Янтарная кровь куртизанки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

Заглянув по пути в гостиную, она увидела, что следы вчерашнего пиршества были уже устранены. Пери сидела на шестке рядом с клеткой и дремала, распушив перья. Мил валялась на диване. Конечно же, противная кошка никак не могла упустить момент, когда хозяйка не в себе, и не занять дорогущий диван!

— А ну, — скомандовала Вейра рыси, — на пол, быстро! У меня нет никаких сил с тобой бороться!

Все эти слова, которые она из себя выжимала, стучали болью в висках. Поскорее бы выпить отвар от похмелья… И надо погулять. Надо сходить в парк, чтобы выветрить тяжесть в голове и, возможно, встретить кого-нибудь из старых знакомых, забывших о ней. Два империала не хватает в шкатулке. Работать необходимо, а не шашни крутить с мужчинами…

Бея возилась с куропатками на кухонном столе. Вейра даже залюбовалась с порога на чёткие, ровно отмеренные движения пальцев девочки, которая как раз ощипывала тушку. Хорошая всё же служанка досталась, даже не верится. Умничка, расторопная, рукастая… А вот хозяйка Бее досталась не слишком добродетельная. Но ладно, подарок для служанки Вейра уже нашла.

— Бея, где висит травка от головных болей? — с порога спросила она, и служанка обернулась, чуть не подпрыгнув от неожиданности:

— Ох, госпожа, вы уже проснулисеся? Травка-то? Да вона она, вродь она!

— Согрей-ка чайник, — велела Вейра, снимая веточку из одного из букетов, подвешенных под потолок.

— Сейчашь, сей же момент! — засуетилась Бея, а Мил, увязавшаяся за Вейрой, вспрыгнула на стол, пользуясь замешательством, заурчала, примериваясь к тушке куропатки.

— А ну, брысь! — шикнула на неё Вейра. Рысь посмотрела так, будто хозяйки вообще в кухне не было, и лизнула куропачью ножку. Вейра взялась за ухо рыси и повторила чётко и раздельно:

— Мил. Слезь. Со стола.

Вздохнув шумно, рысь нехотя послушалась и тяжело спрыгнула на плитку пола. Творец, не зря ты придумал похмелье — невольно заречёшься больше никогда не пить…

Настойка от головной боли приготовилась быстро. Заставив её нагреться, Бея вернулась к куропатке, предусмотрительно молча, поскольку видела — хозяйке нездоровится. Вейра медленно, маленькими глоточками выпила настойку, чувствуя, как утихает молоточек в висках, и со вздохом произнесла:

— Ох, хорошо-то как…

— А молочка не хотитеся, госпожа Вейра? — с готовностью подхватила Бея. — Я вам с холоду достануся, ежели охота!

— Нет, спасибо, Бея, потом выпью. А пока… Выйду прогуляться в императорский парк. Ты же… Знаешь, что… Сбегай к мяснику, у него вроде как был сынок младший на пристроение. Нам нужен конюший мальчик ходить за кобылой.

— Агашь, сбегаюся, непременно!

— Да приготовь на обед что-нибудь лёгкое, куропатку оставь для вена Ликса на ужин.

— Хорошошь, госпожа! Сделаюся! А вы одна поедитеся?

— Одна, одна. С кем ты хочешь, чтобы я ехала?

Уйми раздражение, Вейра. Бея ни при чём. Ты одна виновата в том, что происходит.

— Поднимись наверх, согрей воду для ванны, а потом поможешь мне одеться, — со вздохом сказала Вейра служанке. — Моё сиреневое платье чистое?

— А как жешь, госпожа! Самолично вычистилася с прошлой прогулки и в шкафик сложилася.

Примерно через час после ванны и одеваний Вейра спустилась на первый этаж. Отослав Бею запрячь кобылку, сама присела к столу с бутылкой медового вина. Один стаканчик можно выпить перед прогулкой… А то нервы что-то в комок собраны. В то время, когда они пили с веном Ликсом, немного отпустило, а сейчас, на трезвую голову, снова проняло до самых краёв. Пусть вино и не тёплое, неважно. Освежит сознание немного…

Мастер Сатти говорил про группу заговорщиков. Если документы хранятся у вена Триболи, что доподлинно известно начальнику полицейского управления, значит, сей достопочтенный вен с родословной времён Закария Блаугардского — самый главный из заговорщиков. Кто может входить в эту группу? Да и самый главный вопрос: зачем аристократам убивать императора? Ведь он — защита империи, её сила!

Янтарь в крови передаётся по наследству мальчикам императорской семьи, он же позволяет использовать практически безграничные ресурсы магии, да не какой-нибудь простенькой, бытовой. Император может лечить наложением рук, может внушить всё, что желает, кому пожелает, может управлять сознаниями, не вставая с трона…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вейра, отпив глоток холодного вина, вспомнила, как тётушка давно, в детстве, со страхом говорила про раздел империи. В её устах это звучало чуть ли не как святотатство, как ужасная вещь, которая вполне может произойти в ближайшее время. Правда, со временем слова почти стёрлись, осталась только идея — империя ослабла, она не сможет отразить нападение армий соседских государств, ежели тем захочется напасть… Сила императора уже не та.

Конечно, ведь его величество Илларий Второй всего лишь дальний кузен по материнской линии почившего императора Корганда Третьего. Который, в свою очередь, был прямым наследником знаменитого Закария, объединившего несколько королевств в огромную державу.

Власть и сила Иллария намного слабее, чем должна была быть. Что поделать, Корганда и его жену с детьми убили семнадцать лет назад — вероломно и неожиданно. Империя осталась без головы, пришлось быстро искать самого сильного из ныне живущих потомков Янтарного Закария.

Так зачем теперь его убивать? Зачем лишать империю хоть какой-то силы?

Разве что…

Вейра допила бокал вина и встала, сцепив пальцы, озарённая внезапной мыслью. Даже холодок пробежал по спине. Разве что заговорщики нашли другого претендента с янтарной кровью, которая и гуще, и ярче той, что течёт в венах его величества Иллария…

Переворот…

— Творец, — пробормотала Вейра в смятении. Мастер Сатти, конечно, садический тип и весьма неприятный в общении, но он прав: заговорщиков надо остановить. Не допустить развала империи! Его величество Илларий хороший император, он не повышает цены и подати каждый год, он заботится о том, чтобы каждый человек в мегаполии мог работать и жить, не снимая с себя последнюю рубашку для уплаты в казну… Как знать, каким будет следующий император? Как знать, чего добиваются заговорщики?

Вейра встряхнула головой, заставив светлые локоны плясать фарандоллу, и решительно направилась в коридор за манто и палантином. В парке она обязательно встретится с кем-нибудь, кто сможет пролить свет во тьму, которая царит в сознании. Быть может, и намёк случится на личность претендента на императорский трон… Вряд ли, конечно, но чем бесы не шутят?

Бея уже вывела кобылку с повозкой за ворота и передала хозяйке вожжи:

— Вота, госпожа, а сейчашь побегу договариватисеся с мальчишкой мясника!

— Хорошо, Бея, и не жди меня к обеду, я в городе перехвачу чего-нибудь.

— Ну как жешь? А куропатка?

— На вечер! Накорми нашего гостя, не забудь!

Вейра взобралась в двуколку, стараясь не запутать вожжи, и чмокнула на кобылку:

— Ай, Чача, давай ходу.

Морозный воздух сразу же проветрил голову. Боли как не бывало. Даже в тряской двуколке, которую тянула быстроногая лошадка, Вейра уже и не вспомнила про вчерашнюю пьянку. Впрочем, тревога прочно устроилась в душе, и Вейра решила снова зайти в храм, только на этот раз к Творцу. Он поможет ей обрести равновесие и понять, правильно ли она поступает, следуя приказу мастера Сетти. Всё в руках Творца. Даже империя. Даже жизнь императора и его семьи…

Великолепный парк раскинулся в самом центре мегаполии, полукругом обнимая дворец. Впрочем, от самого дворца его отделяли ров, наполненный мутной зеленоватой водой, решётки и каменная стена, поэтому прогуливающиеся в парке горожане чувствовали себя одновременно близкими к семье правителя, но и не слишком. Этакая ненавязчивая причастность… Вейра любила приходить в императорский парк — там всегда можно было встретить знакомых венов и чаще всего без жён и любовниц.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот и сейчас, доверив Чачу рукам паркового конюха, Вейра закуталась поплотнее в палантин, спрятала руки в меховую муфту и медленным прогулочным шагом вошла в ворота парка. Видимо, ночью снова шёл снег, потому что обычно чёрные ветви деревьев были припорошены мелкой белой пудрой, будто их обмакнули в кленовый сироп, а потом в сахар. Безлистные кусты обнажали парк до самых глухих уголков — уже не спрячешься за зелёной стеной лабиринта, не помилуешься, не поговоришь наедине… Зимой всё должно быть чинно и почтенно.