Фиктивная сделка - Алекс Эсмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что такое, в самом деле, готовы за птицу с потрохами съесть! Сорока им дороже живого человека! Просил-то копейки, и того пожалели! Куда мы катимся?!
Он долго горевал по поводу морального падения общества, особенно, когда понял, что сорока больше не вернется!
– Видимо, ее не выпустили, а пристроили в добрые руки. – предполагал подросток.
– Иными словами – просто украли!! – не унимался опытный старик. – Она была моей собственностью. Мы столько лет провели под этой крышей…
На календаре был конец октября. Сады за рекой, как и клетка, опустели. И мальчик тихо радовался избавлению от необходимости торговать.
***
Главной его обязанностью стало куда менее опасное дело – «макулатура». И тут уже Дед предоставил партнеру абсолютную инициативу и самостоятельность. Проще говоря, выгнал на улицу с разнарядкой – сбора не менее 10 килограммов в день. По- началу у Егора и с этим «несложным дельцем» застопорилось. Бумага и картон в современном маркетинге почти не использовались – все заменили пластиком и целлофаном. А сильные октябрьские дожди, зарядившие в последнюю декаду месяца, портили даже те крохи, что можно было достать.
Егор дежурил у магазинов бытовой техники, в надежде застать привоз партии в картонной упаковке. Срывал объявления со столбов и заборов, пачками выносил бесплатные газеты с рекламных стендов. Вставал для этого спозаранку, чтобы успеть к открытию магазинов и опередить пенсионеров, основных читателей подобной прессы (благодаря вставкам с ТВ-программой). К тому же, в отсутствии денег, они являлись единственным доступным источником информации о жизни городка. И прежде чем сдать газеты в макулатуру, Егор тщательно, от корки до корки, прочитывал содержание, не пропуская ни одной статьи. Он все надеялся узнать хоть что-то новое о своем деле, ждал намека, искал вектор развития…
Дед с сомнениями следил за манипуляциями мальчика:
– Ничего у тебя не выйдет. Выбрось эту идею из головы.
– И с чем я тогда останусь! – Егор продолжал перелистывать газеты. Через минуту он откидывал очередной номер в кучу к остальным и перевязывал тесемкой.
– Заноза!! Вижу, она плотно в тебя засела!… – удовлетворенно крякал Дед. – В любом случае, там ты ничего ценного не найдешь. Ведь газетенки-то дешевые. И потом, станут они писать о серьезных вещах. Баламутить народ. Тем более пенсионеров! Это же самая опасная для старого и небольшого города социальная группа. У них максимум активности и уйма свободного времени, при котелках, которые варят гораздо хуже, чем прежде. В общем, выдают один только пар… И свистят, потому что, прохудились. Подобные газеты как раз и призваны заделывать свищи! И, по возможности, самыми безобидными темами. Ерундой…
– Не такой уж ерундой. Вот, к примеру, описаны достоверные способы лечения грибка ногтей, запаха изо рта, перхоти… нестандартные методы избавления от геморроя… Кто бы мог подумать, что в нормальном обществе те же проблемы, что и у … – Егор осекся под пронзительным взглядом товарища.
– Все познается в сравнении. – философски оборвал мальчика Дед. – Довязывай свой куль. Будем взвешивать…
Среди множества вещей в подсобке, к огромному удивлению Егора оказались и весы. Большие, чугунные, напольные, по всей видимости, для взвешивания тяжелых грузов. И скорее всего, вынесенные ранее все с тех же складов у реки. Их линейные измерения начинались с десяти кг. Поэтому, когда стопка оказалась на весах, стрелка едва дрогнула, не дотянув и до первой отметки.
– Ну вот, снова недовес! Не набрал и десятка! Шагай на улицу и продолжай работу…
– Клянусь тебе, во всей округе на четыре квартала не осталось ни одной бумажки, кроме, может, трамвайных билетов и недокуренных бычков! – возмутился мальчик.
– Мне кажется, или я слышу недовольство?
– Да я скоро чеки начну воровать… из кошельков…
– Уверен, до такого ты не опустишься…
Егор вдруг громко выругался. Дед застыл.
– Это что же – бунт? Нахватался передовых идей, нестандартных методов…– он ткнул пальцем в газеты. – Я говорил – они крайне опасны. И вот одуванчик превратился в репей…
Егор уселся на трубу и скрестил руки, демонстрируя, что никакие уговоры не сдвинут его с места.
– Ладно. И так сойдет. – в конце концов уступил партнер. – Да, раньше и мы пользовались нестандартным образам мышления, – к примеру, методом «силикатного кирпича» для удвоения массы. Но теперь все уловки раскрыты…
– Вряд ли оно стоило большого умственного усилия?
– Не скажи… ведь много лет «бумажная отрасль» держалась на этом фокусе…
– И что же случилось?
– Иуда! Предатель! Змея, пригретая на груди… Завел связи, пошел вверх (как ты вот хочешь). Устроился приемщиком в ту самую контору, и быстренько всех сдал. Раскрыл секреты древнего мастерства, многие десятилетия хранившиеся в тайне. Обездолил людей, лишил профессии…
Егор хихикнул.
– Чувствую, и ты пойдешь тем же путем! – покачал головой старик.
– Не собираюсь я в эту контору! – обиделся мальчик.
– Да-а! Рано тебе еще познавать наши методы! И на складе я, пожалуй, как и прежде, управлюсь один, без сомнительных помощников … Молодежь нынче вся с двойным дном!
– Очень рад! – Егор скорчил рожу и высунул язык.
Глава 10
Ноябрь
Дожди обрушились на холмы с новой силой. Пелена застилала вид на город. Бумажный бизнес, как и овощной, тоже имел определенный изъян и к концу октября совсем сошел на нет. Дед все реже покидал подвал. К нему заявились друзья, и старик дни напролет проводил в компании собутыльников.
Это время стало очень тяжелым для Егора. Подельник как будто забыл про него. Мальчик удалился на верхний этаж фабрики и сидел в своем бывшем убежище, глядя на серые, мутные очертания городского ландшафта. В животе урчало. Вся закуска в подвале была ликвидирована. Ему пришлось перейти на ту самую капусту. Он ее варил, тушил, ел сырой и ждал одного, когда наступят морозы. Ноябрь был уже не за горами. А с ним и долгожданные холода.
Казалось, их ждали все – Егор, в разорванных ботинках; Дед, оставивший на постой алкашей, мечтавших о соляном бизнесе (уборке снега метлой и солью); промокшие вороны, сидевшие на многочисленных антеннах и проводах соседнего здания; люди, мелькавшие внизу в дождевиках и теплых куртках под куполами зонтов. Машины, поднимавшие колесами фонтаны грязной жижи. Сама природа, потерявшая любые цвета, кроме одного неприметного – серого.
Первый сигнал к перемене Егор узрел 31 октября – на рассвете свинцовые тучи, покрывавшие небо, вдруг приподнялись, и у горизонта мелькнула розовая полоса. Ночью дождь прекратился, температура начала быстро опускаться. А к десяти утра солнце ярко светило высоко над холмами. Оно словно разбрызгивало лучи по городу: улицы, крыши, машины – все сверкало
