Берсеркер - Фред Саберхаген

— Конец проклятым машинам!

Мостик находился у гравитационного центра корабля — всего лишь возвышение с кольцом противоперегрузочных боевых кресел и вмонтированными в них пультами управления и десятками индикаторов.

— Абордажный координатор готов, — доложил Митч, пристегивая ремни.

Сферический дисплей в центре мостика показывал продвижение человеческих кораблей — двумя скачущими боевыми линиями, по сотне кораблей в каждой. Каждый корабль изображала зеленая точка; и бортовые компьютеры старались разместить ее на сфере как можно достовернее. Неровная поверхность Каменной Россыпи двигалась мимо боевых линий скачками — флагман перемещался в пространстве тахионными микроскачками, так что образ в сфере дисплея представлял собой серию статических образов, сменяющих друг друга с полусекундными интервалами. Шесть зеленых символов венерианских дредноутов, продвижение которых тормозил вес тахионных орудий, изо всех сил спешили следом.

В наушниках Митча кто-то говорил:

— По нашим расчетам, минут через десять мы подойдем... — Голос внезапно смолк.

На сфере вспыхнула красная точка, за ней другая, потом еще дюжина, восходя из темной массы туманности, будто крохотные солнца. Долгие секунды люди на мостике хранили молчание, пока не показалась армада берсеркеров. Должно быть, разведывательный отряд все-таки заметили, потому что берсеркеры шли не походным строем, а боевым порядком. На дисплее багрово засветилась сеть из сотни или более точек, а за ней еще одна, и теперь они короткими скачками в гиперпространство и обратно устремились вперед. А красные берсеркеры все появлялись и появлялись, их боевые порядки все росли, разворачиваясь, чтобы окружить со всех сторон и сокрушить уступающий по размерам флот.

— Я насчитываю около трехсот машин, — произнес педантичный, несколько женоподобный голос, с хладнокровной точностью нарушив молчание. Когда-то одна лишь мысль о том, что берсеркеров целых три сотни, могла бы перечеркнуть все человеческие надежды. Но в этом месте, в это время сама квинтэссенция страха не смогла бы напугать совершенно никого.

В наушниках Митча снова послышались голоса, налаживающие боевое взаимодействие. Но для него пока дела не было, оставалось лишь смотреть и слушать.

Шесть массивных зеленых точек отставали все больше; Карлсен без колебаний бросил весь свой флот в центр вражеской армады. Силы противника недооценили, но, судя по всему, командование берсеркеров допустило такую же ошибку, потому что врагу тоже пришлось перестраивать свои порядки, разворачиваться еще шире.

Дистанция между флотами была пока чересчур велика, чтобы пускать в ход обычное оружие, но тихоходные дредноуты уже вышли на расстояние эффективной стрельбы своих тахионных орудий и без труда смогли открыть огонь сквозь строй соотечественников. Они дали залп, и Митчу показалось, что само пространство содрогнулось вокруг него; этот побочный эффект, воспринимаемый человеческим мозгом, по сути лишь потеря энергии. Каждый снаряд, снабженный собственным тахионным двигателем, разгоняется на химической тяге, пока не уйдет на безопасное расстояние от корабля, после чего разгоняется до скорости С-плюс, появляясь в реальности и вновь исчезая из нее на микроскопические отрезки времени.

Громадные снаряды, чья чудовищная масса была невероятно приумножена скоростью, заскакали по физическому пространству, как камни по воде, призраками проскользнув сквозь ряды кораблей жизни и полностью выйдя в нормальное пространство только на подходе к цели, двигаясь дальше, как волны де Бройля, с материей, клокочущей изнутри от фазовой скорости, превосходящей скорость света.

Почти тотчас же вслед за тем, как Митч ощутил призрачный пролет снарядов, одна алая точка превратилась в облачко — все еще совсем крохотное на дисплее — и начала разрежаться. Кто-то охнул. А еще через пару секунд в ход пошли собственные ракеты и лучевое оружие флагмана.

Центр вражеского построения остановился, но фланги продолжали смыкаться — плавно, будто шнек чудовищной мясорубки, угрожая окружить человеческие корабли сферой.

Карлсен не колебался, и грандиозная точка, где еще не поздно было повернуть, через секунду осталась позади. Флот жизни несся вперед, намеренно устремляясь в западню, нацелившись прямо в место соединения циклопических челюстей.

Пространство вокруг Митчелла Спэйна содрогалось и искривлялось. Теперь огонь открыли все корабли флота до единого, каждый враг палил в ответ, и выбросы энергии вонзались в Митча сквозь броню, будто призрачные пальцы. С дисплея исчезали и зеленые, и красные точки — но пока немногие.

Перекличка голосов в наушниках Митча поредела, события начали развиваться чересчур стремительно, чтобы человеческое мышление могло поспеть за ними. На время битва полностью перешла в руки машин — компьютер против компьютера, преданный слуга против татя; оба бесчувственны, оба не осознают своего существования.

Образы буквально замельтешили по сфере дисплея, сменяя друг друга с головокружительной скоростью. Вот разрастающаяся красная точка всего в миллионе миль, вдвое ближе, еще вдвое ближе... И вот уже флагман вышел в нормальное пространство для последнего броска в атаку, выстрелив собой во врага, будто пулей.

Дисплей переключился на более близкий диапазон, избранный враг стал уже не красной точкой, а громадным отвратительным замком, зависшим под немыслимым углом на фоне звезд.

Всего сто миль, вдвое меньше... Скорость сближения упала до какой-то мили за секунду. Как и предполагалось, враг разгонялся, пытаясь улизнуть от якобы самоубийственного броска. Митч в последний раз проверил кресло, скафандр, оружие. «Крис, не покидай кокон, он защитит тебя». Берсеркер разросся в сферу, его стальное брюхо озарилось вспышками выстрелов. Мелкий, всего раз в десять крупнее длины флагмана. Слабое место всегда найдется, у каждого из них есть старые раны, таящиеся под древней скорлупой. Попробуй-ка удери, чудовищная мерзость, драпай, да все без толку!

Ближе, ближе, еще капельку. Пора!

Все огни погасли, бесконечная секунда падения во тьму...

Удар. Кресло Митча тряхнуло так, что мягкие прокладки внутри скафандра ударили его, как гранит. Сменный носовой таран испарялся, плавился и ломался, снижая энергию соударения до уровня, который способен выдержать корабль.

Но даже когда грохот смолк, тишина не наступила; его сменила симфония воя и скрежета терзаемого металла, мешающаяся со всхлипывающим пыхтением истекающего воздуха. Громадные машины сцепились смертной хваткой, флагманский корабль ушел в берсеркера до половины.

Таран прошел не гладко, но никто на мостике не пострадал. Аварийно-контрольная служба сообщила, что ожидавшиеся утечки воздуха в пределах нормы и уже устраняются. Канониры доложили, что пока не могут выдвинуть в отверстие орудийную башню. Машинное отделение рапортовало, что готово к максимальной тяге.

Полный ход!

Корабль заворочался в пробитой им ране. Это может стать победой, надо лишь вспороть врага, выпустить его стальные кишки в космос. Мостик изгибался вместе с конструкциями корабля, чуть ли не целиком состоящего из сплошного металла, Митчу на миг показалось, что он вот-вот ощутит мощь двигателей, построенных человеком.

— Без толку, командир. Нас заклинило.

Враг выстоял. Берсеркер наверняка уже обшаривает свою память, строит планы, организует контратаку против корабля, без страха и жалости.

Командир корабля повернул голову, чтобы поглядеть на Иоганна Карлсена. Главнокомандующий предвидел, что, когда дело дойдет до рукопашной, делать ему будет нечего. Даже не будь флагманский корабль до половины погребен в корпусе врага, все окружающее пространство представляет собой адскую оргию разрушения, делающую какую-либо внятную связь попросту невозможной. Но если Карлсен оказался в беспомощном положении — значит, и компьютеры берсеркеров не в состоянии связаться между собой, чтобы слиться в единый мозг.

— Командуйте своим кораблем, сэр, — распорядился Карлсен. Потом подался вперед, сжав ладонями подлокотники кресла и вглядываясь в затуманенный дисплей, будто в попытке разобраться в мерцающих там неясных образах.

Командир корабля тотчас же приказал своим десантникам идти на абордаж.

Митч наблюдал, как они высаживаются через десантные люки. Все-таки лучше делать хоть что-нибудь, чем сидеть сложа руки.

— Сэр, прошу вашего разрешения присоединиться к абордажной команде.

Карлсен будто и не слыхал, на время отказавшись от какого-либо применения власти — тем более чтобы послать Митчелла Спэйна в гущу боя или удержать его.

Командир корабля поразмыслил над просьбой. Ему хотелось, чтобы абордажный координатор оставался на мостике, но опытные воины отчаянно необходимы и в бою.