годы?

Кажется, я успел заснуть, потому что тихий и неуверенный голос Экуппы настиг меня уже непосредственно на этом самом первом леднике.

Я не сразу понял смысла ее слов, но как только он начал до меня доходить, сна сразу же не осталось ни в одном глазу. Скажу больше – я даже вскочил на ноги.

- Жень, я не знаю, что пытались сделать тут шаманы перед тем, как погибли, - говорила мне соседка, - но они пробили брешь в общее пространство между мирами. Поскольку я владею всей информацией, что была в твоей памяти, то смогу помочь определить тебе свой мир, если у тебя есть желание вернуться обратно. Мне бы ты этим перемещением сильно помог. Я не говорила, но то, что было у нас с тобой в моем мире, мягко говоря, не поощряется.

- А как ты тут без меня? – спросил я.

Мой язык при этом едва ворочался от волнения.

Экуппа тут же практически процитировала мои недавние мысли по поводу ее безопасности.

Я согласился! Все это время я, как мог, уходил от мысли, что там, в родном понятном мире, происходит с телом, из которого вылетело мое сознание, но она меня все равно не покидала, затаившись на задворках сознания, и мучила, мучила…

- Что от меня требуется? – уже ровным полным решимости голосом спросил я.

- Просто нужно очень захотеть вернуться. Я не могу утверждать с уверенностью, но если твое тело сейчас существует без сознания, либо с ущербным сознанием, то ты вернешься в него. Если же, тебя в родном мире уже не существует совсем, то ты по нашей аналогии попадешь туда, где для тебя будет место, либо в тебе будет необходимость.

Тут даже думать было не о чем! Здесь я свое дело сделал: Экуппа жива, здорова, под охраной, хотя и в не самом спокойном месте. Пока и честь знать!

- Готов! – произнес я даже прежде, чем решился на это.

- Закрывай глаза и представляй, что угодно из своего мира!

Я выполнил указание и стал ждать, думая о своей небольшой уютной холостяцкой квартире, потом переключился на детство в родительском доме.

Так я стоял, пока меня не скрутило от сильной боли толи в районе солнечного сплетения, толи правого подреберья. А, скорее всего, болело и там и там, и вообще весь организм едва ли не агонизировал.

Открыв, наконец, глаза, я увидел чуточку удивленное, но в основном очень уставшее лицо немолодой уже женщины-врача. Потом нас тряхнуло, я понял, что нахожусь внутри машины скорой помощи, хотя никогда до этого там и не оказывался, а еще я понял, что меня трясет, тошнит и, до кучи, тяжело дышать.

Спрашивать кто я, когда и в каком мире было бы очень глупо с моей стороны, поэтому, немного подумав, я выдал вопрос:

- Что у меня со здоровьем? – выдавил я из себя фразу и сам запоздало испугался – вдруг, я не в своем мире или в другой стране, например.

Так ведь меня могу и за сумасшедшего принять, несущего околесицу и в дурдом упрятать. А «Пролетая над гнездом кукушки» все смотрели – из такого заведения можно и не выйти.

Но врач развеяла часть моих страхов:

- Абстинентный синдром, - ответила женщина, - скорее всего последний в жизни. Я уж думала, что не довезу. Вон и сердце уже останавливалось, но потом само запустилось. Странно, но и не такое бывает.

И прикрыла глаза. Может быть, даже задремала не смотря на тряску.

Грудь и живот у меня продолжали болеть, внезапно к ним подключился еще и правый бок. Создавалось впечатление, что вся моя требуха решила объявить забастовку и принялась жечь внутри меня покрышки.

- Абстинентный синдром, - тихо повторил я ее диагноз, - да еще и последний в жизни. Кажется, это про запущенный алкоголизм. Но не факт. В любом случае, раз последний, то времени у меня мало.

Так! Для начала нужно понять, а, собственно, я ли это здесь развалился. Даже, если время в мирах течет по-разному, вряд ли я способен настолько убить свой организм, что меня везут умирать в ближайшую больницу.

Вспомнил. Шрам между костяшками указательного и среднего пальца от застрявшего когда-то там зуба на правом кулаке. Подношу плохо слушающуюся руку к лицу. Рука дрожит, глаза видят плохо. Гадство! Пытаюсь определить на ощупь, но трясущиеся пальцы не могут толком ничего почувствовать…

Зубы! У меня же немного повернут правый резец! Хоть бы он вообще был на месте!

Да. Во рту у меня совсем немного зубов, но нужный – о чудо – присутствует. И он не мой. Совсем не мой. Я даже смог немного исследовать его своими новыми треморными руками. На удивление ровный зуб!

Что ж, один ответ получен. Тело, что сейчас планирует умереть, не мое. Собственно, второй раз это уже не так удивительно.

- Потерпите, - говорит мне уставшая женщина, глядя на мои потуги, - уже почти подъехали.

- Я в порядке, - отвечаю я, - уже ничего не беспокоит. Мне бы выйти.

- Да-да, - медленно кивнула она, - так тоже говорят. Мы не такси, и не маршрутка: по требованию не останавливаемся. Да и сутурация, пульс, кардиомониторинг свидетельствуют об обратном – Вам нужно в больницу.

- Неужели никак нельзя остановиться? Я бы мог подписать какой-нибудь отказ от госпитализации, - заканючил я, сам не понимая, от чьего лица я собираюсь писать этот отказ.

- Сейчас доедем до больницы, я Вас сдам специалистам, и Вы уже там сможете написать отказ