Практика внимательности в повседневной жизни - Чарльз Тарт

Я хочу еще раз подчеркнуть, что мы всего лишь люди, и если бы мы могли быть совершенными, то не учились бы здесь внимательности. Так что вам предстоит практиковаться, и вы будете делать это не лучшим образом. Вы будете выполнять это еще и еще раз, и опять плохо, но при этом вы постепенно будете чему-то учиться.

Сказанное тоже плохо выражает мою мысль. И чем больше я стараюсь прояснить ее, тем меньше подходят для этого мои слова. Но я надеюсь, что они направят вас в нужное русло. И тогда благодаря собственному опыту вы начнете совершенствовать процесс, выбирать то, что наиболее существенно для вас.

Согласитесь, что, вместо того чтобы что-то делать, вы иногда будете упорно размышлять об этом. Я знаю, что мое мышление проявляет качество навязчивости. Когда кто-то рассказывает мне о чем-то, я многократно прокручиваю это в своем мозгу, прежде чем человек закончит фразу, поскольку ему, с моей точки зрения, трудно дойти до сути дела. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что такое навязчивое «прокручивание» зачастую не является реальностью.

Много лет назад, когда я начал заниматься борьбой айкидо, с нами работал инструктор Алан Гроу, сильный, немногословный человек.

Через две недели я решил, что смогу объяснить айкидо гораздо лучше, чем он. Я мог связать этот вид боевых искусств с различными философскими и религиозными традициями, с современными психологическими концепциями. Но он мог легким движением руки отбросить меня на значительное расстояние, я же этого делать не умел.

Постепенно я стал понимать, что умные слова про айкидо ровным счетом ничего не значат. Мне понадобилось около двух лет, прежде чем я научился не вовлекаться в бесконечный поток слов, которые порождал мой ум, а просто всем своим телом внимательно переживать то, чему меня учат. Таким образом я освоил новый способ обучения. Важной частью моего образования стало обучение телесно-инстинктивного ума, выведение его из обычного состояния.

Я говорил ранее об эмоциональном образовании. Воспитание эмоционального ума частично происходит во время практикования внимательности. Это дает более ясное понимание того, что вы действительно чувствуете в каждый отдельно взятый момент. Однако я не убежден в том, что в большинстве случаев будет достаточно одной лишь тренировки внимательности.

Мне кажется, что в этой области духовного развития Западу есть что предложить. Мы много знаем об эмоциональных проблемах, бессознательных процессах и защитах, так затрудняющих наблюдение реальных процессов переживания. И я убежден, что наиболее быстрое продвижение в эмоциональном развитии, просветлении и зрелости возможно при искусном сочетании психотерапевтического консультирования с формальной медитативной практикой, практикой внимательности в повседневной жизни и практикой почитания. Они действительно нуждаются во взаимном дополнении, поскольку нам известно, что многие эмоциональные процессы коренятся в бессознательном и поэтому их трудно обнаружить посредством практики медитации или самовоспоминания. Вы можете значительно продвинуться, но бывают ситуации, когда неделя работы с хорошим терапевтом или фасилитатором принесет вам гораздо больше открытий, чем пять лет медитации.

Студент: Вы упомянули эмоциональную практику и практику почитания. Что вы думаете о практике почитания? [15]

Это деликатный вопрос. Если вы говорите о той практике почитания, которую мы осуществляем здесь, в Содружестве Ригпа, по отношению к учителю и его учителям, или о подобной практике, которая осуществляется во многих духовных группах, то я полагаю, что она как крайне необходима, так и крайне опасна.

Есть почитание, которое можно было бы назвать разумным: чувство уважения и благоговения, которое как бы само собой возникает по отношению к человеку, научившему вас чему-то очень ценному. Это разумное почитание может побуждать вас продолжать практику и обучение. Но почитание опасно в том смысле, что мы имеем тенденцию проецировать на учителя неразрешенные проблемы и ожидания, связанные с родителями, а это может сильно исказить истинное положение вещей. Проекция – один из основных создателей сансары. В ситуации, создающейся вследствие проекции, когда в практику привносится своеобразная эмоциональная подпитка, учитель имеет возможность способствовать быстрым изменениям. Но в ее основе лежат бессознательные неразрешенные конфликты, так что эти изменения невелики, и все может вскоре перемениться.

Нередко происходит то, что называют переносом на учителя, так что учитель становится Магической Мамой или Магическим Папой для бессознательного проецирующего ума. Кажущийся духовный прогресс может быть очень стремительным, ученик может пребывать в экстатических состояниях, иметь необычные переживания и пойти достаточно далеко. Но в один прекрасный день либо учитель допускает какую-то оплошность, либо в личной жизни ученика происходит нечто малоприятное, и проекция внезапно становится обратной: ученик начинает думать, что «этот негодяй его эксплуатирует, что он шарлатан и злодей». Ученик теряет все свои «достижения» и переходит в негативное состояние. Это происходит потому, что перенос основывается на мощных, но инфантильных чувствах к родителям – на глубокой любви к «хорошим» и разочаровании и гневе к «плохим».

Так что ситуация почитания обладает значительной энергией, бессознательно вовлекая в себя детские чувства; это очень деликатный момент. Мне кажется, что восточные учителя не вполне понимают эти трудности. Некоторые, например, полагают, что на Востоке детей воспитывают таким образом, что у них не остается неразрешенных проблем в бессознательном. Не думаю, что с воспитанием молодого поколения в Тибете дела обстоят настолько хорошо, что бессознательное тибетских учеников совершенно прозрачно. Как мне представляется, скорее наш западный вклад в дело духовного развития состоит в необходимости, часто посредством многих ошибок на пути, правильным образом соединять медитацию и практику почитания с более специализированными западными техниками эмоционального развития, создавая таким образом более основательный фундамент для практики.

Что касается меня, то какая-то моя часть завидует тем, кто осуществляет перенос и получает эту мощную эмоциональную подпитку, поддерживающую людей на их духовном пути. Но это до тех пор, пока я не увижу, что в итоге перенос становится негативным и кажущиеся достижения исчезают.

Перенос крайне разрушителен и для учителей. Посмотрите на секты, которые кончают цианидом, подмешанным во фруктовый сок, или на скандалы, связанные с сексуальной эксплуатацией учеников их же собственным учителем. Как показал опыт, сильные реакции переноса воздействуют не только на учеников, но и на учителей. Если учитель не совсем соответствует должному уровню, если в нем остались негативные эмоции, то реакции переноса могут усилить их и ухудшить ситуацию.

Я не думаю, что у нас много проблем такого рода с Ламой Согьялом Ринпоче в Содружестве Ригпа, но реакции переноса всегда требуют внимания и уравновешенности.

Однако я хочу добавить, что мое беспокойство по поводу переноса может быть связано с моими собственными проблемами, так что не принимайте мою точку зрения за отправную.

Студент: Я обнаружил, что обычно отношу чувства такого рода к более абстрактным персонажам, вроде Падмасамбхавы (историческая фигура, которой приписывается основание тибетского буддизма; его считают вторым Буддой) или Дильго Кьентце (недавно почивший учитель Согьяла Ринпоче и других лам, почитаемый среди буддистов Тибета), а не к Согьялу Ринпоче лично.

Да. Согьял Ринпоче очень серьезно подходит к этому вопросу. Он предпочитает, чтобы его ученики почитали своих непосредственных учителей, а не его лично, хотя в тибетском буддизме почитание учителя играет огромную роль. Перенос, направленный на умерших или далеких учителей, гораздо безопаснее, потому что он вряд ли коснется того, на кого он направлен, и спровоцирует поведение, которое вызовет у нас чувство возмущения.

Я остановился на опасностях переноса, которые могут быть связаны с практикой почитания. В то же время эмоциональные аспекты почитания дают силу, которая помогает сосредоточению и делает практику более энергичной, дает возможность занять свое место и не быть одиноким на пути. Одной из причин моей принадлежности к ученикам этого центра тибетского буддизма, а не просто к одной из гурджиевских групп является то, что я нахожу эти группы несколько холодными, хотя они технически совершеннее в отношении внимательности в повседневной жизни. Им не хватает сердечности, а для меня это серьезный недостаток. Колокол звонит, будьте внимательны.

Я тоже бываю несколько отчужден и холоден, но это происходит из-за определенных детских травм. Я стараюсь относиться к этому очень внимательно. Для людей, которые легко входят в эмоциональный контакт и перевозбуждаются, может быть полезен именно более холодный подход. В этом смысле идеи Гурджиева кажутся мне разумными: нам необходимо уравновесить телесно-инстинктивный, эмоциональный и интеллектуальный «умы», тогда определенного рода перенос возможен на более твердом основании, иначе он может принести много неприятностей.