Малеска - индейская жена белого охотника - Энн Стивенс

Эти дары всегда исходили от обитательницы вигвама, даже если она не приносила их лично, что иногда тоже бывало.

Было нечто странное в облике этой индейской женщины, что сначала вызвало в поселенцах удивление, а затем – глубокое уважение. Её речь была чиста и изысканна, иногда невероятно поэтична, а её суждения были полны точности и простоты. Когда она появлялась в деревне с мокасинами или прелестными корзинками для продажи, она вела себя боязливо и робко, как ребёнок. Она никогда не садилась, редко входила в дом, предпочитая вести торговлю на улице, и использовала как можно меньше слов. Её никогда не видели в гневе, и когда она говорила, на её губах всегда играла милая, терпеливая улыбка. Её лицо сохранило прежнюю красоту; ему придавали миловидности поэзия разума и теплоты, которые так редко встречаются у дикарей. На самом деле, для поселенцев Малеска была странным, непостижимым существом. Но она была так спокойна, так робка и добра, что они её полюбили, покупали её безделушки и снабжали её всем, чем необходимо, как будто она была одной из них.

Было нечто прекрасное в дружбе, которая возникла между этой странной женщиной и Сарой Джонс. Эти отношения, столь своеобразные и, казалось, неестественные, оказали на девушку неожиданно благотворное воздействие. Её мать была добродушной мирской женщиной, сильно привязанной к семье, но напрочь лишённой той высокой чувствительности, которая приносит множеству людей счастье и горести. Но в груди её ребёнка дремали все зачатки разумной, изящной, возвышенной женщины. Они светились в глубине её больших голубых глаз, озаряли её чистый белый лоб, распространяясь, как аромат от цветков лилии. Они придавали её улыбке выразительности, которая скрывала красоту невинных помыслов.

В шестнадцать лет характер девушки только начал развиваться, но когда для неё настала пора отправляться в школу, она уже научилась всему, кроме обычных светских умений. Её разум обострился от постоянного общения с прекрасными творениями природы. Все подспудные свойства страстной юной души и огромный ум были разбужены странным существом, которое приобрело такое влияние на её чувства.

Индейская женщина, которая соединила в себе всё сильное, живописное и творческое, что есть в жизни дикарей, с изяществом, мягкостью и утончённостью цивилизации, исходила с Сарой все окрестности с их дикими, прекрасными пейзажами. Они вместе дышали чистым воздухом гор, наблюдали, как на закате тают багрово-янтарные облака, и чистые сладостные помыслы возникали в их душах естественно, как свет, исходящий из недр звезды.

Странно, что чистой, простой религии, которая возносит душу к богу, прекрасная белая девушка научилась от дикарки, вдохновлённой умирающей славой закатного неба. Но так оно и было. Всю свою жизнь Сара слышала проповеди, впитывала символы веры и сковывала свой дух суждениями и традициями чужого ума. Она не представляла, что любовь к богу может иногда вспыхнуть в сердце человека, как огонь, горящий на алтарном камне; что душа может раскрыться навстречу божественному духу незаметно, как распускающийся цветок; что всё, что мы делаем для развития души и совершенствования ума, – это только шаг к постижению религии.

Когда Сара открыла чистую, простую веру индианки, когда она увидела, как в душе индианки смешались возвышенные чувства и христианская кротость, укрепившие её характер, она полюбила добродетель за её безмерную красоту и начала взращивать те качества, которые так поразили её в подруге-дикарке. Таким образом Сара достигла такого очищения души, которое не могла дать ей никакая школа и не мог затуманить никакой внешний лоск. Эти чистые чувства вознесли девушку над обыденностью, и мягкое влияние её характера ощущали не только её родные, но и все соседи.

Глава 9

Она тоскует по ласковому поцелую матери,

И по нежным словам отца,

И по радости младшей сестрёнки,

Как по песне летних птиц.

Её сердце возвращается в старый дом,

Который она так хорошо помнит,

И пустяки из прошлого,

Как заклятие, овладевают ей.

В назначенный срок Сара Джонс, взяв маленький чемоданчик с одеждой и большую корзину с едой, поехала на Манхеттен; поскольку шлюп в те времена шёл по Гудзону очень долго даже при попутном ветре, его прибытие в посёлок создавало больше суматохи, чем в наше время – самый большой атлантический пароход. Поэтому добрая мать обеспечила свою прелестную паломницу таким запасом пирогов, галет, вяленой говядины и сыра, что его хватило бы роте солдат на много дней.

Кроме обильного продовольствия, добрая леди дала также чудесные образцы своего рукоделия – вязаные рукавицы и чулки и разноцветные браслеты, которые она вязала долгие годы, ожидая, пока Сара отправится навстречу опасным приключениям в большом мире.

Кроме этого, Сара получила подарки от детей и множество прелестных браслетов и корзинок от Малески, которая простилась с ней с нежностью и печалью. Малеска ещё раз почувствовала себя, как дикий виноград, только пустивший усики, но снова вырванный из земли.

Путешествие не показалось Саре таким уж интересным, и если бы не присутствие отца, она бы затосковала по дому прежде, чем шлюп обогнул мыс. Когда перед ней развернулись мрачные пейзажи, она впала в задумчивость и печаль. Кое-где цивилизация разрывала лес посёлками, и Сара проплывала мимо них с гордым осознанием того, что видит мир; но больше она думала о доме, о румяной матери и шумных детях, чем о новых сценах и новых людях.

Наконец её жадному взору предстал Манхеттен, опоясанный серебряными водами, со своими крышами и деревьями. Здесь была её судьба – здесь её должны отшлифовать так, чтобы превратить в чудо аристократизма. Город был очень красив, но после того, как впечатление новизны прошло, она почувствовала себя ещё более одинокой; всё было так странно… извилистые улицы, яркие магазины, причудливые дома с башенками и слуховыми окнами казались ей слишком величественными, чтобы быть уютными.

К одному из таких домов Артур Джонс и привёл свою дочь. Его сопровождал носильщик, который нёс на плече чемодан, в то время, как сам Джонс принял на себя заботу о корзине с едой.

В этом не было ничего примечательного, но люди оборачивались и с интересом рассматривали эту группу, поскольку Сара обладала свежестью и красотой своей матери и невыразимым изяществом, которые делали её очаровательнейшим юным созданием на свете.

Когда построено так много зданий, выкорчевано так много деревьев, наполнено так много прудов, невозможно рассказать о местонахождении того, что теперь не существует, поскольку все опознавательные знаки исчезли. Но в прежние времена между домами на Манхеттене было много пространства для цветов, а знаменитый человек давал своё имя тому дому, в котором жил. Аристократическая часть города находилась вокруг Боулинг-Грин и близлежащих улиц.