Пикирующий глиссер - Иван Стрельцов

Хлопнув в ладоши, Виктор потер их друг о дружку и заговорщическим тоном предложил:

– Может, за знакомство по маленькой? – Он еще хотел добавить, что честь мундира ему не позволит приставать к девушке. Но та его опередила, сказав:

– Можно и по маленькой, только никакого шовинизма. Банкет на равных долях. – Она проворно развязала свой рюкзачок и стала выкладывать на стол пластиковые судочки с различной снедью, при этом весело щебеча: – Тетка моя, аховая хозяйка, и яичницу не пожарит, чтобы та не подгорела. Так что все пришлось покупать в супермаркете. Ну ничего, какое-никакое, а разнообразие. – Последней на стол встала плоская бутылка редкого в наши дни дагестанского коньяка.

«Эмансипе», – определил психотип девицы Савченко. От таких бойцов за равноправие полов можно ожидать чего угодно, вплоть до попытки изнасилования. Но отступать моряки не умеют.

– У меня ассортимент попроще.

Виктор расстегнул «молнию» на сумке и достал завернутую в фольгу жареную курицу, кулек с вареными яйцами и помидоры.

За стаканами к проводницам ходить не стали, у Анжелики оказалась керамическая чашка с пейзажем Пятигорска, у Виктора был раскладной походный стаканчик.

– Разливаю я, – неожиданно заявила журналистка и, схватив бутылку, начала рьяно скручивать пробку. – У меня рука легкая, наутро голова болеть не будет.

«Точно, эмансипе», – укоренился в своих догадках Стрелок, наблюдая, как его попутчица легко и ловко разливает благородный напиток.

– За знакомство.

– За знакомство.

Закусывать тривиальными блюдами, да еще приготовленными неизвестными поварами из кулинарии, – это верх цинизма. Но таков наш менталитет, где главенствует принцип: «Главное не что пьешь, а с кем».

Они ломали руками еще теплую курицу, били о край стола яйца, хрустели овощами и по очереди черпали галетами салаты из судков.

После третьей рюмки коньяк, впитавшись в кровь, стал творить свое коварное дело – развязал языки.

– Я сейчас в Новоморске живу одна, – начала первой откровенничать Анжелика, наливая очередную порцию спиртного. – Папаша – бывший летчик пассажирской авиации. Сейчас в Дубае представитель авиакомпании «Южное направление». Маман при нем варит по утрам овсянку и следит, чтобы глава семейства не вздумал курить, берег свое драгоценное сердце. Меня тоже звали, но я отказалась, великое дело ничего не делать, только валяться на пляже и наблюдать, как богатые арабы слюни пускают. Нет, увольте, я окончила с красным дипломом истфак нашего университета не для этого. – Взяв свою чашку, акула пера неожиданно сменила тему. – А у тебя, Вить, кто родители?

– Обычные люди, работают в селекционном институте, – пожал плечами Стрелок.

– Селекционеры? – уже держа чашку на весу, переспросила Анжелика.

– Ну, почему селекционеры? Мать – экономист, отец механик, – такая застольная беседа напомнила Виктору закамуфлированный допрос. Вряд ли это могло быть «подкатом» вражеской разведки, больше походило на проверку «комитета». Лучшая возможность выйти из щекотливой ситуации – это перевести разговор на нейтральную тему.

– Слушай, а давай выпьем за родителей. Наши корни, держащие нас в этой жизни, – блондинка неожиданно предложила витиеватый тост.

– Давай, – с легкостью согласился Стрелок, литературное высказывание спутницы не ускользнуло от него, «брешь» была найдена, и теперь он знал направление главного удара. Опрокинув свой стаканчик, разведчик неожиданно спросил: – А о чем ты пишешь, принцесса? О гламуре, шмотках модных, тачках дорогих? Кто на ком женился, кто развелся из так называемых звезд?

– Да по-всякому бывает, – держа в правой руке куриную ножку, Анжелика пожала плечами. – Иногда даже приходилось заполнять спортивную колонку. Но больше всего мне нравится писать аналитические статьи на исторические темы.

«Ух ты, а девушка-то с амбициями, – как на экране компьютера высветилось в сознании дополнение к психологическому портрету девушки, – глядишь, в будущем из тебя выйдет модная писательница». Теперь следовало на эту точку надавить.

– Исторический анализ – это типа кого Блок имел в виду под незнакомкой? Или почему Мартынов на дуэли застрелил Лермонтова, ведь они были чуть ли не закадычными друзьями?

– Да ты что! – рассерженной кошкой взвилась Анжелика. – Этой ерундой пусть занимаются литературоведы или биографы. Меня интересует военная история и политика того времени.

– Война есть продолжение политики, – неожиданно Стрелок вспомнил цитату вождя мирового пролетариата. Недавно на его глаза попалась агитационная брошюра начала восьмидесятых годов прошлого века, подобными печатными изданиями пичкали солдат срочной службы. Пробежал глазами, кое-что осело в памяти.

– Вот именно, – согласилась девушка, тряхнув своими золотистыми кудряшками. – Ты, к примеру, знаешь, почему Россия во время японской войны не могла снять с западной границы наиболее боеспособные части и направить их на Дальний Восток? – И, не дожидаясь ответа, сама ответила: – Потому что незадолго до этого англичане стравили русских и немцев в Персии за контракт на строительство железной дороги. И отношения у двух держав были, мягко говоря, натянутыми.

– Ну, будущие союзники по Антанте еще и подготовили к войне императорскую Японию, дав им для строительства современного военного флота гигантские кредиты, новейшие технологии и квалифицированных инженеров, – в свою очередь, заявил Виктор, но девушка лишь отмахнулась. Настало время ее бенефиса.

– Политика – это искусство возможного, но политики иногда не замечают этой возможности. Антанта в Гражданскую войну воевала с коммуняками. Зато во Вторую мировую войну выступила в роли союзников Сталина. А, между прочим, если бы этот бездарь усатый не расстрелял Тухачевского с высшими чинами генералитета, то и война пошла бы совсем по другому сценарию. Не было бы таких жертв.

– Ну, это вопрос спорный, – начал горячиться Стрелок. – Не расстреляй Сталин Тухачевского, то не исключено, что вскоре он расстрелял бы Сталина вместе со всеми членами Политбюро, а потом начались бы повальные репрессии против приверженцев, как ты говоришь, усатого. К тридцать седьмому году красный маршал и так вел себя как глава хунты. Когда хотел, вылетал в Европу, встречался официально с тамошними политиками.

– Неправда! – возмутилась Анжелика. – Тухачевский был умнейшим, благороднейшим и честнейшим военачальником довоенного СССР.

– Ну, насчет умнейшего спорить не буду, – Савченко начал давить на «болевую точку» изо всех сил. – А по поводу благородства, так вот, еще в свою бытность курсантскую в юнкерском училище Алексей Николаевич занимался «махровой» дедовщиной. Намного позже, продвигаясь по карьерной лестнице большевистской армии, Тухачевский залил кровью мятежных матросов Кронштадт, а восставших крестьян Тамбовщины, поднявших бунт против продразверстки, усмирял артиллерией и химическими снарядами. Кстати, точно так же, как через шестьдесят лет Хусейн курдов.

Анжелика попыталась было возразить, но Стрелок не дал ей рта раскрыть, продолжая напирать.

– Насчет честности у истории тоже есть вопросы. В Первую мировую войну Тухачевский в чине подпоручика попал в плен к немцам. У кайзера к офицерам было особое отношение, их содержали в крепости, но, если пленник хотел выйти в город, ему достаточно было дать слово чести, что он вернется до наступления темноты, и ворота раскрывались настежь. Тухачевский слово дал, а сам бросился в бега, хотя девизом офицеров того времени были слова «вера Богу, жизнь Родине, честь никому».

На подобный довод Анжелике нечего было возразить, ответом стала очередная порция коньяка. Выпили без тоста.

– Ничего удивительного, – достав из рюкзака пачку сигарет, девушка собралась на перекур, – к краснопузым приставало порой всякое дерьмо. Ничего, в конце концов рано или поздно все возвращается на круги своя. Вам вернули Андреевский флаг вместо непонятно чего, вернули на родину прах генерала Деникина и устанавливают памятник адмиралу Колчаку…

– Почему же флаг советского Военно-морского флота непонятно что? – Виктор бесцеремонно оборвал страстный монолог попутчицы. – Под этим флагом, между прочим, подводник Маринеску стал личным врагом Гитлера, а Лунин торпедировал новейший немецкий линкор «Тирпиц», который вышел для перехвата караванов союзников. Я уже не говорю об обороне морских баз и высадке морских десантов. Кстати, это происходило на всех четырех флотах. Под этим флагом, к твоему сведению, советский флот вышел в Мировой океан. А насчет твоих белогвардейских генералов-патриотов тоже много спорных вопросов. Например, генерал Деникин во время Брусиловского прорыва был всего лишь командующим корпусом. А когда началась Гражданская война и Антон Иванович вел белую гвардию на Москву, генерал Брусилов предложил свои знания большевикам и до самой смерти преподавал в Академии Генерального штаба, готовя военную элиту, которая в конце концов довела войска до Берлина и Порт-Артура. А Деникин участвовал в трех войнах и ни одной не выиграл. Он стоял у порогов Москвы в Орле и не только не смог взять столицу, а, наоборот, получил такого пинка, что катился без остановки до самого Черного моря. Весь его патриотический подвиг заключался только в одном: живя в США, он отказался сотрудничать с Гитлером. В отличие от казачьего атамана генерала Краснова, которого, кстати, после войны судил трибунал и по приговору которого предателя повесили, как Иуду. Легендарный адмирал Колчак вообще та еще штучка. Будучи командующим Черноморским флотом, когда грянула революция, не стал наводить на вверенных ему кораблях порядок, а утопил в море свою адмиральскую золотую шашку и махнул в Штаты, где продал секрет минного оружия. В этой области Россия была впереди планеты всей. На полученные деньги он собрал армию на Дальнем Востоке и пошел по родной земле, как оккупант, что называется, «с огнем и мечом». Из-за зверств его карательных отрядов целые деревни уходили в тайгу партизанить…