Сломанный ангел (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

Сердце защемило, и Ши Вон потер левую половину груди. Он никогда не думал, что их дружба перерастет в соперничество. Да и есть ли у него права на соперничество? Дед редко прибегал к жестоким мерам, однако Ши Вон знал насколько несговорчив старший родственник в вопросах безопасности наследника. Что станет с Сунан, если дед решит вмешаться?

Нельзя рисковать жизнью девушки. Ей и так несладко. Демоны, она каждый день ходит по лезвию бритвы, а они к ней со всякими глупостями лезут!

Ши Вон криво ухмыльнулся, взлохматил волосы. Поймал собственное отражение, и на душе стало совсем паршиво. Правда в том — сколь угодно тверди: девушке без них лучше, а стоило Мин Ену обмолвиться: Сунан подготовили сюрприз на вечеринке, как он сорвался из дома, точно супермен на помощь.

Рыцарь… Смех, да и только. Выбрал себе даму сердца, которая десяток суперменов без труда уложит. Но Сунан… Он не понимал, как девушка могла быть одновременно сильной и столь уязвимой. Она бесстрашно смотрела в глаза смерти, но при этом открывала спину для предательского удара.

На стекле от его дыхания возникло мутное пятнышко. Ши Вон не удержался, нарисовал на запотевшем стекле сердечко, потом перечеркнул и тут же торопливо стер.

— Ши Вон, а ты что думаешь?

Оказывается, он настолько задумался, что пропустил разговор.

— Наш воин глубоко погрузился в созерцание и выпал из реальности? — поддел его Чан Ук.

Это была их излюбленная тема. Друзья часто подтрунивали над его тренировками, говоря, что дед из него воина делает, а не бизнесмена. От понимания, что их незыблемая дружба дает трещину, и больше не будет легкости в общения, дружеских попоек, прикрываний от родных, сердце заныло. Ши Вон с трудом удержал невозмутимость на лице.

— О чем речь?

— У Мин Ена есть план. Если все тщательно обдумать, должно сработать. Мы обставим триаду и наши семьи. Повеселимся пару дней, расслабимся, заодно порадуем нашу девочку.

Все выходные Сунан провела, как в тумане. Тренировка, занятия, подготовка к зачету. Она запретила себе думать о том, что случилось. Выкинула из головы. Вычеркнула из памяти. Но тело помнило. Тело требовало вспоминать. Жар от чужих пальцев на затылке. Аромат туалетной воды, смешанный с запахом мужского тела. Рука, сжимающая так крепко, что с трудом можно вдохнуть. Взгляд, от которого бросало в жар. Губы. И нежно начавшийся поцелуй, превратившийся в ураган эмоций и заставший ее тело пылать.

Проклятый сноб! Точно червь проник в мысли, заполз в желания. И даже в снах от него не было спасения, потому как теперь они были во власти сноба.

Сунан просыпалась. Ругалась. Проклинала сноба. Шла в душ, и там, под ледяной водой, приходила в себя.

Вспоминала свое постыдное бегство — первое в жизни — и мечтала убить. Разрезать сноба на сотню маленьких кусочков, сжечь, а пепел развеять над океаном. И забыть. Навсегда забыть этот проклятый поцелуй.

Школа в понедельник всегда смахивала на растревоженный улей. Полные сил после выходных одноклассники торопливо делились новостями. Кто-то смотался заграницу, кто-то приобрел эксклюзив от модного кутюрье, кто-то побывал на закрытой вечеринке.

Рассказывая о вечеринке, девица закатывала глаза, прижимая руки к груди и насыщая речь восторженными эпитетами. Сунан досадливо поморщилась и поспешила пройти мимо. Она и раньше подозревала: слухи о вечеринках богатеев сильно преувеличены, теперь убедилась в этом сама. Нормальному человеку нечего на них делать. Гнездо змей с пришедшими к ним в гости скорпионами, вот что это такое.

Движение сбоку уловила на мгновение раньше последовавшего толчка в плечо. Тело попыталось среагировать, но Сунан не позволила. Рухнула, больно приложившись коленкой об пол. Книги и тетради веером разлетелись по сторонам.

— Смотри, куда прешь!

Парень из параллельного класса смотрел, явно видя перед собой кучу навоза, а не живого человека. Забавно. Враг сменил тактику, перейдя на провокации. Так бойцы прощупывают оборону: удар, отскок, снова удар.

Ее тоже проверяли. Стоящий над ней с брезгливой миной на лице парень входил в свиту королевы, давно и упорно добиваясь внимания девушки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сунан привычно помянула четверку, наклонила голову, не спеша подняться с пола, и произнесла:

— Прости.

Грязнушка не может выпустить когти. У нее они давно обломаны.

— Что ты там бормочешь, грязь?

Парень завелся. Решил сымпровизировать. Сунан прекрасно знала этот тип засранцев. Стоило им дать хоть немного власти, как у них сносило крышу.

— Прости, — повторила громче. Дракон зарычал, требуя сломать пацану его прыщавый нос, и Сунан глубже наклонила голову, скрывая пробивающуюся наружу ярость. Надо успокоить одноклассников, убедить, что несмотря на отношения с четверкой, Грязнушка никуда не делась. А четверка… поиграет и бросит, как было уже не один раз. Только бы сейчас не вмешались и не испортили игру.

— Свали.

Она была настолько плохой девочки, и предки решили ее наказать? Сунан сжала ладони до побелевших костяшек, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскочить и не впечатать кулак в лицо Мин Ена. Этот парень одновременно бесил и заставлял чувствовать себя неловко, точно она взяла у него деньги в долг и не смогла отдать. Вдобавок, ему с легкостью удалось разрушить ее защиту, всколыхнув упрятанное вглубь воспоминание: мягкое прикосновение к губам, аромат мужской туалетной воды…

Нет, нет и нет! Это плохой путь. Учитель предупреждал, не следовать неумеренным желаниям, поэтому сегодня сноб останется цел.

— Прости, прости.

Даже не смотря на парня, она ясно представляла его ставшим угодливым лицо, заискивающую улыбку и повторяющиеся поклоны, которые он совершал, торопливо пятясь по коридору. Она верно определила психотип засранца: трус, выбирающий себе в жертву тех, кто слабее. Королева будет полной дурой, если примет его ухаживания.

— Не ушиблась?

Мин Ен присел рядом на корточки. От звучавшей в его голосе заботы, Сунан захотелось взвыть, а когда это недоразумение с миллиардным состоянием и таким же самомнением дотронулось до ее плеча, не выдержала, вскочила, ощетинившись колючками злости. И замерла, оценивая диспозицию.

Дохлый кальмар! Корыто протухших кальмаров, засиженное мухами!

Десятки любопытных взглядов — представление собрало аншлаг. И полный крах плана по поддержанию образа Грязнушки! А ей так не хотелось прибегать к крайнему средству, но иного варианта четверка не оставила. Публичный поцелуй не смущал, жаль было парня, которого она подставит под увольнение.

Сноб тоже встал. Руки в карманах. На лице — легкое раздражение человека, которого только что лишили пары миллионов.

— Вижу, с тобой все в порядке.

Качнулся с пятки на носок и ушел, оставив ее хлопать ресницами, как последнюю дуру. Когда-нибудь, если доживет, сноб точно сведет ее с ума своей уникальной способностью разрушать планы. Заслать бы его к конкурентам, и можно делать ставки, сколько ему потребуется времени для развала их бизнеса.

Сунан опустилась на корточки, собирая книжки с тетрадями.

— Давай, помогу.

Рядом присел незнакомый парень. Кажется, из старшего класса. Первый раз кто-то проявил к ней участие в этой школе. Даже не будучи рядом, сноб продолжал влиять на ее жизнь. И это пугало больше, чем рассыпающийся образ Грязнушки.

Не так страшно, если прекратится травля. Настоящая Сунан вернется к учебе после каникул. Тогда и решит: дурить дальше или поумнеть. Гораздо больше дурной девчонки ее беспокоил сноб. От попыток просчитать его действия, у нее начинала болеть голова. А самое поганое — сноб, точно джин из бутылки, — появлялся там, где его быть не должно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо, — Сунан взяла собранные парнем книги и искренне улыбнулась. Парень замер, моргнул, недоверчиво посмотрел на нее, точно увидев впервые, а потом тихо проговорил:

— А ты не такая уж и странная, как о тебе говорят.

Его слова падали, точно комья земли на гроб, хороня столь тщательно поддерживаемый образ Грязнушки.