Верю и люблю - Конни Мейсон

— Что это?

— Прошение о разводе. Лэйси обвиняет вас в том, что вы бросили ее и ребенка. У меня есть адвокат, который составил эту бумагу прошлой ночью.

Сэм смотрел на документ, затем рассмеялся.

— Никто не заставит меня подписать это.

— А что, если я скажу шерифу, что вы не тот человек, который в меня стрелял? Я скажу, что я ошибся, что все случилось именно так, как говорите вы. Вы понимаете?

— Отлично понимаю. Моя подпись гарантирует мою свободу.

— Я знал, что вы разумный человек. — Он хохотнул. — Мужчина, который пытался убить меня, были это вы или нет, облегчил мне задачу. Теперь я получил способ заставить вас считаться с моими желаниями. Подумайте об этом, Гентри. У вас есть выбор. Вы можете годы гнить за решеткой или уехать отсюда свободным человеком. Все, что мне нужно от вас, — ваша подпись. Когда развод состоится, мы с Лэйси поженимся.

Сэм смотрел на документ, как будто перед ним лежала ядовитая змея, готовая укусить его.

— Лэйси знает об этом? Она просила вас помочь ей с разводом? Она знает, что вы шантажируете меня?

— Конечно. Мы оба хотим этого.

Сэм тяжело вздохнул. Все именно так, как он подозревал. Лэйси сговорилась с Крэмером принудить его к разводу. Он затруднялся сосчитать, сколько раз она просила его оставить ее в покое. Что ж, теперь она наконец будет счастлива, ибо получит то, чего хочет.

Перспектива провести долгие годы в тюрьме не улыбалась ему. Он не хотел подписывать документ. Он не хотел отдать Лэйси Крэмеру. Но какой выбор он имел?

— Есть еше одно условие, — сказал Крэмер.

— Конечно, — сухо произнес Сэм.

— Когда вы выйдете из тюрьмы, то немедленно покинете город. Я сам расскажу Лэйси, что ей следует знать. Однажды вы уже бросили ее, и никому не покажется странным, если вы оставите ее снова. Знайте: я буду заботиться о ней, как только мы поженимся.

— Это как раз то, чего я опасаюсь, — пробормотал Сэм.

— У вас не много времени на раздумье, Гентри. Несколько лет в тюрьме или свобода? Решайте, я не стану предлагать во второй раз.

Сэм был между двух огней. Объявления с его изображением могли прибыть в контору шерифа в любую минуту. Или его мог узнать кто-то, кому на глаза уже попадалось такое объявление. Все, что требовалось, чтобы засадить его в тюрьму, — телеграмма в Додж-Сити. Вернуться в Додж в наручниках было бы не очень-то приятно. Все склонялось к парадоксу: предложение Крэмера спасет его! Черт! Он вовсе не желал уезжать.

— Итак, Гентри, что вы решили? — спросил Крэмер.

— Сначала освободите меня, и тогда я подпишу вашу бумагу, — отрезал Сэм в ответ.

Крэмер осуждающе взглянул на него:

— Как я могу знать, что вы не откажетесь, когда выйдете на свободу?

— Как я могу знать, что вы не откажетесь дать мне свободу, если я подпишу?

Глаза Крэмера стали узкими как щелки.

— Похоже, мы в тупике.

— Я человек слова, Крэмер. Если я говорю, что подпишу вашу чертову бумагу, то сделаю это.

— У меня есть возможность упрятать вас снова за решетку, если вы не сдержите обещание. Я могу всегда изменить свое мнение и сказать, что вы тот человек, который пытался убить меня.

— Не беспокойтесь, Крэмер. Я сказал, что подпишу, и сделаю это.

— И немедленно покинете город.

— А какой у меня еще выбор?

— Никакого. Я пойду приведу шерифа.

— Мерзавец, — пробормотал Сэм.

Крэмер вернулся через несколько минут с шерифом.

— В чем дело, мистер Крэмер? — спросил шериф Хейл.

— Боюсь, что я ошибся. Мистер Гентри не стрелял в меня. Он объяснил мне ситуацию, и я поверил ему. Прошу прощения, что ввел всех в заблуждение.

— Вы уверены, Крэмер? — переспросил Хейл. — Мне кажется, вы не сомневались, что Гентри…

— Это была досадная ошибка, — перебил Крэмер, — но, слава Богу, мне удалось заметить ее, прежде чем невинный человек оказался в тюрьме. Освободите Гентри, шериф. Я беру назад свои обвинения.

— Вы уверены, что вы этого хотите? — повторил шериф. Сэм не дышал, пока Крэмер не сказал:

— Я знаю, что делаю, шериф.

Хейл нащупал связку ключей на своем ремне, выбрал один и вставил его в замок. Дверь камеры со скрежетом открылась. Сэм вышел.

— Я могу идти? Хейл резко кивнул.

— Я не хотел бы снова увидеть вас здесь, Гентри. Я не знаю, что происходит, но советую вам быть поосмотрительнее. Держитесь подальше от неприятностей.

— Мистер Гентри уезжает из города, — сообщил Крэмер. Хейл удивился:

— А как же ранчо? Разве мисс Лэйси планировала его продать?

Сэм не отвечал, пока Крэмер не подтолкнул его.

— Моя жена не едет со мной. Они с Энди останутся здесь.

— Все как-то уладится, — сказал Крэмер, прежде чем Хейл мог задать новые вопросы. — Мы уходим. Прощайте, шериф.

— Мой адвокат ждет нас, — сказал Крэмер, после того как они покинули помещение тюрьмы. — Вы можете подписать документ в его офисе.

Сэм хмуро кивнул и последовал за Крэмером. Чем скорее он покончит с этим, тем лучше.

Увидев адвоката Окли, Сэм понял, что этот человек скроен по образу и подобию Крэмера. Оба были из того сорта людей, которые не остановятся, пока не получат то, чего хотят. Но чего именно добивался Крэмер? Не похоже, чтобы он был влюблен в Лэйси, и уж тем более он не питал отцовских чувств к Энди. Сэм решил, что Крэмеру зачем-то нужна земля Лэйси. За время жизни здесь он не заметил в ранчо ничего особенного.

— Вы оба знаете, что документ без подписи миссис Гентри недействителен, — предупредил Окли, когда Сэм расписался. — Я не могу гарантировать, что развод будет признан без промедления.

— Да, разумеется, — нетерпеливо поморщился Крэмер. — Миссис Гентри все подпишет, нет проблем. И я уверен, вы сделаете все, чтобы ускорить процедуру. Я оплачу все судебные издержки, лишь бы избежать волокиты.

Сэм подумал, что с него достаточно.

— Я ухожу. Вы сможете обговорить детали без меня.

— Не забудьте о нашем уговоре, Гентри, — напомнил Крэмер. — Вы должны немедленно покинуть город.

— Не беспокойтесь, Крэмер, — бросил Сэм. — У меня нет ни малейшего желания видеть Лэйси. Желаю вам насладиться ею. Она очень лакомый кусочек, но подозреваю, что вы уже знаете это.

Сэм хлопнул дверью так, что стекла задрожали. Он ужасно разозлился. Он пытался бороться с собой, но не мог отрицать, что Лэйси пробуждала в нем необычайно сильное чувство, и вовсе не обиду.

До чего же сладко заниматься с ней любовью! Она хотела его так же сильно, как и он ее. Может, она и выйдет за Крэмера, но только он, Сэм, способен пробудить в ней подлинную страсть. Его, а не Крэмера она призыве вала в миг наивысшего блаженства.

Сэм вывел свою лошадь с городской стоянки и поскакал прочь от города. Он направлялся на запад, подальше от Денисона и ранчо «Би-Джи». У него оставалось немного денег и кое-какие не особо ценные пожитки. Но он уносил с собой воспоминание о ночи, полной невыразимого блаженства. О ночи с женщиной, которая ни капли не любила его.