Видящая призраков - Нина Маккей

растерянно слушала, как Варла умоляет директрис о помощи. Оливия Хатти, похоже, с трудом сохраняла самообладание.

– Варла, пожалуйста, закрой за собой дверь. Тебе нужно успокоиться. А потом расскажи нам все. У тебя было видение? Вы можете идти, – она махнула нам рукой. – Сделаем, как предложил Паркер.

Что? Я ни в коем случае не хотела пропустить, что собиралась сообщить Варла. Но Паркер, мистер Вежливость, просто потащил меня наружу за собой. Проходя мимо Варлы, я бросила на нее еще один сочувственный взгляд, но этим и ограничилось. Хотя я охотно осталась бы, в следующую секунду уже оказалась в коридоре.

– Подслушивать не очень хорошо, вы же в курсе?

– Заткнись, Паркер, – пробурчали я и Реми одновременно, осторожно подходя к двери.

До нас донеслись приглушенные голоса директрис. Я почти ничего не понимала. Реми тоже покачал головой, когда я вопросительно посмотрела на него. Ну отлично. Было бы чудом, если бы я узнала в этой школе хоть что-нибудь полезное.

Нужно ли мне подождать Варлу? Или она посчитает меня слишком любопытной? И будет совершенно права. Кроме того, я еще хотела попросить ее об одолжении – поискать для меня Нову, прежде чем уеду отсюда. Не говоря уже о том, что мне нужно было больше ответов от директрис.

Пока я размышляла, а Реми рядом со мной напевал припев из Secrets[6], к нам подошла группа учеников.

Уголком глаза я заметила, как напрягся затылок Кроува. Забавно. Почему он нервничал сильнее, чем при встрече с полтергейстом? Нет, правда, на этот раз я предпочла бы не знать. Пусть эта тайна лучше остается скрытой от меня.

К сожалению, Кроув был с этим не согласен. Прежде чем я успела отреагировать, он взял меня за руку.

– Ах да, Севен, вот что я еще хотел сказать… – Что бы он ни хотел изобразить, дергая меня за руку и оглядываясь через плечо, меня это совершенно не устраивало. Даже Паркер сердито уставился на него.

Я дернула руку, но Кроув так просто меня не отпустил. Вместо этого он повернул меня так, чтобы я смотрела на него и оказалась спиной к группе учеников, которые, не скрывая этого, рассматривали нас.

– Мы с Паркером будем помогать тебе освоить искусство охоты за призраками. Будем твоими крестными, можно сказать, опекунами. В конце концов, тебе нужно кое-что наверстать, чтобы догнать сверстников.

Что, простите? И как он до этого додумался? И почему его голос звучит так сдавленно? Я взглянула на Паркера, но тот лишь прищурился в ответ.

– Ты будешь дополнительно заниматься с нами. Перед уроками и по выходным. Но сначала тебе нужны татуировки, – продолжил Кроув. Теперь я окончательно пришла к выводу, что он немного не в себе. – Вот. Здесь. – Кроув поднял свободную руку и провел по моим лопаткам.

Голоса учеников у меня за спиной смолкли. Даже Реми перестал напевать. Из-за внезапной тишины и прикосновения пальцев Кроува к моей спине по коже пробежали мурашки. Я хотела стряхнуть его руку, но почему-то не делала этого.

Какая-то девушка шумно выдохнула. Она стояла позади меня, а я все еще, словно приросла к месту, была заключена в объятия Кроува, так что не видела, кто это. В следующий момент я услышала, как кто-то побежал прочь.

Какой-то парень крикнул:

– Погоди, Аверина. Куда ты?

Реми, конечно, тут же воспользовался возможностью. Коротко откашлявшись, он принялся напевать припев Stop in the name of love[7].

– Отпусти меня! – Через полсекунды после того, как я это произнесла, осознала, что эти слова действительно слетели с моих уст. Видимо, оцепенение меня все-таки отпустило.

Кроув моргнул, бросил еще один взгляд в глубину коридора, а затем выпустил меня из своих цепких объятий.

Это была просто игра на публику?

Я кивнула в сторону учеников, которые уже почти скрылись за поворотом коридора.

– Ты пытаешься им что-то доказать или что?

– Вот уж достижение, Кроув, – поддержал меня Реми. – Аверина возлагала на тебя надежды.

Аверина?

– Милый способ дать понять Аверине, что между ними ничего не выйдет, – заметил Паркер.

Я на мгновение прикрыла глаза – хотя я и не знала Аверину, мне стало ее жалко.

Кроув что-то пробурчал, но я больше его не слушала. Зашагала прочь, и Реми неотрывно следовал за мной. Мне и самой было непонятно, почему я так расстраиваюсь из-за этого придурка.

Кроув был отвратителен. Достоин презрения. Не заслуживал даже того, чтобы о нем думать.

– Почему ты так покраснела, Севен? Севен? – Реми наклонил голову. – Севентина Алексия Ричард, ты же не попалась в сети Кроува? Весь этот образ «самого красивого парня в школе» – так банально! К тому же он самый мерзкий подлец в интернате. Если не во всей вселенной!

Проблема с призраками в том, что они могут болтать без умолку, потому что им не нужно останавливаться, чтобы набрать воздуха.

Кроув мне безразличен. В конце концов, сейчас меня интересует только то, где я могу добыть что-нибудь съедобное. Собственные припасы у меня кончились, а обед я пропустила.

– Есть здесь какой-нибудь буфет с бутербродами?

– Что? Севен, как ты можешь сейчас думать о еде?

– Ну да, по крайней мере, я тогда не думаю о Кроуве, а это уже что-то, не так ли?

Реми тут же умолк.

В столовой, которую Реми с немецким акцентом назвал «кафетерием», болталось несколько учеников с небрежно завязанными галстуками. Несколько девушек сидели, скрестив ноги, на ковре у доходивших до пола окон. Два тощих мальчика-призрака висели в воздухе около накрытого белой скатертью стола, на котором были расставлены подносы с булочками и маффинами, а также изысканные чайники и кофейники. Но, к моему разочарованию, ничего достаточно сытного.

Как только вошли я и Реми, которому пришлось воспользоваться дверью из-за того, что стены были усилены кварцем, большинство разговоров стихли, но почти сразу же переключились на новую тему. И этой новой темой была я. Необычная, слишком взрослая ученица, которая к тому же повсюду таскает с собой своего призрачного друга.

– Нужно начать брать деньги за билеты, – невозмутимо произнес Реми.

– Если я за каждый взгляд, который на меня бросает кто-то из учеников, буду получать по пенни, то смогу позволить себе билет обратно к тете Карен. Бизнес-классом.

– Ты хочешь что? Ты серьезно?

Я отмахнулась. Сейчас не хотела об этом говорить. Не сейчас. И явно не на виду у половины школы.

Шепот долетал до моих ушей. Группа учеников неподалеку обсуждала мои испытания. Как я проходила испытание у экзорцистов. Предположения и полуправда, насколько мне было слышно.

– Можем поговорить где-нибудь еще? – Я взяла себе какао и пончик в сахарной пудре.

Реми покосился на мою руку.

– Пожалуйста, прекрати так разглядывать меня и мой пончик. Меня и без тебя достаточно рассматривают.

Реми опустил руки.

– Ну, спасибо на добром слове, Севен. – Он обратил взгляд на сдобные сконы, которые я нагружала себе на тарелку, будто делала запасы на зиму.

– Давай поедим снаружи. – Может, посидеть на этих замечательных садовых качелях? Это могло бы в конечном счете спасти мой день.

Без разницы. Главное, подальше от этих взглядов. Мои новые соученики явно не знали, что такое личное пространство.

– Ремингтон Ахиллес Остервальд, признай, наконец. Этот мир несправедлив.

В ответ Реми кивнул, и в его взгляде мелькнуло понимание.

– Даже полтергейсты меня не уважают.

Реми хихикнул.

– Ах, ты так думаешь? Может, они просто так хотят тебя попросить, чтобы ты написала им что-нибудь в альбом со стихами.

Я закатила глаза.

– Наверное, в этом и дело. – Я направилась к двери в задней части столовой, и Реми последовал за мной. Только, в отличие от меня, он пролетел сквозь закрытую дверь. Выйдя в коридор, я покрутила тарелку в руках.

– Ты уже сталкивался с чем-то похожим? Был ли до меня какой-нибудь ученик, на которого бы так агрессивно нападали полтергейсты?

Реми, который как раз в этот момент напевал песню, где шла речь о лучших друзьях и которую я раньше слышала в кино, тут же умок.

– Нет. Насколько я знаю, такого никогда раньше не было. Как и