Неожиданный шанс - Алексеев Михаил Егорович

Первыми к шлюзу, дав длинный гудок, поддержанный всеми судами, двинулся земснаряд – он должен был проторить дорогу остальным. За ним – танкодесантные катера со свежеизготовленными баржами-плоскодонками. Кстати, получились немаленькие суденышки – 50 метров в длину, пять в ширину и борта три метра. Итого выходило под 700 кубометров полезного пространства. С катерами проблем не должно было быть. Они способны были ходить по этим невеликим речкам и без половодья. Они везли стройматериалы, инструмент оборудование, технику – экскаваторы и бульдозеры. Потом пассажирские пароходы, и последними пошли буксиры с серьезными стальными баржами. Пассажирские пароходы и буксиры разгрузили по максимуму – загрузятся всем необходимым уже на Угре. Когда первые суда покинули шлюз и вошли в Молодку, Фомичев с ближниками пошли в модуль управления шлюзом. Там была радиосвязь, и туда следовали доклады капитанов судов каравана.

Вслушиваясь в переговоры, Фомичев критически осмотрелся.

– М-да, надо будет здесь башню поставить. Как маяк. Чтобы с рабочего места оператор видел весь шлюз. А то… связь, конечно, хорошо. Без связи плохо.

– Это точно! – поддержал его безопасник. – И УКВ-связь дальше достанет, если и антенну на башню поставить.

– Решено! Запиши, чтоб не забылось, – обратился он к начальнику шлюзовой службы княжества. – Начальник шлюзовой службы княжества – как звучит, а?

Через час земснаряд, расчистив весенние заносы, вышел в Жижалу. Самый сложный участок был пройден. К вечеру весь караван стал на якорь у устья впадающей в Угру речки Сигосы. Там планировались речной порт и основная база флота княжества.

Получив доклад о выполнении задачи от командующего флотом капитана первого ранга, Фомичев подытожил:

– Ну, процесс пошел! Давайте-ка быстро нальем и выпьем за удачу, и надо собирать караван в Смоленск. Нужно там место столбить. Валерий Николаевич! Как и договаривались – ты идешь старшим. Я займусь операцией «Иван Васильевич меняет профессию». А сельхозуправлению готовиться к посевной!

Утром следующего дня от пристани в Улицком озере отчалил буксир-толкач с баржой впереди и баржой-плоскодонкой на буксире. Пройдя Улицкий шлюз и выйдя в Вязьму, он неторопливо отправился вниз по течению. Неторопливо – это с точки зрения людей двадцать первого столетия. А для аборигенов скорость 12–15 километров в час казалась чудом. Баржи были загружены стройматериалами, техникой и оборудованием. Кроме экипажа и Никодимова с пятеркой бойцов роты Черныха, в Смоленск плыли два специалиста-строителя, пара механизаторов, электрик и смоленская же артель плотников. Теперь, после повышения их профессионального уровня до столяров, им предстояло освоить строительные специальности. Их задачей было строительство причалов и гостиного двора княжества Вяземского в Смоленске. На все отводился месяц. Людей для такого масштабного проекта было недостаточно, но считалось возможным нанять временных подсобных работников прямо в Смоленске. Артель в один голос утверждала, что в этом проблем не будет – была бы оплата. Кроме всего этого, в путешествие выпросились все научники. Никодимов был не против, а Фомичев не возражал. Сами же ученые были просто счастливы.

В полдень следующего дня люди на смоленском торжище, разбитом на берегу реки у крепостной стены, были озадачены непонятными звуками, доносящимися откуда-то со стороны Днепра, выше по течению от города. Как будто там где-то огромный лось ревел. А потом неожиданно из-за излучины реки выкатилась нечто невообразимое. Огромная лодья, с печкой и трубой, из которой шел дымок, ходко, подняв буруны у носа, разрезала водную гладь. И вот она-то, дунув в небо белым дымом, снова издала этот незнакомый рев. Толпа, удивленно смотрящая на это чудо, бросилась врассыпную. Сторожа торопливо закрывали крепостные ворота. В крепости судорожно ударило тревожное било. На стенах замелькали шлемы дружины.

А чудовище сбавило ход и, осторожно подойдя, ткнулось носом в берег в том месте, где выкупил себе место под усадьбу купец Ждан, чуть ниже устья Рачевки. Он, кстати, никуда не бежал, а вместе со своими людьми спокойно стоял на берегу. Через минуту воины на стенах поняли, чего он ждал. С этой огромной лодьи на берег сбросили сходни и спустилась группа людей. Люди обнялись со встречающими и о чем-то весело заговорили, размахивая руками и смеясь.

Над лодьей реяло красное знамя с рисунком, который со стены было не разобрать.

Теперь не испугавшиеся и не убежавшие зрители смогли рассмотреть лодью, которую из-за невиданных размеров и формы приняли за чудовище. Лодья больше не ревела, и народ потихоньку начал стягиваться поближе, снедаемый любопытством. Первыми шли мальчишки, они и опознали людей из второй, более многочисленной группы, сошедшей на берег.

– Батя! – неожиданно закричал один из отроков и замер, боясь сдвинуться с места.

– Сынку! – ответил бородатый мужчина в необычной красивой разноцветной одежде и, вытянув руки, быстро пошел навстречу подростку. Оказалось, что вернулась плотницкая артель, ушедшая в начале зимы на заработки куда-то в верховья Днепра. И сейчас все работники, радостные и счастливые, шли домой после долгой разлуки. Боярин Никодимов отпустил их до утра, рассудив, что сегодня в любом случае работы не будет. После детей обязательно подтянутся жены, невесты, родители и прочие родственники, и артели будет не до работы. Еще и травму могут получить, отвлекаясь. А это плохо скажется как минимум на имидже княжества Вяземского. Да и охранять имущество на баржах удобнее, а завтра с рассветом можно приступать к разгрузке. Одновременно все артельщики знали, что им нужно найти среди своих знакомых и родственников помощников для исполнения воли князя.

Для Никодимова работа началась сразу же. После организации караульной службы он в каюте буксира, отведенной ему, наконец, смог обстоятельно поговорить со Жданом.

Тот подробно рассказал о всех значимых событиях, как того требовал Никодимов, задавший множество уточняющих вопросов. В конце договорились, что завтра с утра Ждан представит Никодимову своего друга Годислава. Ждан приглашал в гости боярина, но Никодимов отказался, сославшись на занятость. И действительно, после ухода купца старший его группы, работавшей в Смоленске, передал ему письменные отчеты за прошедшую зиму и после этого подробно дал характеристики людям, с которыми он встречался, сопровождая купца.

Утро следующего дня было шумным. Пришли артельщики. Пришли не одни – с друзьями, родственниками и просто знакомыми, желающими поработать на стройке гостиного двора. Оплата на четверть дороже, чем можно было на подобной работе заработать в городе, привлекала многих. И к тому же можно было вблизи рассмотреть множество невиданных инструментов и других чудес, о которых весь вечер накануне, хвастаясь, рассказывали артельщики. В рабочих руках недостатка не было, и прораб стройки распределял людей в бригады – сейчас нужно было разгрузить баржи. С помощью крана на барже и автокрана на берегу планировали сделать это за два дня. Вся процедура стала самым ярким событием в городе, и все свободное от работы население собралось на склонах смоленских круч, с интересом следя за происходящим и живо обсуждая. Впереди у них были еще более интересные дни.

Ждан с Годиславом появились чуть позже – когда утренний ажиотаж схлынул и процесс разгрузки приобрел рутинность. Никодимов окинул взглядом своего потенциального сотрудника. Повыше Ждана, плотней – чувствуется забота жены о животе мужа своего, лицо… да тут все – истинные арийцы! Сероглаз, златокудр, небольшая бородка. Никодимов задумчиво потер подбородок: «Может, тоже бороду отпустить? Вон, Фомичев прям как местный стал – с бородой. А ему тем более выделяться не с руки. А тут все бородаты. Прям как внешний половой признак напоказ. Чтоб не попутали».

– Вот, боярин, привел своего друга, – представил Ждан.

Никодимов поздоровался со Жданом и, протягивая руку Годиславу, произнес:

– Здравствуйте, Годислав сын Радима! Я – Никодимов Валерий Николаевич! Как у вас принято – боярин князя вяземского Сергея Владимировича. Ну, пойдемте в каюту, чтобы шум не мешал нам и мы не мешали работникам.