Время для жизни - 2 - taramans

уже перешел со стадии — «найти, притащить… попробовать разобраться, где тут и что», к стадии — «попытка установки, блин первый, комковатый». Трое парней находились где-то в глубине брезента, откуда доносились чихания, сдержанные маты и ругань. Сержант, стоял наклонившись у входа и пытался рассмотреть, что же там происходит — в дебрях неизведанного.

Оглянувшись на подошедшего Косова, сержант обрадовался и сунул ему в руки один конец брезентового полога — вход, надо полагать:

— Во! Держи, сейчас растянем… Все им лучше видно будет! А то в потемках там бродят…

Растянули.

— Да вот же! Вот! Куда ты смотришь? Вот сюда ставь! — доносилось из брезентовой полутьмы, — Так… а сейчас… вон — наверх смотри… там такая окружность есть… из чертовой кожи. Вот туда надо попасть…

— Так что ли?

— Ну… вроде бы. Ага… Теперь пошли к другому… там так же ставить будем!

«Это, похоже они опорные колья ставят!».

И тут же брезент палатки, зашуршал, поехал…

— Осторожнее! — и только деревянный стук подтвердил, что нечто твердое, деревянное встретилось с таким же, по консистенции.

— Ай, бля! Ты ж… с-с-с-у-ка… ай, больно-то как! Ты чего его не держал-то?! Прямо по башке!

— Я держал его! Это Вы пошли туда, и брезент дернули! Вот он у меня из рук и вырвался! — оправдывался держатель кола.

— Сейчас я буду держать, а Вы — растягивать ее… Я вот тебя тоже… колом по голове!

— Отставить! — негромко, но строго пресек попытку членовредительства Ильичев.

Вдвоем с Ильичевым они постарались повыше поднять крылья входа в палатку, чтобы внутри стало светлее.

— Степ! А ты что же — с такой хурдой никогда дел не имел? — спросил Иван.

— Не! — покачал головой сержант, — у нас больше отделенных… ну — на десять человек, палаток не было!

— М-да… у меня предложение! Надо сесть и перекурить это дело — большая и важная работа на Руси всегда начинается с перекура! — махнул рукой Косов, — Парни! Вылазьте оттуда!

Посидели, покурили, помозговали…

— Старшина сказал — надо, чтобы как по линейке все было! Линейки у нас нет. Но! Есть несколько мотков бечевки нетолстой. Предлагаю сначала отбить ею линии!

Ильичев внимательно слушал. Было видно, что и ему не хотелось напортачить в порученном деле.

— А вязать ее к чему будем, когда линии отбивать? — спросил он.

— На той стороне реки… я когда котлы мыл — обратил внимание! На той стороне — стеной стоит ивняк, и он там, в отличие от этой стороны — молодой. Переплывем, нарежем кольев, сюда их переправим. А здесь уже подравняем по длине. Замерим бечевкой, колья вобьем и натянем на них бечевку. Вот и получатся линии…

— А переправлять ты сюда как эти колья будешь? Тоже вплавь? — скептически усмехнулся один из парней.

— Семен Семеныч! — постучал себе по голове Косов, усмехнувшись, — зачем — вплавь? Утащим с собой один конец веревки, там нарежем кольев, увяжем потуже, а за другой конец — перетянем их по воде!

Так и сделали. Втроем переправились… заодно и искупались! Правда в иле, при выходе из воды вывозились — как черти! Быстро нарезали кольев — комары подгоняли и стоять не давали! Перетащили их на другую сторону.

— Сантиметров по тридцать… нет — по сорок длиной делаем! — командовал Ильичев.

— Степ! Их бы ошкурить еще! — подал идею Иван.

— Зачем? — почесал затылок сержант.

— Будут все одинаково белые! Армейский принцип — пусть безобразно, но — единообразно!

С замерами провозились изрядно, но получилось отбить линии.

— Да! Так и правда будет понятно — криво или ровно! Молодец, Косов! — похвалил Ивана приятель.

— Ну… и как ее ставить? — парни смотрели на палатку с ненавистью.

— Тоже… надо подумать! Вот смотрите… у нас есть точно верх, да? То есть — и низ должен быть таким же. Это же не шатер, это — палатка, то есть стены должны быть ровными. Так? Замеряем стороны возле среза крыши… даже — расправим ее на земле. Диагональ там проверим, углы выведем… Забиваем колья — вяжем низ, чтобы уже никуда не ушел. Потом — залазим внутрь, ставим колья. Вдвоем! А остальные — страхуют снаружи на растяжках. Вот… как-то так! Другие предложения есть? Нет? Тащ сержант! Разрешите выполнять?

Ильичев молча, с улыбкой пихнул его в плечо.

Не сразу… ой, не сразу у них все это получилось! Но — получилось же! Палатка встала. Потом — перевязывали растяжки, заново вбивали колья. А потом… потом увидели, что — палатка все же встала криво. Трижды, трижды, мать ее, они ставили этот шедевр брезентового зодчества! Но в третий раз — все получилось — как надо!

— Иван! Топай, уже готовить пора. Здесь мы и сами уже справимся. Как и что делать — уже поняли…

К моменту приезда колонны, парни успели поставить еще одну палатку…

— Так… в одну палатку стаскиваем все привезенное! — распорядился старшина Захаров, — а то — ну как дождь? Ильичев! Мы с тобой внутри раскладываем все по заведованиям.

На следующий день, разбившись на три бригады, они ставили палатки. Получилось, на роту нужно не пять палаток, как посчитал Косов, а все-таки — шесть! Четыре взводные; палатка — под кухню и палатка — под баню. Еще, отдельно — палатка под медпункт, и палатка для командиров — пункт управления батальона.

Вообще с палатками «проваландались» три дня. И хотя сами палатки в итоге навострились ставить быстро, но вот необходимость их ровнять по линейке… А еще — перенатягивать оттяжки — Захаров, оказывается, тот еще, армейский перфекционист!

Отвлекались и на разгрузку все приходящих грузовиков — постоянно подвозили то дощатые щиты, укладываемые в палатках в качестве пола, то — кровати, которых тоже было дохренища!

На это ушла вся неделя. Но зато, после завершения работы, лагерь представлял собой картинку про идеальный лагерь римских легионеров. На промежуточный прием работ в один из дней, ближе к обеду, в лагерь прибыло начальство. Темно-зеленая «эмка» доставила одного командира в звании полковника, и двух — с петлицами и нарукавными нашивками политработников.

Захаров доложился