Пересечение миров. Сборник рассказов - Андрей Собакин

– Типа того… – и Фёдор снова приложился к бутылке.

Фёдор был мужик крепкий. Когда-то он работал в местном карьере шофёром на «БелАЗе», но однажды по пьяни завалил самосвал в карьер – сам чудом выжил, а самосвал перевернувшись раза четыре на склоне, превратился в кучу металлолома. Фёдора из шофёров тогда сразу попёрли и перевели на работу гараж.

– Слышь, Фёдор, – сказал Иван Семёнович, – Тут такое дело…

И он рассказал, что расширяя погреб наткнулся на какой-то непонятный каменный то ли гроб, то ли ящик…

– Тяжёлая крышка? – Фёдор отхлебнул из бутылки, – А пошли, разберёмся, что ты там такое накопал.

И они вдвоём отравились к дому Ивана Семёновича. Погреб был посреди огорода – земляной холмик с низкой дверью. Спустившись вниз, Фёдор удивлённо осмотрел каменный саркофаг.

– Ни хера се… – присвистнул он, – Солидная штука…

Второго лома у Ивана Семёновича не было, поэтому решили действовать так: Фёдор ломом пытался приподнять крышку, а Иван Семёнович подсовывал в образовавшуюся щель лопату… После где-то пятнадцатиминутной возни, каменную крышку удалось подцепить, а потом, практически повиснув на ломе, Фёдор сдвинул её чуть вверх и в сторону. Подложив лом и лопату, совместными усилиями Иван Семёнович и механик потянули крышку на себя, и та, с грохотом и подняв облако белой известковой пыли, упала к их ногам, едва не придавив ноги Ивана Семёновича – тот успел отпрыгнуть в самый последний момент. В свете электрической лампочки под низким потолком погреба Ивану Семёновичу и Фёдору открылось невероятно странное зрелище: в каменном гробу из серого известняка лежала девушка. Она была очень высокого роста – метра два, не меньше. Китайские иероглифы на саркофаге, возможно имели к ней самое прямое отношение из-за довольно китайской внешности девушки. Впрочем, глаза её были закрыты, а бледных щеках темнели нарисованные чёрной краской непонятные символы. На девушке было надето странное ожерелье – длинные широкие пластины из какого-то полупрозрачного зелёного камня закрывали её грудь. Голову девушки украшала очень красивая диадема из золота с крупными зелёными камнями – сама диадема состояла как бы из двух переплетающихся золотых змей, а сверху волосы девушки скрывала странного фасона чёрная остроконечная шапочка… Рук девушки не было видно – всё её тело, завёрнутое в тёмно-серую искрящуюся ткань, напоминало мумию. На животе девушки лежала, очевидно искусно сделанная из камня, свернувшаяся кольцом чёрная змея. Шея девушки была заключена в широкий кожаный ошейник с округлыми зелёными камнями…

– Вот это да… – пробормотал механик невольно отступая на пару шагов назад.

Несомненно, девушка была мертва, но бледная кожа на её лице совсем не производила такого древнего впечатления, как тот саркофаг, в котором она лежала. Казалось, что она умерла совсем недавно…

– Господи, что это такое? – невольно воскликнул Иван Семёнович.

Выдержав паузу, Фёдор осторожно приблизился к саркофагу и начал внимательно разглядывать девушку и её украшения…

– Знаешь, что Семёныч, – сказал он, – Штука эта, несомненно, древняя… Давай, я эту фиговину с её головы возьму, а ты никому про меня не рассказывай. Ты свои двадцать пять процентов от клада так и так получишь…

И Фёдор показал рукой на диадему. Заметив вопросительный взгляд Ивана Семёновича, он пояснил:

– Ты бы без меня крышку эту всё равно не открыл бы… Поэтому я беру мою долю, а тебе всё остальное.

– Так, может, меня за это дело и загребут? – пробомотал Иван Семёнович, – Труп-то на моём огороде найдут…

– А можешь никуда и не сообщать, – пожал плечами Фёдор, – Я-то тебя не выдам.

– Так что, она так и будет у меня в погребе?.. – спросил Иван Семёнович, – Уж лучше я сообщу…

– Как хочешь, – ответил Фёдор, – Можно её в брезент переложить и в лесу, как стемнеет, закопать. Только бирюльки все с неё снимем сначала…

И не дожидаясь реакции Ивана Семёновича, он протянул руку и взялся за диадему. То, что произошло дальше, было похоже на страшный сон. Чёрная каменная змея лежавшая на животе девушки внезапно вздрогнула и подняла голову. Фёдор обернулся на шорох, но не успел одернуть руку. Змея с коротким шипением метнулась вперёд и быстро укусила его чуть пониже локтя… В следующее же мгновенье перед изумлёнными взглядами Фёдора и Ивана Семёновича она стремительно отшатнулась назад и заняла угрожающую позу подняв свою голову где-то на полметра над саркофагом. Глаза змеи были чёрные, холодные и жестокие. В приоткрытой пасти виднелась пара острых, чуть изогнутых, зубов… Фёдор испуганно одёрнул руку, и тут змея внезапно исчезла, словно растворившись в воздухе. Иван Семёнович в ужасе попятился назад к лестнице. Фёдор тоже отшатнулся от саркофага – рукав его рубашки был в крови. Механик сначала тупо смотрел на свою руку, а потом вдруг лицо его исказила резкая гримаса боли. Глаза безумно выкатились, и он жутко захрипел задыхаясь и кашляя, из его рта появилась странная белая пена…

– Фё-фё-фё… – растерянно попытался позвать механика Иван Семёнович, но тот повалился на земляной пол погреба, пару раз неестественно дёрнулся и замер.

Пена вытекавшая из его рта окрасилась кровью.

В этот момент Иван Семёнович услышал отчётливое шуршание, словно где-то совсем рядом высыпали песок из мешка. Он в недоумении начал озираться по сторонам. Фёдор лежал прямо посреди погреба, как раз под лампочкой, свешивающейся с потолка. Иван Семёнович увидел, как из тёмных углов погреба к телу механика устремились короткие чёрные змейки. Они были совсем небольшие, сантиметров двадцать-тридцать в длину, но их было огромное множество – десятки, сотни… Змейки начали пожирать тело Фёдора. Не прошло и минуты, как тот полностью скрылся под шевелящимся чёрным покрывалом из змей… Иван Семёнович, оцепенев от ужаса, стоял у лесницы и смотрел, как змейки начали одна за другой расползаться в стороны, исчезая в темноте. На полу остался только обглоданный до костей скелет и лохмотья, оставшиеся от одежды Фёдора. Когда Иван Семёнович оторвал взгляд от останков механика, он увидел, что девушка из саркофага уже не лежит, а сидит. И не просто сидит, а смотрит прямо на него. В свете стоваттовой лампочки погреба её диадема сияла золотом и зелёными камнями (если бы Иван Семёнович разбирался в геологии, то он бы знал, что это был нефрит). Глаза девушки были открыты – чёрные и бесконечно далёкие, как у той змеи, которая укусила Фёдора. Из переливающегося, словно обсыпанного блёстками, платья появились две бледные белые обнаженные руки девушки с несколькими браслетами на каждой. Как и