Герой-романтик - Джоанна Беррингтон

— Филипп, ты? — удивленно проговорила она. — Но что ты здесь делаешь?

Мужчина смущенно развел руками. Он выглядел как всегда безукоризненно — костюм по фигуре, начищенные туфли, уложенные волосы.

— Если честно, то иду к тебе в гости.

Мелисса недоуменно улыбнулась:

— Но ты же не знаешь, где я живу.

— Я знаю дом и подъезд, этого достаточно. — Филипп пожал плечами, как бы говоря, что все просто. — Номер квартиры спросил бы у консьержки. Или попросил бы передать, что я жду тебя внизу. Да, следовало позвонить, но я то ли потерял твой номер телефона, то ли ты его мне не давала…

Молодая женщина разглядывала неожиданного гостя, думая, что же делать. С одной стороны, она не планировала сегодня общаться с кем-либо. Но с другой стороны…

— А почему ты пришел? — спросила она напрямик.

— Если честно, то очень хотел тебя увидеть, — так же прямо ответил Филипп. — Хотя понимаю, что заявляться вот так, без предупреждения, с моей стороны крайне невежливо. Поэтому, если ты меня прогонишь, то будешь совершенно права.

И Мелисса улыбнулась. Все-таки этот человек был ей очень симпатичен. Они познакомились при таких странных обстоятельствах, потом снова встретились случайно. Может, это судьба, и со временем они станут очень хорошими друзьями?

— Я иду за мороженым, — просто сказала она. — Здесь недалеко. Если хочешь, пойдем вместе. А потом поднимемся ко мне, и я угощу тебя кофе.

Спустя полчала они сидели на уютной кухне Мелиссы и ели шоколадный пломбир. Филипп рассказывал смешные истории из своего детства, и молодая женщина даже несколько раз улыбнулось. Она поймала себя на мысли, что в компании с этим человеком ей легко и приятно. Как со старым другом. А ведь она видит его всего четвертый раз в жизни!

— И я всю ночь просидел на этом высоком дереве, потому что боялся спуститься, — делился Филипп воспоминаниями, лакомясь мороженым. — Мне тогда было всего восемь, представляешь, каково мальчишке просидеть на ветке больше двенадцати часов? А утром меня нашел отчим и помог спуститься на землю. В общем, он спас и меня, и того несчастного котенка, которого я полез снимать…

— Да уж, — протянула Мелисса. — Сюжет для поучительного детского мультфильма. А котенок? Он убежал?

— Нет конечно! Разве я мог отпустить его, после того как мы вместе просидели ночь на дереве? — усмехнулся Филипп. — Мы забрали его домой, он вырос в огромного рыжего кота и жил у нас очень долго. От матери мне, конечно, досталось тогда. Все же страшно переволновались… А тебя часто ругали в детстве?

Мелисса пожала плечами:

— Да не особо… Мама умерла, когда мне было два года, а отец во мне души не чаял. Скорее, меня баловали.

Филипп сидел напротив молодой женщины и любовался ею. Она вела себя так естественно и непосредственно, не кокетничая, не стараясь понравиться. И в этом была ее изюминка.

— Как считаешь, мне будет хорошо, если я покрашу волосы в каштановый цвет? Или лучше светлый орех? — вдруг поинтересовалась она.

— Не знаю, — честно ответил Филипп. — Я как-то над этим не задумывался. Тебе и так хорошо! А почему ты спрашиваешь?

Мелисса отодвинула от себя пустую тарелку.

— Просто я хочу измениться. Чувствую потребность.

— И решила начать с цвета волос? — удивился Филипп.

— Нет, я начну с того, что серьезно поговорю с человеком, который чуть не стал моим мужем, — был ответ. — Я поняла, что нам нужно расстаться.

Филипп хотел было воскликнуть “так это же отлично”, но вовремя спохватился. Все-таки подобная реакция выглядела бы при данных обстоятельствах, мягко говоря, неуместной.

— Вот как? — только выдавил он.

— Да, — кивнула Мелисса. — Я поняла, что эти отношения исчерпали себя. Хотя мне и грустно это признавать.

И снова Филипп хотел сказать что-то типа “это к лучшему”, но вновь сдержался.

— И что ты намерена делать? — спросил он. — Ну, кроме того, что сходишь к парикмахеру.

— Буду жить дальше, — пожала плечами она. — Жила же я как-то до встречи с Питером.

Мелисса погрустнела. В последние дни ее настроение было так нестабильно! Только-только, вроде бы, она успокоится, возьмет себя в руки, а потом раз — и снова неожиданно накатывает печаль.

— Не терзай себя, — тихо проговорил Филипп. — Я верю, что все в твоей жизни будет хорошо. Ведь ты необыкновенная. Ты даже сама не знаешь, какая ты….

Молодая женщина закрыла ладонями лицо. Когда же закончатся эти мучения? Когда же перестанет болеть душа и она сможет снова радоваться жизни?

— Тот мужчина, наверное, сам не понял, что потерял, — продолжал Филипп. — Не жалей о нем. Тебе еще встретится человек, который сделает тебя счастливой.

Мелисса грустно вздохнула.

— Я знаю, ты говоришь правильные вещи. И ты, и подруга, и мой отец, — проговорила она. — Но так тяжело осознавать, что я несколько месяцев жила иллюзиями. И так тяжело смириться с реальностью…

Филипп не мог смотреть на страдания Мелиссы. Встал со стула, подошел ближе, присел перед ней, взял за руку.

— Если бы я мог забрать твою печаль себе, то сделал бы это, не задумываясь…

В его глазах было что-то такое, что смутило молодую женщину:

— Прости, я снова жалуюсь тебе на жизнь. Для этих целей мне следовало бы обратиться к психоаналитику…

Она осторожно убрала свою ладонь из его руки и взяла пустые тарелки из-под мороженого, намереваясь убрать их со стола.

Филипп поднялся. Пора было уходить, он это чувствовал. Прямо сейчас, немедленно, пока не наговорил ей глупостей!

— Знаешь, пока мне не верится, что когда-нибудь у меня будут другие отношения, — внезапно произнесла Мелисса. — Мне кажется, я просто не решусь начать их.

Она смотрела на него доверчиво, широко распахнув карие глаза. И на Филиппа внезапно накатила такая волна нежности… Он еле сдержался, чтобы не броситься к ней, обнять, вдохнуть аромат ее волос, почувствовать ее тепло.

— Если бы ты дала мне шанс… — сорвалось с губ Филиппа. — Не сейчас, а вообще, когда-нибудь… Я бы тогда знал, ради чего жить.

Он выдохнул это и услышал, как бешено стучит его сердце. И как разрывается душа от осознания, что его мечтам, может быть, никогда не суждено сбыться. Она недоуменно посмотрела на него. Неужели не ослышалась? Нет, не может быть, она, наверное, просто неправильно его поняла.

— Уже поздно, ты устала. Мне пора, — засобирался Филипп, наконец-то совладав с эмоциями.

— Подожди, что ты хотел сказать сейчас этими словами, про шанс? — оторопело произнесла Мелисса, идя за ним в прихожую.

Он взялся за дверную ручку, но, прежде чем уйти, еще раз взглянул на нее. И в его взгляде было столько нежности, что Мелисса просто не могла этого не заметить.