Калиюга - Василий Головачев

— Вот именно! — взорвался Киллер. — Авантюрист и подстрекатель этот ваш Алиссон! То-то он мне сразу не понравился. — Адмирал хотел еще что-то добавить, но наткнулся на взгляд Джайлся и передумал.

— Ты, Долф, как всегда излишне категоричен в оценках. — Сенатор, председатель комиссии по делам вооружений, уже успокоился, и ум его работал не на собственное оправдание, как у Киллера, а на объяснение случившегося и устранение последствий. — Док Алиссон умеет думать и работать, а для ученого это главное. Он не сумасшедший, чтобы уйти в открытый космос и не подготовить пути отступления. Они вернутся. Остается только ждать.

— Кое-кому хорошо говорить — ждать, а меня каждый час требуют на провод.

— Переживешь. — Джайлс помял свой второй подбородок громадной пухлой дланью. — Неужели ты не видишь, каким сокровищем мы обладаем? Ведь если подтвердится гипотеза «яйцеголовых»… простите, доктор. Если драконы и в самом деле могут телепортироваться в космос, а тем более управляемы… этому Алиссону памятник надо будет поставить! Более интересного и важного открытия, способного перевернуть земную науку, я еще не встречал.

— Согласен, — кивнул бородкой Тиммери. — Мы и так уже имеем целый пакет открытий, каждое из которых дает толчок своей области науки. Чего стоит, например, загадка костяного скелета панспермитов, решенная Кеннетом.

Если у человека мышцы занимают сорок процентов выше тела, то у панспермитов почти сто! То есть живой суперзавр не имел скелета, как…

— Доктор, — перебил руководителя экспедиции Джайлс, — как вы думаете, откуда к нам прибыли панспермиты? То есть родители этих, вылезших из яиц уже на Земле? Если судить по материалу их тел, драконы могли жить даже на Солнце.

Тиммери снисходительно взглянул на сенатора.

— Сущность жизни связана с организацией а не с субстанцией. На Солнце панспермиты жить не могли бы только потому, что строение их тел слишком функционально, подогнано природой под существование в условиях планет, пусть и более массивных, чем Земля. А гадать — где находится такая планета, занятие не для ученого. Во всяком случае, в Солнечной системе, как мне представляется, таких планет не существует. Ни Юпитер, ни другие внешние планеты не имеют условий, необходимых для нормального функционирования таких организмов, как панспермиты.

— Именно это я и хотел услышать. — Джайлс помрачнел. — Да, честно говоря, не очень-то я уверен, что наши доблестные естествоиспытатели не совершили хинфлюг (hinflug (нем.) — полет в одну сторону)… Но делать нечего, будем ждать. Только не надо больше рисковать людьми, за оставшимся драконом можно следить и отсюда. А вообще-то, Долф, в лужу мы сели в глубокую. Ведь это ты высказал идею «приручения» драконов?

— Нельзя ничего сказать о глубине лужи, не попав в нее, — улыбнулся Тиммери. — Заком Миллера, коллеги.

— Откуда я знал, что этот ваш Алиссон такой… прыткий, — огрызнулся Киллер. — Пусть только появится, я ему!…

Сенатор вытер лоб платком, вздохнул. Даже ему нелегко далась эта беседа.

— Что ты ему, адмирал? Если он вернется, ты первый поздравишь его с успехом и повесишь на грудь медаль.

Снаружи вдруг раздался тонкий вскрик сирены. На броневой спинке, отделявшей кабину водителя от транспортного отсека, зажегся красный транспарант: «Тревога». Киллер схватил со стола трубку телефона, выслушал сообщение, лицо его налилось кровью.

— Поднимайте звено эф-шестнадцатых и роту «блю лайз»! Берринджеру готовить свой «ирокез», я сейчас буду. — Адмирал бросил трубку и криво улыбнулся. — Он появился… в сорока двух милях отсюда. Но вместо людей дракон везет…

— Кого?! — подался вперед Джайлс.

— Поехали, посмотрим. Наблюдатель не поднял бы тревоги зря.

Спустя минуту они сели в вертолет, а еще через несколько минут увидели в бинокли вернувшегося сверхдракона. Впрочем, уже было известно, что это панспермит — не пропавший с людьми Равана. В седле его сидел внушающий ужас монстр, не двухголовый, как показалось вначале, а составленный из двух гигантских «медведе-динозавров», растущих из одного седалища. Урод был закован в пластинчатые блистающие золотом доспехи. У него было по одному узкому, длинному глазу на каждой вытянутой вперед, закрытой решетчатым забралом морде, и по две лапы на каждом туловище. Не обращая внимания на маневры двух истребителей F-16, он спокойно ехал на своем шестиногом «муле», имевшем зеленовато-коричневую окраску, направляясь в сторону пасшегося в тридцати километрах Стрелка-Индры.

— Боже мой! — прошептал Джайлс. — Что это за чудище? И что ему здесь надо?

— Я не специалист по химерологии, — скривился Киллер. — Давно надо было уничтожить этих исчадий ада, а теперь расхлебывай тут чужую кашу. — В голосе адмирала, однако, вопреки смыслу сказанного, прозвучало удовлетворение; он был человеком войны и чувствовал схватку. — Люди, наверное, захвачены, а это прибыл разведчик. Стоит попытаться захватить, а, сенатор?

Джайлс едва не выронил бинокль.

— У тебя крыша поехала, Долф! С чего ты взял, что люди захвачены, а к нам прибыл разведчик?

— Интуиция. Все, господа пацифисты, ситуация ясна, и с этой минуты командуют здесь военные. Никто нам не простит, если мы не воспользуемся шансом и не скрутим этого… всадника.

Сенатор оторопело смотрел на адмирала, не зная, что сказать в ответ.

Каждый вздох отзывался в груди болью. Хотелось лечь поудобнее, прекратить дышать и ждать ангела, который освободил бы душу от объятий страдающего тела…

Алиссон открыл глаза и сквозь пелену слез увидел склоненную над ним фигуру. На ангела она походила мало. Разглядев, кто это, Норман попытался вскочить, но сил хватило лишь на то, чтобы привстать. Гигантская, закованная в латы фигура почти человеческим жестом покачала головой с единственным светящимся горизонтальным глазом, разогнулась, и на человека глянули уже два глаза — с двух одинаковых «медвежьих» голов. Ксенурс! Два тела на одном тазобедренном суставе, четыре руки-лапы, две ноги со сплющенными ступнями, похожими на копыта, вытянутые «медвежьи» морды с высоким лбом и щелью пронзительно горящего глаза…

Алиссон поднатужился и сел.

Они с Кемпером лежали в углублении «седла» суперзавра, окруженного какой-то бликующей прозрачной пленкой, словно козявки внутри мыльного пузыря. Пленка не искажала внешние предметы и была, вероятно, создана ксенурсом, который, появился в тот момент, когда люди потеряли сознание. Как он догадался, что гостям для дыхания необходим воздушный объем, представить было трудно.

Палеонтолог огляделся.

Тихоня смирно стоял у бугристой стены янтарно-желтого ущелья и вынюхивал в ней что-то. Суперзавр, на котором сюда прибыл ксенурс, бродил по заливу по брюхо, то и дело окуная голову в желтую жидкость, напоминающую расплавленное золото. Алые, и оранжевые валуны величиной с двух-трехэтажный дом ползали у ног спешенного ксенурса, буквально вылизывая его ноги; за «валуны» их приняли люди, на самом деле это были живые существа, хозяева или просто жители этого сверкающего мира.