Кисло-сладкая журналистика - Матвей Ганапольский

– Я не знал, что эти компании хотят развивать прессу, – иронично говорит журналист.

– Это называется социальной ответственностью бизнеса, – с готовностью отвечает собеседник.

В конце беседы, под коньяк и сладкое, оглашается зарплата журналиста, если, конечно, он согласится.

Поскольку журналист до этого думал, что такие зарплаты существуют только в легендах и у топ-менеджеров больших компаний, он, обычно, покряхтев, соглашается.

Следует заметить, что журналист понимает, что все это неспроста, но, все равно, он уверен, что перехитрит власть. Он заработает деньги для семьи и детей, но его журнал станет символом свободы слова, и лучшие журналисты, которых он знает, честно будут писать о проблемах страны. А если ему будут не давать работать и цензурировать, то он уйдет, причем со скандалом. А власть боится скандала, полагает журналист.

Итак, когда собеседники переходят к десерту, они договариваются, что начинать нужно немедленно.

Но, с первых же шагов, нашего героя ждет разочарование. У журнала небольшой тираж, а бывшие коллеги, понимая ситуацию, не соглашаются печататься.

Кроме того, его перестают печатать другие издания, потому что откуда-то становится известно про его альянс с властями.

Появляются первые иронические усмешки и комментарии.

Но одновременно вносится первый взнос на покупку дома, о котором так давно мечтала жена.

Журналист расстроен, дело идет со скрипом, но тут на помощь снова приходит посланник власти с прямым взглядом. В уютном ресторане он вновь оплачивает обед и говорит, что с авторами отныне проблем не будет. У него есть другие авторы, с которыми можно договориться.

Кроме того, он радует журналиста новостью, что его будут приглашать в аналитические передачи на телеканалах, которые контролирует власть, чтобы пиарить журнал. Он может говорить там, что хочет, а приглашают его потому, что его мнение ценно и конструктивно.

Единственная просьба – сесть в зале на скамейку сторонников власти. Но исключительно для того, чтобы помочь разъяснить гражданам ее позицию.

Собеседник, кстати, замечает, что негоже ездить на такой машине, а у него есть хороший банк, где можно взять кредит под фантастически низкий процент. За него можно купить «Ауди» темного цвета с кожаными сиденьями. Есть один знакомый дилер, который продаст машину с большой скидкой.

Заметим, что человек с прямым взглядом формально не покупает журналиста, не сует ему деньги, не говорит слово «цензура», не пишет список нужных авторов. Он просто помогает журналисту падать, используя желания и необходимости самого журналиста.

Это самый эффективный ход, потому что нужно поставить журналиста в положение, чтобы он сам включил механизм самоцензуры, который эффективней любых указаний. Отныне его не нужно контролировать, перелистывая журнал, в поисках эзопового языка. Журналист все вычеркнет сам, потому что помнит, кто ему платит не просто деньги, а очень большие деньги.

В теледискуссиях он будет крайне осторожен, а минуты позора компенсируются новым ощущением популярности и узнавания на улице. Однако, интрига неумолимо развивается. В Интернете появляется информация о его зарплате, что приводит к окончательному расколу с журналистским сообществом, потому что бывшие коллеги не могут простить предательства за деньги, а наш герой окончательно обижается, что товарищи его уже не понимают.

Новый трехэтажный дом и лакированная «Ауди» не показатель, говорит наш герой. Внутри он такой же либерал, как в годы молодости, просто теперь он стал более объективен и учитывает не только общечеловеческие ценности, но и конкретные сегодняшние нужды своей великой Родины, которые ему недавно, под большим секретом, рассказали, но просили не разглашать. А если кто-то его не любит, то они просто завидуют. А может быть, даже не хотят блага своей стране.

Эта же коррупционная схема действует применительно к политологам, но их покупают немного по-другому. Им предлагают создать свой институт или фонд развития чего-нибудь. Достаточно взглянуть на регалии любого госполитолога, как становится понятно, что он руководит каким-то институтом содействия или анализа. Пристальное рассмотрение покажет, что в этом институте два сотрудника: сам политолог и секретарша, она же бухгалтер и уборщица двухкомнатного офиса. Иногда она же и любовница политолога. Но это уже бесплатно. В офисе одиноко стоят сейф, телефон, факс и компьютер. В сейфе хранится круглая печать, которой никто не пользуется, потому что зарплату политолог получает совсем в другом месте. Других предметов политологической жизни в офисе нет, но они и не нужны, потому что политолог проводит большую часть времени в бою на пересеченной местности. Местность определяется кураторами.

Политологи, в основном, направляются на гос-каналы, в особые пропагандистские программы, где они объясняют, почему власть гениальна, выдумывая аргументы, которые иногда поражают даже саму власть.

Политологов периодически возят с президентом за границу, чтобы они объясняли местной прессе, почему президент прав. Иногда их даже пускают в президентский самолет, из-за чего совсем теряется чувство реальности и создастся ощущение, что они сопричастны к власти и не только толкуют ее действия, но и сами творят историю.

Особым отличием подобной категории журналистов и политологов является их уверенность, что нынешний режим вечен, и в дальнейшем им никто не плюнет в лицо. Но даже если плюнут, то денег уже заработано столько, что хватит и на дом, и на «Ауди» и на большое количество бумажных одноразовых платков, чтобы утереться.

Это мастерский ход власти – приглашая тебя сотрудничать, она вяжет тебя общей ответственностью. И дальше ты не можешь ее критиковать, потому что чувствуешь себя соучастником того, что она делала, хотя ты не соучастник.

Потом власть уходит, оставив себе деньги, а тебе публичный позор, ибо именно ты публично защищал ее сомнительные действия. И за это приходится расплачиваться, причем с неожиданной стороны. Удивительно, но именно широкая аудитория печатает на таком человеке клеймо не

Если разобраться, то тут нет ничего удивительного: все знают, что во время предвыборной кампании в США известные артисты поддерживают или республиканцев, или демократов. Ну что ж, как говорится, имеют право. Но нужно помнить, что слушатели из противоположных партий будут помнить это и после каждой песни перемывать им косточки.

Но вернемся к журналистам. Осознав, что их купили, они ведут себя по-разному. Некоторые понимают, что гибнут, и находят в себе силы слезть с иглы государственного счастья. Но чаще они превращаются в чудовищ, на глазах миллионов людей оправдывая преступные действия власти с небывалым энтузиазмом.

Говорят, что настоящий журналист продается только раз. Потом это называется просто работой.

Еще раз подчеркну, что тут речь не идет о конвертах с деньгами, которые кочуют из руки в карман. Все очень пристойно, легально и добропорядочно. Более того, иногда уплачены все налоги. Это как легальная проституция, где стоишь не в грязном переулке, а в престижном борделе с хрустальными люстрами. Но суть не меняется.

Я рассказал вам эти истории и примеры для того, чтобы еще раз напомнить:

Вы ответственны за каждый свой поступок.

Если вы сблизились с властью, то она обязательно вас использует в своих целях.

Когда вы сблизитесь с властью, аудитория обязательно будет ассоциировать вас с этой властью.

чистоплотности. Причем это клеймо живет всю оставшуюся жизнь.

Общемировой пример, это Фрэнк Синатра. Слушатели наизусть знают его песни, он считается одним из лучших певцов мира, но после каждой песни в голову лезет информация, что он был связан с мафией и с определенными политическими кругами.

В России другой пример – известный артист Иосиф Кобзон. При советской власти он был другом генеральных секретарей компартии. Именно он в правительственных концертах пел песни, прославляющие режим. Уже давно нет СССР, зрители любят ходить на концерты Кобзона и сейчас, но параллельно осуждают его за комсомольские песни. Удивительно, что его осуждают даже больше, чем Брежнева, а ведь Кобзон только пел, а Брежнев довел страну до стагнации и развала. Но многие люди мечтают, чтобы СССР вернулся, одновременно осуждая Кобзона за то, что он воспевал их мечту.

А вот пример из кино – режиссер Никита Михалков. Он снимает великолепные фильмы, он стал лауреатом «Оскара», но многие в России не любят его за излишнюю близость к власти и чрезмерную комплиментарность в ее адрес. В результате каждый новый фильм Михалкова, независимо от его качества, рассматривается, прежде всего, как элемент заискивания перед лидерами. А когда Михалков начинает говорить, что он так делает, потому что так думает, подозрения увеличиваются еще больше, потому что так думать противоестественно, считают критики.