Пришельцы, дары приносящие (сборник) - Гарри Гаррисон

На следующий вечер Дейксем сообщил:

– У герцогини, похоже, несварение желудка. Ужинать она не пришла, а наш бездельник Бейлиф мечется с озабоченной физиономией. Наконец-то мне удалось поесть спокойно, без старушечьей трескотни над ухом.

– Чин имеет свои привилегии, дружище, – военной поговоркой ответил на это капитан, кладя два дротика подряд в центр мишени. – Когда сам будешь кораблем командовать, заставишь старпома есть с пассажирами.

– Верю, что такой день рано или поздно наступит. Если бы не эта светлая надежда, я бы давно списался и пошел свиней пасти на ферму к родителям Фоссейса.

Эта избитая шутка привычно вызвала хохот. Посмеялся и Лим, но в его мозгу уже звенел тревожный зуммер.

– Этот Бейлиф – медик? Судовой врач? – спросил он.

Капитан повернулся к Лиму; больше никто не заметил странной нотки. Возможно, потому, что никто другой и не знал подлинной истории пассажира.

– Да, он медик, но не член экипажа. В основном мы занимаемся грузоперевозками, в таких рейсах врач не нужен. А в этот раз узнали, что полетит компания катердаммцев к себе на родину, вот и наняли в порту подвернувшегося лекаря, их соотечественника.

– Доктор Бейлиф, – скривился Дейксем, – по-моему, на хорошего врача он совершенно не похож. Я бы ему свинью с фермы Фоссейса лечить не доверил.

– Вроде пассажиры им довольны, – возразил Кортар, – а значит, свое жалованье он оправдывает.

Разговор перешел в другое русло, и Лим постарался выбросить доктора Бейлифа из головы, искренне надеясь, что у великой герцогини Марескулы всего лишь легкое расстройство пищеварения.

Но и через трое суток она не вышла из каюты. Застав капитана одного в салоне, Лим обратился к нему с вопросом:

– Если с герцогиней ничего серьезного, почему она не показывается на люди?

– Не знаю. Доктор Бейлиф твердит, что мы имеем дело с пустяковой инфекцией и вскоре Марескула будет совершенно здорова, но, видно по всему, он здорово встревожен. Кажется, я должен разделить мнение своей команды: вместо врача нам достался идиот.

– Что за инфекция, он не сказал?

– Какая-то кожная, на руках. А теперь и на ногах появилась, судя по его жалобам.

Лим похолодел от страха, но не позволил этому чувству проявиться на лице и в голосе.

– Среди инфекционных кожных заболеваний встречаются очень разрушительные и заразные. Ради безопасности экипажа и пассажиров вы должны убедиться в том, что врач держит ситуацию под контролем. Я не удивлюсь, если мы имеем дело с… – Лим спохватился и умолк.

Капитан перестал улыбаться и пристально посмотрел ему в глаза:

– Если вы что-то конкретное подозреваете, доктор… – Последнее слово он выговорил особенно четко.

– Прошу меня извинить, капитан, но я уже давно не доктор. Меня лишили этого звания. Хотя, если вы сомневаетесь в компетентности доктора Бейлифа, я могу помочь советом-другим, на это моей квалификации хватит.

– О большем я и не прошу.

– Вот и славно. Попросите его измерить температуру тела великой герцогини в разных местах. Меня интересуют кисти, стопы, коленные и локтевые сгибы. Пусть не забудет и про августейший ректальный термометр, – надеюсь, в такой форме просьба не покажется ему слишком вульгарной.

– Он спросит, зачем это надо. Что я отвечу?

– Хороший врач сразу все поймет и вопросов задавать не станет. Если мы и впрямь имеем дело с шарлатаном, наплетите ему что-нибудь… Например, что медицина – ваше давнее хобби и вы мечтаете поменять опостылевший корабль на ветеринарную клинику.

Капитан встал, его лицо превратилось в холодную маску служебного долга.

– Вы подождете здесь до моего возвращения?

– Само собой.

В салон ввалилась толпа сменившихся с вахты офицеров, и Лима уговорили сразиться в дартс. Но ему было не до забав, и он отчаянно проигрывал. Наконец зазвонил телефон, кто-то взял трубку, бросил: «Лим, тебя капитан к себе в каюту зовет» – и вернулся к игре.

Кортар ждал, хмуро разглядывая полоску бумаги с показаниями термометров.

– Для меня это китайская грамота, – пожаловался он вошедшему Лиму. – Надеюсь, вы в этих закорючках и циферках разберетесь. А с Бейлифом все вышло по-вашему: когда я попросил измерить температуру, он побледнел и едва не брякнулся в обморок. Потом припустил со всех ног, не задав ни одного вопроса. Похоже, мы наняли последнего ни к чему. Вот доберусь до катердаммского агента, который нам подсунул этакое сокровище, шкуру с него заживо сниму и посолю тушку. Давайте объясняйте, с чем мы имеем дело. – Капитан протянул распечатку.

Пока Ориго Лим вчитывался в показания термометров, его лицо не выдавало никаких мыслей и чувств. Хотя он все понял с первого взгляда. Температура туловища – на три градуса выше нормы, температура локтевых и коленных сгибов – на два градуса ниже нормы. Кисти и стопы холоднее на двенадцать градусов…

– Ну и что же это? – резко спросил капитан.

Лим поднял голову:

– Пахиакрия Тофама.

– Никогда не слышал.

– Болезнь уничтожена практически повсеместно, но кое-где случаются рецидивы. Хотя она чрезвычайно заразна, справляться с нею несложно. Инкубационный период длится почти две недели, и введение вакцины эффективно на любой его стадии, вплоть до последнего дня. Я допускаю, что сейчас инфицировано не меньше половины людей на этом борту, и предлагаю немедленно вакцинировать всех до единого.

У капитана явно отлегло от сердца.

– Что ж, все не так страшно. Но почему скрытничает Бейлиф? Он хоть и болван, но точно понял, что я имел в виду.

– На то имеется серьезная причина, имя которой великая герцогиня Марескула. Видите ли, эта болезнь нехорошо отражается на фигуре. Доктор Бейлиф наверняка перепуган до смерти.

Снова вернулась нервозность, впрочем она никуда и не уходила.

– Если вызову сюда доктора Бейлифа, вы с ним поговорите… доктор Лим?

Лим ответил не сразу.

– Мне нельзя заниматься практической медициной. Если нарушу запрет, немедленно вступит в действие смертный приговор – на любой планете в этом секторе космоса я буду арестован и казнен. Но говорить на тему лечения можно. Если ко мне обратится врач, это будет просто беседой; я ведь потом смогу утверждать, что ничего конкретного ему не советовал. Что бы он ни сделал после разговора со мной, это целиком останется на его совести, и к ответственности меня не привлекут.

– Превосходно. Через минуту он будет здесь.

Доктор Бейлиф прямо-таки источал тревогу. Небольшого роста, он носил нафабренные усы, которые сейчас неуемно теребил пальцами. Усеянная пигментными пятнами кожа выделяла достаточно пота, чтобы он собирался в капли на подбородке. Когда судового врача и пассажира представили друг другу, Лим поразился, насколько вялая рука у судового врача, – пожатие почти не ощущалось. Он внимательно следил за реакцией Бейлифа, пока капитан вкратце объяснял, кто путешествует инкогнито на борту его корабля и по какой причине. При упоминании Ориго Лима врач не выказал удивления и беспокойства, – должно быть, о связанном с этим человеком происшествии он ничего не знал. Он даже откровенно обрадовался, услышав, что на корабле летит еще один медик.

– Да это же настоящая удача! – Бейлиф расплылся в улыбке и захлопал в ладоши. – Мы сейчас же проведем консультацию, доктор…

– Я не доктор! – хмуро перебил Лим. – И здесь должна быть полная ясность. Если власти узнают, что вы болтали со мной на медицинские темы, мне несдобровать. А если выяснится, что вы обратились ко мне за профессиональной консультацией, я получу смертный приговор. Вам это понятно?

– Разумеется, доктор… прошу прощения, сир Лим, я очень хорошо вас понял. – Пальцы снова затеребили ус. – Все, что будет сказано в этой каюте, останется между нами. Уверен, вы можете положиться на капитана: звездоплаватели родом с Гозги славятся своей порядочностью. Но давайте наконец перейдем к делу. Недуг великой герцогини становится серьезным…

– Он с самого начала был серьезным. Какой диагноз вы поставили?

– Гм… Видите ли, вначале у меня были некоторые сомнения, поскольку симптоматика довольно сложная… Как вам известно, на свете хватает схожих болезней. Вдобавок не хотелось бы паники…

– Пахиатрия Тофама?

У доктора Бейлифа разом отлила кровь от лица, – казалось, он вот-вот рухнет в обморок. Чтобы заговорить, ему пришлось облизать губы.

– Да, – пискнул он наконец.

– Вы уже прооперировали пациентку? – Голос Лима был напрочь лишен эмоций.

– Нет… Видите ли, я объяснил великой герцогине, что можно обойтись минимальным хирургическим вмешательством, но она запретила мне даже думать об этом. Потребовала дождаться прибытия на Катердамм и проконсультироваться с ее личным врачом. – Бейлиф смущенно замолк и опустил взгляд на колени, где нервно сплетались и расплетались его пальцы.

– Как далеко зашел некроз? – спокойно спросил Лим.