Орлы и звёзды - Александр Антонов

— Налюбовалась? — ехидно осведомился Мишка, глядя на меня снизу вверх.

Обычно я в таких случаях сержусь, но на этот раз даже бровей не свела.

Потом мы пили чай. Потом я слушала Мишкин рассказ. Потом попала под репрессии.

— Значитца так! — заявил новоявленный узурпатор. — На улицу ни ногой. Да и к окнам тоже подходить не надо.

— А чё так строго-то? — вежливо осведомилась я. — Может, сделаете бедной девушке какое послабление?

Мишка знал меня достаточно хорошо, чтобы уловить в моём тоне предвестие крупных для себя неприятностей, потому поспешил пояснить:

— Львов мог установить за квартирой наблюдение. Хотя, навряд ли, — тут же опроверг он только что сказанные слова. Немного помолчал и добавил: – Но нам лучше всё-таки перестраховаться.

Вы думаете, я что-то поняла? Вот и я так думаю. Но со скандалом решила повременить и лишь спросила тоном примерной школьницы:

— А какой прок в том, чтобы Львов ничего не знал о моём появлении?

— Понимаешь, предвижу я от этого сукиного сына пользу великую для дела нашего, — Мишка, когда его несёт, начинает изъясняться весьма витиевато, — и потому хочу его завербовать. А ты в этом деле вроде как моё секретное оружие.

Насчёт оружия спорить не буду – что есть, то есть. А вот насчёт вербовки спешу уточнить:

— У тебя уже разработан план?

— В общих чертах. Осталось продумать некоторые детали. Ты не волнуйся, как только всё будет готово, я тебя посвящу.

— Так начинай посвящать сейчас. Вместе и додумаем. Как говориться: одна голова хорошо, а две… — тут я осеклась под его насмешливым взглядом.

— Не обольщайся. Стать первым думающим оружием тебе не суждено, — скороговоркой выпалил Михаил и тут же устремился к двери. Если бы взгляд мог прожигать, то дыра в спине ему была обеспечена.

Дулась на меня Ольга недолго. Скоро ей стало скучно, и она первой пошла на примирение. Со своим вынужденным заточением она смирилась довольно легко. Будучи человеком военным, она просто приравняла мою просьбу к приказу, а приказ, как известно, пояснений не требует. Из квартиры она не рвалась, к окнам, кроме как в темноте, не подходила, на тему вербовки Львова разговоров не заводила. Зато на другие темы мы говорили подолгу. В основном о Глебе и Николае и о нашей общей роли в грядущих событиях. О местонахождении ребят наши мнения разнились, но в одном мы сошлись: где бы они ни были, путь их лежит в Петроград, где мы вскоре с ними и встретимся. Что касается нашего предназначения, то тут версий было много – и все мои. Ольга сразу заявила, что её роль вспомогательная. Будет дело – будет думать. Тут она показала мне язык. А вот ломать столь чудесным образом помолодевшую головку над столь чудовищными проблемами она категорически отказывается. Меня же она слушала с видимым удовольствием, не отвергая ни одну из предложенных версий. У меня даже закралось подозрение, что я заменю ей телевизор. Чтобы усилить эффект я даже притащил из чулана пустую раму, видимо от картины, и попробовал вещать через неё, но рейтинга мне это не прибавило и рама отправилась пылиться дальше.

Шло время. Львов несколько раз звонил, интересовался моими успехами в разгадке тайны зеркала, но делал это как-то вяло, видимо, его волновали другие проблемы.

Настало 16 декабря и пришло время посвятить Ольгу в мой план. По моему значительному виду она догадалась, что я намерен говорить с ней о важном, и, сделав серьёзное лицо, приготовилась слушать.

— Значитца так, Львова надо ломать сегодня… — я сделал паузу и посмотрел на Ольгу, но она только кивнула головой.

— Ты даже не спрашиваешь почему? — удивился я.

— Сам скажешь, — лаконично пояснила Ольга.

В этом она была абсолютно права. Мне оставалось только утереться и продолжать:

— Дело в том, что сегодня во дворце Юсупова будет убит Распутин!

Ольга вновь лишь кивнула головой. Это стало меня слегка раздражать. Однако сам виноват, надо было в прошлый раз удержаться от прикола насчёт думающего оружия.

— Если нам удастся заманить полковника сюда, — а нам это удастся! — то ты возьмёшь его под контроль, а я расскажу ему о том, что мы попаданцы. В качестве доказательства предъявлю тебя – Ольга не смогла удержаться от самодовольной улыбки – и расскажу об убийстве Распутина… Да не молчи ты, хватит уже!

— А если он кинется спасать Старца? — тут же спросила Ольга.

— Да как же он кинется, если ты ему этого не позволишь? — с улыбкой поинтересовался я.

— Да? Тогда точно не кинется. И ты думаешь, этих доказательств ему окажется достаточно?

Я пожал плечами.

— Может – да, может – нет, да это, по сути, и не так важно. Главное, чтобы он засомневался и не принялся тут же нас арестовывать.

— Интересно, как это он примется нас арестовывать, если я ему этого не позволю? — спросила на голубом глазу Ольга.

Я с подозрением посмотрел на неё.

— Ну не вечно же ты его будешь контролировать…

— Так ведь это как вы, тащь подполковник, решите…

Вот язва!

— Я говорю: не вечно!

— Всё поняла, значит будет сомневаться!

Ольга посмотрела на меня, поняла, что переборщила и примиряющим тоном спросила:

— А как ты его сюда заманить собираешься?

— Не фокус как. Позвоню, скажу, что есть срочная информация по зеркалу, примчится, как миленький. Но лучше бы он приехал сам, без вызова.

— Оно конечно. Сам – оно завсегда лучше! — кивнула головой Ольга.

— Ну хватит уже?!

— Хватит, так хватит, — согласилась Ольга. — Пойдём обедать?

Когда часы в прихожей пробили семь раз, я решительно поднялся с кресла.

— Всё! Иду звонить.

Ещё не дойдя до аппарата, я услышал, как с той стороны двери вставляют в замочную скважину ключ. В три прыжка взлетев по лестнице, я ворвался в комнату.

— У нас гости! — шепнул я встрепенувшейся Ольге.

Она молча кивнула головой и приняла расслабленную позу, где до этого и сидела: на боковом диванчике. Я опустился в кресло лицом к двери. Судя по шуму, вошедший был один. Он сразу же направился к лестнице, лихо пересчитал каблуками ступени, и вот он уже в комнате, полковник Львов собственной персоной с решительным выражением на лице и пистолетом в руке. Не надо быть большого ума, чтобы сообразить: господин полковник наконец-то узнал, что я не тот, за кого себя выдаю. Ну что ж, так даже лучше! Вот только пришёл ли он один, не стоят ли за входной дверью ребята в голубых мундирах? Ну если даже и стоят, то один-два, не больше. А это значит, что если мой план даст осечку, то мы уйдём, оставив после себя два-три трупа, только и всего! Эта мысль заставила меня улыбнуться, что не осталось незамеченным со стороны полковника.

— Да я смотрю, вам весело, господин, не знаю, как вас там по-настоящему величать! — сверкнул глазами Львов. Тут он заметил скромно сидящую на диване Ольгу.

— Вы ещё и не один? Сударыня, кем бы вы ни были, но я попрошу вас спуститься вниз и подождать меня там, пока я побеседую с этим господином. Из квартиры выходить не советую, за дверью мои люди!

Значит, всё-таки не один. Дежурный офицер и шофёр? Полковник сегодня не в крагах, думаю, что моя догадка верна.

Ольга поднялась и скромно пошла к двери. Вот она зашла за спину полковника, вот подхватывает обмякшее тело – нам лишний шум ни к чему – и бережно опускает его на ковёр. Верно мыслит – вдруг напарниками будут?

— Быстро вниз! — тихо командую я, и Ольга бесшумно исчезает за дверью. Вскоре возвращается, в руках верёвка и полотенце.

— Дверь не заперта, но закрыта. Я растяжку поставила, попробуют войти – услышим.

Растяжку Ольга заготовила заранее, привязав конец бечёвки к язычку колокольчика. Мы выдвинули на середину комнаты второе кресло, усадили в него полковника, зафиксировали верёвкой руки на подлокотниках и завязали рот полотенцем. А что делать, скотч-то ещё не изобрели? Ольга вернулась на диван. Я уселся в кресло напротив полковника, и мы принялись ждать. Вскоре наш пленник стал приходить в себя. Открыл глаза, дёрнулся, что-то промычал сквозь полотенце и принялся буравить меня глазами. Я же заговорил по-дружески:

— Пётр Евгеньевич, право, не стоило так сюда врываться: с пистолетом в руке. Вы просто не оставили нам выбора. Пришли бы как обычно, мы бы побеседовали, и я рассказал бы вам всё, что вас интересует. Напрасно вы смотрите на меня с таким недоверием. Я уже и сам, вот Ольга не даст соврать, собирался вам звонить и именно с целью пригласить вас на серьёзный разговор. Ах, пардон, вы же не представлены друг другу. Господин полковник! Это моя напарница, Ольга. Вы же для неё в представлении не нуждаетесь, она о вас наслышана достаточно. И вот что я вам предлагаю. Вы пообещаете не кричать и не создавать другого шума, а мы уберём это дурацкое полотенце. Ваше решение?