Ты нужен… - Ксения Булатова

неудобно, но искать что-то еще не было времени. Ручка постоянно норовила разорвать салфетку.

«Не волнуйся. Я в университет. Увидимся завтра. Ю.»

Я всегда подписывала только одну букву имени. Таким каллиграфическим почерком. Мне нравилось, что у этой буквы очень много завитков. В записке я тоже постаралась, несмотря на то, что это было очень сложно. От салфетки уже остались одни обрывки, но у меня получилось. Пусть не волнуется, когда проснется. А на уже опустевшем стакане я оставила отпечаток своих губ. Пусть это будет утренним поцелуем.

Я захлопнула за собой дверь. Спустившись вниз, я вдохнула свежий морозный утренний воздух. Было холоднее, чем накануне. Но после вчерашней метели дышалось намного легче. Да и солнце стремилось подняться в небе выше, как бы заявляя о своем превосходстве.

Я не спеша брела по еще безлюдной улице. Легкий ветерок поднимал вверх вчерашний невесомый снег. Стояла звенящая тишина. Даже проезжающие мимо машины ехали так тихо и осторожно, словно боялись потревожить утреннее безмолвие. В моей голове звучала музыка, спокойная и тихая. Просто ноты произвольно складывались в мелодию. А новая мелодия накладывалась на стихи, возникающие в моей голове. Я почувствовала себя бесконечно счастливой.

На пару я безнадежно опоздала. Но теперь уже не корила себя за это. За бесценное время с Виктором приходилось чем-то жертвовать. Сидя на лекции, я мало понимала, о чем говорит преподаватель. История архитектуры? Сейчас мне это было не важно. Мыслями я была все еще в его комнате, вдыхала его запах, гладила его по небритой щеке. Он продолжал держать меня за руку, не выпуская ни на миг. А в голове звучала уже знакомая мне мелодия.

Глава 31

15 сентября 2021 года.

— Вы любите музыку? — голос Юлии колебался. Когда она рассказывала свою историю, ее было едва слышно. Мне приходилось напрягать весь свой слух, чтобы не пропустить ни малейшей детали. Сейчас же она немного прибавила громкость в голосе.

— Кто может не любить музыку? Да.

— Это, наверное, что-то современное, молодежное?

— Слушаю все, что звучит по радио. Местами попадаются красивые мелодии, но я в этом не сильно разборчив, — я не понимал, что Юлия хочет мне сказать.

— А как вы относитесь к классической музыке? — с ноткой легкой иронии спросила она.

— Не слушаю. Считаю слишком старомодной.

— Классика никогда не выйдет из моды, — парировала она. И опять ненадолго замолчала. — В современной обработке для нас она звучит гораздо лучше.

Мысленно я сделал себе заметку поискать в Интернете то, о чем она говорит.

— Но мне больше нравятся голоса. Сильные, светлые, такие, знаете, идущие из души. Чаще всего их можно услышать в мюзиклах. Смесь классики и современности.

Я пришел к выводу, что ей нравятся мюзиклы. Не то, чтобы я был их любитель, но парочку знаю.

— Какой ваш любимый? — спросил я.

— Я наслаждаюсь всеми.

К чему эти вопросы? Как психотерапевт, я понимал, что даже эти незначительные на первый взгляд замечания Юлии имеют огромное значение в ее жизни.

— Какую роль играет музыка в вашей жизни? — задал я осторожный вопрос.

— Говорят, музыка лечит.

— Так же, как и искусство в целом. Пишете ли вы стихи, музыку или картины, или занимаетесь каким-либо творческим делом, это может вас отвлечь от мрачных мыслей, вывести из депрессии.

— То есть для того, чтобы мне стало легче, я должна сама писать музыку?

— Вам достаточно того, что вы пишете стихи.

— К сожалению, этого недостаточно. Для меня.

— Может быть, вам попробовать петь? — для успокоения души все средства хороши.

Юлия рассмеялась. Впервые с того момента, как зашла в мой кабинет. Только смех был вовсе не жизнерадостный. С толикой горечи в голосе.

— Вы знаете, я бы очень хотела.

— Что вас останавливает?

— Через песню выплеснуть все эмоции, все чувства. Выразить все то, что скрывается у меня внутри. Поделиться своей болью, своим счастьем… — невыносимая боль прозвучала сейчас в ее глазах. Голос задрожал. Улыбка исчезла с ее лица.

— Так что же? — тихо спросил я. Она так же тихо ответила:

— Никому это не нужно… — Она вздохнула так, словно это последний глоток воздуха.

Мне хотелось вскочить, схватить ее, вытрясти из нее все эти никчемные мысли. Да что она говорит? Что значит не нужно? Нужно! Хотя бы для меня…

Я осекся. Я помнил: ей необходимо общение. Через стихи, песни она хочет общаться с людьми, с миром. Только вот никто не дает ей необходимого. И я никак не могу понять, почему.

— Пойте для себя.

Юлия молчала. Она не двигалась. Просто невидящим взглядом смотрела куда-то вдаль. Легче прокричать что-то, освободить свою душу, отпустить боль. Я хотел сделать это за нее, для нее. Но Юлия не могла. Ее боль — это воспоминания. И она не хотела с ними расставаться.

Юлия опустила взгляд.

— Если Виктор меня не слышит, то это не имеет для меня смысла.

Такой загадочной девушки я еще не встречал. У нее на все есть своя точка зрения. И причем она всегда логически обоснована. Что для других является ценностью, для нее не имеет значения. Что другим приносит облегчение, ей дарит боль. Она уникальна в своих мыслях и желаниях. И я все больше и больше соглашался с ней. Кто подсказывал ей, как жить? Или она сама решила? Все больше вопросов оставалось без ответов.

Глава 32

23 мая 2004 года.

Мы часто стали общаться небольшой компанией: я, Виктор, его друг Саша и его девушка Вика. Нам нравилось быть вместе. Я долго не хотела знакомиться с друзьями Виктора. Мне это было ни к чему. Я хотела отдавать свое время только ему. Но я не пожалела о новом знакомстве. Саша и Вика были очень приятными людьми. Они познакомились в университете, встречались уже больше года и скоро собирались жить вместе. Они очень подходили друг другу: оба высокие, светловолосые,