Репетиция свадьбы - Дина Аллен

— Понятно. И я, надо полагать, пошла туда?

— Да. Как я уже говорила, ты была убита горем. Но почему, вместо того чтобы прийти ко мне, ты предпочла спрятать голову в песок, я отказываюсь понимать. Нам ничего не стоило бы вместе распутать эту интригу и…

— Это все в прошлом, — оборвала ее Патриция, проницательно глядя бабушке прямо в глаза. — Первое, о чем спросил меня Майлз при встрече, это почему я сбежала. Значит, вы ничего не рассказали ему о письме?

— Нет. Оно обнаружилось спустя несколько недель после случившегося, и мне нужно было все проверить. Я наняла частного детектива. Развеять эту ложь удалось не сразу. Невиновность вообще труднее доказывать, чем вину. Время шло, и постепенно письмо стало терять свое значение на фоне твоего затянувшегося отсутствия. И потом, я каждый день ждала, что ты одумаешься и появишься дома, где сразу же избавишься от своего кошмара.

— Вы сказали, что мое исчезновение было страшным ударом для Майлза. Вам не пришло в голову, что, оставив в машине дневник, я хотела таким образом объяснить свое бегство? Вам не кажется, что он имел право знать?

— Мы с ним крупно повздорили, когда потеряли тебя, но еще до обнаружения дневника. Он совершенно беспочвенно утверждал, что это все моя работа, что я шагу не давала тебе ступить самостоятельно. А я не могла не чувствовать, что он торопит события, подталкивая тебя к принятию необдуманного решения. Я по-прежнему убеждена в этом.

— Но, насколько я поняла, вы хотели нашего брака, — озадаченно нахмурилась Патриция.

— Конечно хотела и хочу до сих пор. Но тогда тебе едва исполнилось двадцать, и ты не знала жизни. Я чувствовала, что тебе нужна гораздо более длительная помолвка. Но Майлз настаивал на свадьбе. И я не уверена, что он собирался ее дожидаться, — не без возмущения добавила бабушка.

— Боже мой, вы имеете в виду постель, — засмеялась девушка.

— Именно.

Миссис Шандо вновь грозно засопела, и Патриция внезапно представила себе с убийственной ясностью, какое жалкое существование влачила в детстве ее собственная мать. Стоит ли удивляться расположению этой женщины к иностранцам, особенно таким, как этот аргентинец, что увез ее за тридевять земель?

— Письмо и дневник все еще у вас? — спросила она.

— Они дома, в Ланкашире.

— Я хотела бы получить их.

— Хорошо. Думаю, ты имеешь право знать, что с тобой произошло. — Поколебавшись, бабушка спросила: — Ты поедешь со мной сейчас?

— Нет.

На мгновение остановив на внучке взгляд, старуха произнесла:

— Вижу, что уговаривать тебя бесполезно. Ты собираешься остаться здесь?

— Еще точно не решила.

— Так, так. — Она кивнула на прощание и, слегка прихрамывая, направилась к выходу. Патриция молча наблюдала за ней. В дверях миссис Шандо обернулась. — Что бы там ни случилось, Патриция… Даже если мы никогда больше не увидимся, — ты была и всегда будешь моей внучкой. Этого не изменишь. И твой поступок пустил под откос жизнь не одного Майлза. — С этими словами старуха удалилась, и из холла донеслись звуки ее шаркающих шагов.

Пат услышала, как она что-то говорит Майлзу. Потом хлопнула парадная дверь и послышались его быстрые упругие шаги.

Патриция обхватила плечи руками, готовясь выслушать кучу упреков, но он вовсе не выглядел рассерженным.

— Надо понимать так, что ты не уезжаешь вместе с бабушкой?

— Нет. Все это выглядело на редкость скучно. — Она уселась на стул, закинув ногу на ноту. — Но лучше мне все-таки перебраться в гостиницу.

— Почему?

— О нас начнут сплетничать, если я останусь здесь.

— Ну и на здоровье, — махнул рукой Майлз.

— Вы не понимаете, — ослепительно улыбнулась Патриция. — Жан-Луи тоже может подумать невесть что.

— Ах, вот в чем дело. — Он скрестил руки на груди. — Знаешь что, Пат? Мне все равно, что он там подумает, и я сомневаюсь, что это волнует тебя.

— Ничего подобного.

— Так позвони ему и объясни, что, если ты переберешься в отель, то тебе придется отбиваться от прессы.

— Тогда я лучше останусь. — Бросив на него взгляд из-под ресниц, она с расстановкой произнесла: — Только… мне бы ужасно не хотелось стеснять вас.

Прислонившись спиной к каминной полке, Майлз развел руками.

— Как прикажешь это понимать?

— У вас же должен быть какой-то круг общения, — пожала плечами Патриция. — Я не хочу путаться под ногами.

— Ты никогда не будешь здесь лишней, Пат.

Этот быстрый и решительный ответ немного смутил ее, но она не сдавалась:

— О, я имела в виду как раз такие ситуации, когда наверняка буду лишней.

Шагнув к ней, Майлз опустился на колени и решительно завладел рукой девушки.

— Я по-прежнему без ума от тебя, и так будет всегда. Пожалуйста, скажи, что ты мне веришь.

Она смотрела на него во все глаза, пытаясь понять, можно ли доверять этому человеку. Тут она вспомнила слова бабушки, и выражение ее лица резко изменилось, сделавшись непередаваемо язвительным.

— Ах, друг мой, как романтично! Вы собираетесь предложить мне вновь пройти все круги ада?

— Не надо, Пат. — Майлз поджал губы. — Трудно поверить, что ты настолько изменилась в худшую сторону, что испытываешь удовольствие, издеваясь надо мной.

— Вы мне абсолютно безразличны. — Улыбка не могла скрыть злого блеска в ее глазах. — И это объясняет то, что вы называете жестокостью.

На лицо Кейна набежала тень, но голос его не дрогнул:

— Если я так мало значу для тебя, то почему ты все время пытаешься причинить мне боль?

Откинувшись на спинку стула, девушка разглядывала его, склонив набок головку и слегка прикусив губу.

— Я нахожу это забавным, вот и все, — легкомысленно обронила она и тут же осознала, что допустила ошибку. Его глаза вспыхнули гневным пламенем.

— Тебя забавляет игра с чувствами человека…

Оттолкнув его, Патриция вскочила на ноги и оказалась с ним лицом к лицу.

— Да, я развлекаюсь! И объясню, почему. Вы настаиваете, что я сбежала от вас, но девушка пойдет на такое в отношении любимого человека лишь в одном случае… — Осекшись, она с досадой махнула рукой. — А, какой смысл объяснять вам… — Она уже собиралась уйти, но Майлз удержал ее.

— Договаривай! — потребовал он.

После нескольких неудачных попыток освободиться Патриция подняла свободную руку в знак капитуляции.

— Хорошо, хорошо. Женщина покидает мужчину, которого любит, лишь будучи уверенной, что он обманывает ее. Я не сбежала. Вы сами оттолкнули меня.

— Что за вздор? — грозно спросил Майлз.

— Это же очевидно! Мысль о браке с вами стала мне настолько противна, что я просто не могла оставлять все как есть. — Окинув его ледяным взглядом, она продолжала: — Быть может, я и собиралась вернуться, придя в себя хоть немного, — кто знает? — Она прикрыла глаза, словно забывшись, а затем заговорила с неожиданной страстью: — Но вы! Вы же прекрасно знали причину моего поступка, не могли не знать. Так что вам мешает прекратить паясничать и честно во всем признаться?